Тут сразу выяснилось, что биться в истерике, когда на тебя не обращают внимания, совершенно неинтересно. Поэтому я замерла на диванчике, обняв себя за колени. Опять захотелось плакать.
— В этом дворе и должно быть так оживленно? — неожиданно спросил мужчина, поднимая на меня глаза. И выражение в них мне совершенно не понравилось. Это был страх. Страх и обреченность.
— Оживленно? — напряглась я. Встала и подошла к окну, чтобы понять причину волнения.
Двое пьяных мужчин что-то втолковывали друг другу, сидя на лавочке. У каждого было по бутылке, к которым они время от времени прикладывались. Ну явно ведь не кола… Словом, ничего странного я пока не заметила.
— Ты о чем? — чуть растерянно переспросила я. — Галлюцинации, что ли? Головой еще раз где-то сильно ударился и теперь мерещится невесть что?
— Нет! В последние полчаса в этот двор постоянно заходили какие-то люди. Мужчины. И они были слишком хорошо одеты, чтобы жить где-то поблизости. Мне это не нравится…
У меня мурашки по спине побежали. Нет, Кан Му Ён, конечно, тот еще параноик, я это уже успела понять… Но то, что он не идиот, я поняла тоже. Да и в нашей ситуации паранойя — это лучшая стратегия выживания.
— Лиллен, нам с тобой нужно отсюда убираться. У меня очень плохое предчувствие. Слышишь? Мне кажется, они нас уже нашли. Те два ушедших от полиции психа. И они ни перед чем не остановятся, чтобы до нас добраться, — тихо обратился ко мне Кан. Голос у него звучал как-то тускло, невыразительно. — Срочно едем в аэропорт. По дороге закажешь нам по Сети билеты до Ямато. Там отсидимся у твоих друзей. Пусть этих фанатиков осталось лишь двое, но я не хочу тобой рисковать. Вами рисковать.
Я нервно сглотнула. На меня начала накатывать паника. Выбираться из убежища, которое дарило хоть какую-то иллюзию безопасности, не хотелось. Неизвестно, что с нами может случиться за пределами квартиры. Руки сами собой тут же легли на живот, то ли в попытке защитить самое дорогое, то ли я просто хотела получить от своего чудо-ребенка каплю-другую уверенности в благополучном исходе.
— Мне страшно, — безэмоционально сообщила я Кану, чувствуя, как внутри все холодеет от ужаса и, что греха таить, от обреченности.
Кан, которого в последнее время меня так и подмывало назвать по имени (черта с два я это сделаю даже мысленно), обнял меня. Неуверенно, некрепко, но все-таки тепло чужого тела рядом принесло какое-то облегчение.
— Я сделаю все ради тебя и дочки. Слышишь? С вами обеими будет все в порядке.
Он говорил тихо, вкрадчиво, но с той самой интонацией, с какой обычно люди говорят, что земля круглая и солнце встает на востоке. Непреложный факт. Иначе быть не может.
— Ты ведь всего лишь человек. И ты не всесилен… — тихо отозвалась я, утыкаясь носом ему в плечо, вдыхая его запах, впитывая его тепло. Нелюбимый мной, он стал за совсем короткое время кем-то очень близким, дорогим. Тем, в ком я больше не сомневалась… Пора было все заканчивать, пока он не стал еще и нужным.
Все-таки он умеет добиваться своей цели, хитрая косоглазая образина…
Мир вокруг нас замер. Пусть всего на несколько секунд, но замер. И нас было только двое. Точнее, трое. Я уже начала верить, будто наша дочка прекрасно понимает, что вокруг происходит. Понимает и пытается помогать в меру своих сил. Моя храбрая и сильная девочка. Лучшая на свете.
— Если нужно, стану даже всесильным. Стану любым, только чтобы с вами все было хорошо.
Мы просто стояли и молчали пару минут.
— Выходи за меня замуж, Лиллен. Я буду хорошим мужем, вот увидишь, — тихо попросил меня он. — Пожалуйста… Нам не надо расставаться.
Еще не так давно я легко отвечала ему «нет» на такой вопрос.
— Я подумаю. Хорошо?
На этот раз я уже колебалась. С языка упорно не срывалось решительное «нет». Не было уже той полной уверенности, что хуже мужа представить нельзя, пропала она куда-то, будто и не было никогда. И на ее место пришло спокойное понимание, что даже если он действительно будет ходить на сторону после свадьбы, то в некотором роде все остальные достоинства будут искупать этот грех. Он будет делать все для жены и детей. А дочку так и вовсе наверняка будет боготворить и баловать, как настоящую принцессу. Хотела бы я, чтобы моя девочка почувствовала себя принцессой?..
Может быть, правы те, кто твердил мне до сих пор, будто он не самый плохой вариант? Беннет, мама…
— Хорошо, — согласился Кан с явным облегчением, обнимая меня чуть крепче. — Я ведь все равно не отстану, веришь?
— Верю, — недовольно буркнула я, решительно выпутываясь из его рук. Не время для всех этих телячьих нежностей. За нами могут вот-вот явиться убийцы…
Да и поговори мы еще немного, и Кан вытянул бы из меня признание, что я ему уже верю практически во всем. Или даже не практически… Просто верю.
— Нам пора, — твердо сказала я, стараясь не смотреть в его глаза. — Они ведь уже подобрались к нам вплотную. Нужно опередить их.
— Верно, — согласился он, как-то по-особенному нежно проводя по моей щеке.
Чертов сериальный выкормыш, наверное, на съемках подцепил трюк, а потом начал активно использовать. Но почему на меня действуют все эти штампы? Настолько долго не было рядом мужчины? Не любовника, а просто мужчины, который пожелал бы стать стеной между мной и остальным миром.
Сборы заняли меньше пяти минут. Не так уж много имущества у беглецов. Паспорта, кредитки да еще подаренный Ким Ми Сон планшет, с которого мы могли заказать себе билеты прямо в дороге. Заранее покупать их было бы глупо, могут и отследить… Фальшивые паспорта оказались бы полезны… Но увы, у меня в друзьях были копы, а никак не преступники.
Из квартиры я вышла с самым дурным предчувствием. Как будто мы движемся к концу. Никогда не считала себя пессимистом. Но после стольких покушений подряд поневоле пропадают всякие надежды на лучшее.
— Лиллен, взбодрись. Мы с тобой выкрутимся, — с ободряющей улыбкой заверил меня Кан. — В Ямато будет более безопасно. Я уже списывался с твоей подругой. Она сказала, мы сможем пожить в доме ее свекрови. Там-то до нас сложно будет добраться. Прости, использовал твой ящик.
Опешила от такой наглости. Он воспользовался моими логином и паролем, чтобы связаться с моей подругой и попросить ее об одолжении. Нет, какова наглость! Это мои друзья! Моя жизнь! А он влез в нее без моего разрешения. Да и в моем ящике лежит бездна личных писем. Страшно подумать, что он мог про меня узнать.
— Ты совсем совесть потерял?! — вызверилась я, ударив Кана головой по плечу. Не слишком чувствительно, но чтобы понял всю степень моего недовольства.
Мужчина только закатил глаза, демонстрируя, что считает мои претензии глупостью.
— Это же моя лучшая подруга! Как ты только посмел?! — чересчур резко даже по своим меркам вспылила я. Но охватившая меня истерика требовала выхода. Со слезами у меня никогда особо не складывалось, зато перейти на крик получалось легко. Пусть я и понимала, что поступок Му Ёна не заслуживает столь сильного гнева.
