— А что произошло бы, если б они вкусили плод с Древа жизни?
— Бессмертие, — коротко ответил Вёрм. — Тогда Адам и Ева жили бы вечно.
Кори опустилась в кресло.
— Так Юнг считал, что Радикс есть ничто иное, как часть Древа жизни?
— То, что он думал о Радиксе, окружено тайной. — Вёрм развернул жвачку, сунул ее в рот. — Юнг понимал: Сцинтилла без Радикса мало чего стоит. Думаю, он выжидал, не спешил доставать Сцинтиллу из тайника до тех пор, пока не будет найден Радикс. Но пока он был жив, этого не случилось. Впрочем, он позаботился о своих последователях, дал ключ, где искать Сцинтиллу. Но пока что, насколько известно, ни один ее не нашел.
— Известно также, что сам он не нашел Радикс. Это сделал Джон Бринстон. — Кори держала пробирку с Радиксом под столом, чувствуя исходящую от него силу. — Так ты считаешь, Юнг нашел Сцинтиллу?
— Да. И подозреваю, что он спрятал ее в башне Боллинген. Поэтому-то мы и летим в Швейцарию.
В воздухе над Канзасом
14.22
Частный самолет летел над почти безлюдными обширными фермерскими землями. Бринстон, сидя в кресле, обитом кожей, работал на компьютере. В режиме реального времени он вел наблюдение за домом, разбитым на множество изображений, поступающих с камер видеонаблюдения. Джордан, склонившись у него над плечом, тоже смотрела на экран. Потом указала на окно, за которым располагался офис. Над письменным столом висела эмблема АНБ.
— Это кабинет директора? — спросила она.
— Да. Еще в доме у Дельгадо я влез в его компьютер и создал там лазейку, позволяющую следить за всеми его действиями. Правда, не было времени установить еще и аудиосистему, но я сумел получить доступ к камерам видеонаблюдения вокруг его дома. Даже к камере, спрятанной внутри его компьютера. — Джон нахмурился. — Признаю. Это уже жутковато.
— Но ведь это же нарушение гражданских прав и свобод!
— Да, — ответил он. — Но лично мне плевать.
— Знаешь, довольно занятно, — заметила она, — подглядывать за директором Агентства национальной безопасности. Все равно что прервать ужин торгового агента звонком и предложить ему что-нибудь купить.
— Узнала что-нибудь о Мецгере? Хотя бы описание внешности?..
— Он просто фантом какой-то. Один египетский журналист описывал Мецгера как невысокого мужчину, пять футов пять дюймов, с бледным лицом и длинными каштановыми волосами. Потом я нашла еще одно описание, всплывшее несколько лет назад, когда он убил главаря Ямагути Гуми, одного из крупнейших кланов якудзы.
— Погоди минутку. Мецгер убил японского мафиозного босса?
— Да, он у нас парень с характером. Жена этого самого главаря позже видела Мецгера в Кобе. И эта дама утверждает, что он высок, ростом где-то шесть футов один дюйм, весит около ста сорока фунтов, волосы короткие светлые. Я нашла еще три свидетельских описания, и все они противоречат друг другу. Я даже позвонила одному старому своему ухажеру, который работает в ЦРУ. И когда спросила о внешних данных Мецгера, он просто расхохотался в ответ.
— Так в ЦРУ тебе о нем ничего не сказали?
— Нет, почему же. Он сказал, что в его конторе Мецгера прозвали «Поэтом».
— Вот как? — удивился Бринстон. — Это за что же?
— Поэт Данте использовал прием контрапассо для описания мучений, которым подвергаются в аду разные грешники. Мецгер использует тот же прием при убийствах, то есть, как и Данте, считает, что наказание должно соответствовать преступлению. У него репутация киллера, убивающего людей тем же способом, каким они сами умерщвляли свои жертвы. Звучит, конечно, жутковато, но они считают, что у него сердце поэта. Прости, Джон. Но это все, что мне пока что удалось о нем узнать.
Бринстон отвернулся. Из головы не выходил тот факт, что Мецгеру удалось прикончить одного из главарей якудзы. Что же тогда сделает этот монстр с его женой и маленькой дочуркой?..
Глава 34
Потомак
15.52
В мастерской, расположенной в глубине просторного дома, Рыцарь изучал закрепленное на подрамнике полотно. Нет, явно что-то не так. Ему не удалось правильно передать сокращения брюшных мышц.
Еще в детстве его навязчивой идеей стало распятие на кресте святого Андрея. Судьба апостола была трагически предрешена, когда римский наместник по имени Эгетес приговорил его к смертной казни. Чтобы продлить мучения Андрея, живодер повелел привязать, а не пригвоздить апостола к кресту в форме буквы «X». Как и его распятый брат Петр, Андрей висел на кресте головой вниз.
Рыцарь окунул кончик кисти в серую краску. Еще раз взглянул на полотно и вывел серую линию в самом низу грудной клетки, под выпирающими ребрами, создав тем самым тень на теле мученика. Вот теперь значительно лучше. Хотя, конечно, пока что далеко от совершенства. Но его изображение мужчины, распятого на Х-образном кресте, можно сказать, уже замечательное произведение.
Он отвернулся от полотна. И впервые за несколько часов заговорил с невольным натурщиком.
— Это великая честь, ты же понимаешь, — сказал он бродяге, находившемуся футах в десяти от него. — Андрей был Протоклетом. Что в переводе означает «Первый избранный». Иисус назвал его первым апостолом.
Тело бедняги Энди, связанное по рукам и ногам, образовывало букву «X». Кровь поблескивала на веревках, обвивавших его запястья и лодыжки. Дрожь пронзала каждую мышцу. Кровь прилила к голове, и лицо приобрело пурпурный оттенок.
— А тебе известно, почему святого Андрея привязали к кресту именно в такой позе, вверх ногами? Он сам счел себя недостойным быть распятым так же, как Христос. С прибитыми к кресту руками и ногами. Зато в такой позе для него заключалось огромное преимущество. Взгляд его был устремлен не на палачей, а вверх, к небу, где его ждало царствие небесное.
Энди не ответил. Просто не мог. Ему удалили голосовые связки, лишив тем самым дара речи. Энди был не в силах издать и звука. На этой операции настоял Рыцарь: крики отвлекали его от работы над картиной.
— Еще крови.
Подошел Макс Кресс со шприцем в руке.
— В красную?
— Да, будь любезен.
Кресс воткнул иглу в мазок краски на палитре Рыцаря. Надавил на поршень, выпустил кровь Энди в красную охру.
— Стоп, — сказал Рыцарь, — достаточно.
Он начал смешивать кистью кровь с краской. Потом прикоснулся ее кончиком к полотну. Капельки крови окрасили лицо святого мученика.
— В крови есть железо, — заметил Кресс. — Когда высохнет, цвет, наверное, изменится?
— Немного, и на восприятие это не повлияет. Энди больше, чем просто модель. Его кровь и душа в этом полотне.
Кресс постучал пальцем по экрану смартфона.
