Нет, это сперва мне показалось, что перед моими глазами. На самом деле расстояние было примерно с метр, я даже как-то умудрилась закрыть лицо широкими рукавами плаща, но острая стеклянная крошка все равно впилась в ноги.
«В больницу», — обреченно констатировала я, стиснув зубы, чтобы не заорать от боли. Когда спустя минуту пришла в себя, позвонила боссу и сообщила, что ее верный страж по техническим причинам выйдет на работу несколько позже положенного.
Ничего особо страшного со мной, как оказалось, не случилось. Да, сперва пострадавшие ноги чудовищно болели, да и крови я потеряла прилично, но путь женщины — всегда страдание, поэтому я упрямо сжала зубы и на такси добралась до ближайшей больницы. По дороге хорошенько погрызлась с водителем, который хотел содрать больше из-за того, видите ли, что я могу ему чехлы кровью испачкать. Да черта с два с меня кто-то получит больше положенного!
Вот уже в больнице случился обморок. У медсестры из приемного отделения. Бедная девочка, похоже, только-только начала работать, поэтому вид бледной, окровавленной и разъяренной женщины довел ее до шока. Меня после того, как я стала свидетелем убийства, так легко пронять было нельзя, поэтому всю перевязку я провела в сознании и отчаянно ругала того криворукого кретина, который обеспечил мне этот несчастный случай.
Врач уверил, что даже шрамов не останется, а если я стану менять повязки каждые три часа, то уже через несколько дней даже думать забуду о досадном происшествии. Еще деятельный юноша пытался всучить мне успокоительное… Когда отмахнуться от него не вышло, я предложила ему самому выпить этот препарат. И почувствовала себя гораздо лучше. Вообще, заметила уже давно — стоит на ком-то сорвать злость, как становится существенно легче.
На работу в итоге я так и заявилась — в повязках и крови, повергнув в шок добрую половину работников журнала, которые пялились на меня, как на вестника Армагеддона.
Стоило появиться на рабочем месте, как Вайолет, эта трепетная дева, задрожала и, указав на мои ноги, пролепетала:
— Ч-что это?
Я мрачно осклабилась и заявила:
— Ноги резала! Руки — уже старо.
Девушка нервно сглотнула и больше вопросов не задавала, а я отправилась искать брюки в нашей комнате отдыха, где мы держали запасную одежду. Хвала Создателю, брюки действительно имелись, и я смогла прикрыть пострадавшие ноги. В ближайшую неделю коротких юбок мне не носить. Как и любых других.
— Лиллен, зайдите, — позвала меня из кабинета миз Коллинз, стоило лишь усесться за рабочий стол.
Вайолет сделала большие глаза и провела большим пальцем себе по горлу, намекая на то, что главный редактор не в самом радужном настроении.
Пожала плечами и пошла на «голгофу». Титановую Джен я в каком только настроении не повидала за последние годы. Даже бояться ее отучилась. Ну уволит. И кому тогда будет хуже? Я после стольких лет в ее приемной смогу устроиться куда угодно, даже если она даст отвратительные рекомендации. А вот где она возьмет другого ассистента, который так же отлично управлялся бы с работой?
Дженнет сидела в своем вечном кресле, обложившись фото с последних показов, на меня она отреагировала далеко не сразу, хотя и сама вызвала.
— Как вы, Лиллен? — спросила она меня, пристально глядя в глаза.
— Жить буду, — оптимистично заверила я начальницу. Накачанная обезболивающим под завязку, я и думать забыла о своих «боевых ранах». Страдать по поводу случившегося так точно в мои планы не входило.
Миз Коллинз озадаченно нахмурилась и покачала головой.
— Лиллен, как ты себя чувствуешь?
Слабо понимая, в чем дело, я ответила:
— Превосходно.
Шеф поднялась на ноги.
— Создатель! Лиллен, ты беременная женщина, которая едва не погибла несколько часов назад! Почему ты настолько спокойна?
Вот теперь пришло время уже мне озадачиться. Если смотреть на ситуацию с этой точки зрения, то мне бы стоило покататься немного в истерике. Но я к ним никогда не была склонна, да и не хотелось.
— Понятия не имею, Джен, — пожала плечами я. — Можно идти работать?
Титановая Джен тяжело вздохнула и махнула рукой.
— Иди уж. Я сама разберусь, чей идиотизм едва не стоил мне ассистента. Завидую твоим нервам. Не поделишься секретом, как держать их в таком отличном состоянии?
Я задумалась на несколько секунд, а потом с самой очаровательной улыбкой ответила:
— Работать с вами по десять-двенадцать часов в сутки, Джен.
Шеф закашлялась и махнула мне рукой, мол, иди уже отсюда.
Я хмыкнула и пошла заниматься повседневными делами. У меня и правда так и не начались пока серьезные перепады настроения. Не хотелось заливаться слезами. Точнее, пару раз хотелось, но я четко понимала, что все дело в гормонах. Стоило только уяснить, что причина физиологическая, как все проходило само собой.
Вот разве что пришлось напрочь забыть про диету. Точнее, сменить ее. Теперь я ела по собственным меркам просто слоновьи порции. И причем жирное тоже уминала за обе щеки. Но врач сказала, так нужно для ребенка. А для своей крохи я готова была пойти на все. Даже потерять свою идеальную фигуру, которую создавала последние пятнадцать лет.
Вайолет затравленно косилась на меня пару часов, а потом спросила:
— Лиллен, ты лучше скажи заранее, когда ты собираешься орать?
Я как раз разбиралась с расписанием на следующую неделю, поэтому даже не сразу осознала, что у меня хотят узнать.
— Ви, если ты не заметила, я ору примерно каждый час ежедневно все то время, которое ты тут работаешь.
Напарница вздохнула и закатила глаза.
— Я имею в виду, когда ты начнешь орать, — чуть напряженно пояснила девушка. — Беременность почему-то тебя совершенно не изменила. Ни капли.
Вычеркнув пару встреч, я пожала плечами:
— Возможно, я достигла абсолюта и хуже уже не стать. Тем более волноваться мне сейчас вредно. Поэтому я и не волнуюсь.
— Ну да… — согласилась со мной Вайолет.
И за несколько часов мы не обменялись ни одним словом. С Беннет было куда веселей. Хотя какой смысл сравнивать Джули и пустышку Ви? Потеря Беннет в конечном итоге оказалась невосполнима. В том числе и для меня.
К концу рабочего дня я умудрилась закатить три скандала. Но опять-таки под влиянием производственной необходимости, а не из-за гормонального всплеска. Просто, к сожалению, некоторые люди не начинают работать, если на них хорошенько не наорать.
Каждый раз, когда я повышала голос, миз Коллинз на всякий случай выглядывала в коридор и проверяла, все ли в порядке. Но шеф видела исключительно нормальную рабочую обстановку.
По-настоящему я начала орать от переизбытка чувств, когда позвонили с проходной и сообщили, что некий мистер Кан желает подняться в редакцию и переговорить со мной. Вот в этот момент нервы меня действительно подвели. Я ожидала чего угодно, но не того, что «производитель» решит явиться прямиком ко мне на работу.
