— Грейс, каждый что-то скрывает в своей жизни, — резонно заметил Начо. — Но не всем в жизни приходится преодолевать такие препятствия, как тебе.
— О, можешь не беспокоиться! — невесело засмеялась Грейс. — Я ловко управляюсь со всеми препятствиями!
— Да, я заметил, — усмехнулся Начо. — Значит, моя мать была не бесплотным идеалом, а молодой женщиной со своими чувствами и эмоциями, — пробормотал он.
— Ты хочешь сказать, что она была живым человеком?
— Да, а я обожествлял ее. Каким же я был наивным…
— Это было давно, не казни себя! Расскажи мне, что произошло с твоими родителями.
— Мне особо нечего рассказывать!
— Нечего? — спросила потрясенная Грейс. — Ты говоришь, нечего? Ты мне только что сказал, что убил своих родителей. Я должна знать правду! Начо, расскажи мне, что случилось на самом деле, — тихо добавила она.
— В тот день у мамы был урок музыки, а я как раз летел домой, к ней. Я так хотел ее увидеть и сказать, как люблю, когда она играет на пианино. Я ворвался в дом и застал ее в постели с учителем музыки… Он мне никогда не нравился: самовлюбленный тип, презирающий всех вокруг. Вот, собственно, и все…
— Нет, не все, — не согласилась Грейс. — Что случилось потом?
— Отец чуть не убил учителя музыки, он практически вышвырнул его из дома. А мама кричала, что уйдет от него. Никто не знал, что произошло наводнение. Они так и погибли вдвоем: мать и отец. Команда спасателей уже ничем не могла помочь…
— А как же ты спасся?
— Увидев мать с любовником, я ринулся прочь из дома. Оседлал коня и мчался вперед не разбирая дороги.
— Начо, почему ты думаешь, что убил своих родителей? Это же наводнение погубило их! Ты тут ни при чем!
— Я мог бы спасти их, будь я рядом с ними!
— Начо, пойми, есть вещи, которые неподвластны тебе! Это стихия!
— Как ты, например? Неподвластная стихия, — еле слышно прошептал он. — Грейс, останься! — внезапно сказал он. — Мы вместе вырастим виноград!
— Нет. — Грейс покачала головой.
— Грейс, я прошу тебя остаться! — Он взял ее за руки. — Останься в Аргентине, со мной. Я смогу позаботиться о тебе!
— Нет! — Она резко отдернула руки. — Я не хочу, чтобы обо мне заботились, слышишь? Я не инвалид!
— Прости, я неправильно выразился…
— Нет, все именно так, как ты сказал! — гневно воскликнула Грейс.
— А что плохого в том, что я хочу заботиться о тебе, оберегать тебя? Ты что, боишься открыться мне?
— Нет! Единственное, что меня пугает, — темнота! — Она дотронулась до своих невидящих глаз. — Что бы ты чувствовал, если вокруг тебя была сплошная темнота?
— Грейс, я даже представить себе не могу… Я хотел сказать, что ты не должна быть одна.
— Да, но я одна. — Она гордо вскинула подбородок.
— Грейс, чего тебе больше всего не хватает? — Он схватил ее за плечи. — Давай, расскажи мне! — Он хотел вывести ее из состояния мрачного опустошения.
— Облаков, — прошептала Грейс. — Да, не удивляйся! Именно облаков. Я так любила смотреть на небо и придумывать, на что похожи облака. Твоя мама, наверное, тоже любила смотреть на небо. Она в это время думала о твоем отце. Она была очень одинокой и несчастной.
— А если бы ты оказалась здесь одна, без своих друзей?
— Я даже подумать об этом не могу!
— Не можешь?
— Знаешь, я люблю общаться с людьми. — Грейс вспомнила Марию и Алехандро. — Тешу себя надеждой, что могла бы найти друзей и в незнакомой стране. Твоя мама очень любила твоего отца, и он любил ее. Поэтому они и погибли в один день.
— Грейс, какая же ты мечтательница, — вздохнул Начо.
— Разве это плохо? Лучше думать о хорошем и мечтать, чем бояться темноты и кошмаров. Жизнь — такая хрупкая вещь, но любовь сильнее. Как жаль, что твои родители погибли, так и не успев объясниться друг с другом.
— А что с нами, Грейс? — Начо взял ее за руку.
— С нами? — эхом отозвалась она. — Это нечестно, — прикусив губу, ответила Грейс. — Ты не должен читать меня как открытую книгу!
— Грейс, что ты чувствуешь ко мне? — настаивал Начо.
— Начо, ты заставляешь меня пережить целую бурю эмоций.
— Разве это плохо?
— Начо, я не хочу, чтобы ты обременял себя слепой женщиной! — резко ответила Грейс.
— Прекрати! — Он порывисто обнял ее. — Чтобы я этого больше не слышал!
— Почему, если это правда? Ты всю жизнь заботился о других, тебе пора подумать о себе!
— Грейс, я не умею говорить красиво. — Начо не обращал никакого внимания на попытки Грейс оттолкнуть его. — Но для меня ты — само совершенство! Я хочу столько всего показать тебе. — Он запнулся, осознав, как обидно могли прозвучать его слова. — Вернее, я хочу, чтобы ты открыла для себя много нового.
Дело было вовсе не в слепоте Грейс. Начо хотел заботиться о ней, просто быть рядом. Ему хотелось, чтобы и она чувствовала то же самое по отношению к нему.
— Нет, Начо, — выдохнула она.
Как же ей хотелось остаться! Она успела полюбить Аргентину, здешних людей, виноградники… А Начо… Грейс понимала, что роман с Начо может разрушить ее устоявшуюся, спокойную жизнь. И ей придется заново собирать себя по кусочкам, учиться жить дальше одной, без него… Неужели она испугалась любви? Нет, она испытывала больше, чем просто любовь. Страсть, влечение, привязанность… Больше всего на свете Грейс боялась потерять свою независимость, оставить позади свое желание бороться и идти вперед.
— Грейс? — Голос Начо вывел ее из задумчивости.
— Я здесь… Просто заслушалась пением птиц.
— Тебе хочется поскорее уехать? — спросил он напрямую.
— Начо, я городская жительница, а ты привык жить здесь. Природа, виноградники, верховая езда… Я не смогу остаться.
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу и не хочу, — отрезала Грейс.
— Ты даже не задержишься, чтобы отпраздновать нашу победу? Многие захотят сказать тебе спасибо, ведь ты спасла виноградники.
— Они должны благодарить тебя, а не меня, — прямо сказала Грейс. — Я останусь, пока не буду уверена, что опасность заражения виноградников миновала. Если, конечно, ты хочешь, чтобы я осталась.
— Конечно хочу! Только благодаря тебе мы смогли спасти виноградник. Мы устроим настоящий праздник!
— Подожди, я не говорила, что останусь на праздник. Мой отчет Элиасу почти готов, так что я скоро смогу уехать. Не волнуйся, заказ остается в силе.
Заказ? Да он уже забыл об этом чертовом заказе!
— Прости, мне нужно идти, — вымученно улыбнулась Грейс. — У меня своя собственная жизнь и большие планы на карьерный рост!
