Взяв простыню за уголок, я приподнял ее. На каталке лежала мертвая женщина. Она словно спала. Мое сердце бешено колотилось, но я понимал, что пропаду, если не воспользуюсь этим шансом. В палате труп было негде спрятать. Я открыл вторую дверь и увидел просторную ванную. Сняв труп с каталки, я перенес его туда. Опустив тело в ванну, я задернул занавеску. Это усилие окончательно меня измотало. Почти без чувств я лег на каталку, дрожа всем телом. Нельзя было терять ни минуты. Сняв шляпу, я натянул на себя простыню. Едва я вытянулся на своем жестком ложе, как у меня ужасно разболелась голова. Руки дрожали мелкой дрожью. Я боялся, что меня обнаружат прямо здесь, и уже хотел спрятаться в ванной, как вдруг услышал, что дверь открывается. Я замер, стараясь унять бешено колотящееся сердце.
Посвистывая, санитар выкатил каталку в коридор. По всему было видно, что это был беззаботный молодой человек.
Этот короткий путь по коридору был худшим моментом в моей жизни.
– Кого это ты везешь, приятель? – послышался бесцеремонный голос одного из полицейских.
Я почувствовал, как кровь застыла у меня в жилах.
– Как раз для тебя, – невозмутимо ответил санитар. – Труп.
– Черт возьми! Я думал, в вашем госпитале выздоравливают.
– Редко. Могу поклясться, похоронное бюро дает взятки главному врачу.
– Кто это? Женщина или мужчина?
– Женщина. Перитонит. Видимо, во время операции док забыл перчатки у нее в животе.
Коп рассмеялся, и носилки покатились дальше, я почувствовал легкий толчок, затем шипение закрывающейся двери лифта. Еще пара секунд, и мы поехали вниз.
– Привет, Джо, – послышался женский голос.
– Привет, куколка. Все цветешь?
Каталка остановилась.
– Кто там?
– Миссис Эннисморе. Из 44-й палаты, – ответил санитар. – Так, может быть, встретимся вечерком?
– Это как раз напротив палаты Рикка, не так ли?
– Да. Там два копа не спускают с него глаз.
– Надо же. Старшей медсестре это не понравится.
– Рискин ее уговорил. Ну и голова у этого парня. Не хотел бы я быть его врагом. Рикка он уже приручил. Тот надеется, что избежит петли, если будет изображать человека, потерявшего память. Ничего подобного. Я сам слышал, как старая лиса Рискин сказал доку Саммерсу, что завтра намерен предъявить обвинение в убийстве. Хотел бы я видеть лицо Рикка в этот момент.
– Кого же он убил?
– Какую-то женщину. Наверное, он сумасшедший. Ведь при этом он едва не угробил и себя. Послушай, красотка, почему бы нам не подняться вместе на лифте. Может быть, нам повезет, и мы застрянем между этажами.
– Сомнительного свойства везение.
– Подожди меня. Я только отвезу ее и сразу же вернусь. – Каталка вновь двинулась.
Я услышал скрип открываемой двери, затем толчок, и каталка вкатилась в помещение, ударившись о противоположную стену.
– Парень, который придумал лифт, был неплохим человеком, – услышал я его голос. – Пойдем со мной, и я покажу тебе кое-что интересное.
Наступила тишина. Я лежал до тех пор, пока не услышал шипение двери лифта. Потом откинул простыню и сел. В помещении стояло несколько каталок. В воздухе ощущался специфический запах формалина. Было довольно холодно. Я едва не забыл шляпу, но в последний момент вспомнил и напялил ее на голову. Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел дверь. Я подошел к ней, повернул ручку и выглянул. Короткий коридор вел во двор, где стояли две санитарные машины. Я пошел по коридору, не имея ни малейшего понятия, куда идти и что делать. У меня не было ни цента. В моих карманах гулял ветер, не было даже носового платка. Но это меня не очень беспокоило.
Во всяком случае мне удалось уйти от Рискина, из этого госпиталя и от моего лжекузена Рикка. По крайней мере на данный момент.
Глава 5
Большая желтая луна лила янтарный свет на море. На песке стояла машина с включенными фарами. Парень и девушка с разных сторон от нее раздевались. Я был достаточно близко и мог слышать их голоса.
В этом месте пляж был пустынен. Я просидел в кустарнике почти три часа и уже потерял всякую надежду, когда приехала эта машина.
Парень и девушка вошли в море и, зайдя на глубину, поплыли. Я быстро вышел из своего укрытия и подошел к машине. В кармане мужского пиджака находился пухлый бумажник. Я открыл его и едва поверил своему счастью. Там было довольно много денег. Я взял сто пятьдесят долларов в мелких купюрах. Остального ему с избытком хватит на ужин со своей девушкой. Сунув бумажник обратно в карман, я скрылся в темноте.
За эти три часа, проведенные в кустах, я смог составить более или менее приемлемый план. Рискин, должно быть, решит, что я буду пытаться как можно быстрее покинуть Майами. Я ведь сам рассказал ему о том, что путешествую автостопом. Скорее всего он распорядится блокировать все дороги, ведущие из города. Я же решил затаиться в самом Майами, в каком-нибудь тихом отеле. Администратору я объясню, что ожидаю прибытия багажа. Однако нужно быть предельно осторожным. Рискин, конечно же, пустил по моему следу своих ищеек. Не исключено, что и Рикка поступил так же.
Я медленно шел в направлении ярко освещенной пристани. От усталости меня буквально шатало. С момента бегства из госпиталя я прошел несколько миль. Сидя в кустарнике, я снял повязку с головы. Голову мне обрили наголо, но рана практически зажила. Во всяком случае шляпа теперь сидела на голове как влитая.
Передо мной была набережная с рядом магазинов, кафе и газетных киосков. Я то и дело натыкался на полицейские патрули, но обнаружить меня в толпе было довольно трудно. Вскоре я заметил небольшой отель. Это было то, что нужно.
Я открыл дверь и вошел в холл.
Из-за конторки поднялся небольшого роста пожилой мужчина в черном шерстяном костюме. Он был лыс, с помятым лицом и усталым взглядом.
– Мне нужна комната, – негромко сказал я.
– Десять долларов задатка, – ответил портье. – На какой срок?
– На пару дней, если мне подойдет – на неделю.
Он почесал голову.
– Вы без багажа?
– Он на вокзале.
– Это плохо. Мы могли бы послать за ним.
Я вытащил десятидолларовую банкноту и положил на конторку.
– Я привезу его завтра утром. Покажите мне номер.
Портье снял ключ с доски и пододвинул мне регистрационную книгу.
Я написал «Джон Кросби» в строке, которую он указал пальцем. Моего короткого раздумья перед этим он, казалось, не заметил. Еще раз окинув меня ничего не выражающим взглядом, он позвонил в колокольчик. Появился заспанный коридорный. У него была крысиная физиономия с близко посаженными глазами и узким ртом. Его униформа давно требовала чистки.
