Иные политические деятели, затевая очередную афёру, во всеуслышанье призывают в свидетели Господа, что их цели благородны, а намерения чисты.
Даже если и одно, и другое, и третье совершенно случайно оказывается правдой, от этого измышления останутся измышлениями, мазня — мазнёй, а афёра — афёрой.
Дело в том, что в человеческом сообществе сложились представления о бытии, не позволяющие массовому сознанию отличать истину от моды, реальность — от иллюзии.
Впрочем, возможно, что чья-то иллюзия однажды стала нашей реальностью.
Из лекции Гуго Стилло, профессора натурфилософии Новокарфагенского университета.
Глава 10
28 сентября, 6 ч. 00 мин., Новаград, Сторожевая слобода, строение № 76.
Итак, что мы имеем…
9:00 — визит к командующему и последний инструктаж;
11:30 — приём груза, согласно утверждённого реестра;
12:45 — телефонный разговор с генералом Раусом, премьер-министром переходного правительства Республики Сиар — пять лет, как правительство у них переходное — до очередной заварухи, не дай Бог, конечно…
13:10 — ознакомление с последними агентурными данными о политической ситуации в Сиаре;
15:00 — обед с командующим без отрыва от продолжения последнего инструктажа;
16:30 — прибытие на аэродром 3-й дивизии стратегических бомбардировщиков;
17:25 — «Аист-277» с представительной делегацией депутатов Верховного Вече, чиновников личной канцелярии Верховного посадника и группой гражданских и военных экспертов на борту поднимается в воздух, но вздремнуть всё равно не дадут, поскольку и те, и другие, и третьи отличаются крайней общительностью.
Дина сбросила с себя одеяло, но подниматься не спешила — до 9:00 оставалось ещё три часа, и можно было ещё некоторое время созерцать, как висюльки хрустальной люстры ловят первые лучи восходящего солнца, слегка покачиваясь от ветерка, проникающего сквозь открытую форточку.
Сиар — как много в этом звуке… Сезар дю Гальмаро, команданте, предводитель повстанцев, государственный преступник № 1, любимец народа, а впоследствии — то ли отец народа, то ли сын отечества. Власти директории тогда каким-то образом выяснили, что подружка верховного партизана Диана Иберро вовсе не Диана, вовсе не Иберро, а шпионка иностранного государства, которое тянет из-за океана свои лапы к недрам многострадальной земли Сиара. Сезару тогда поставили условие: либо он лично расстреляет эту сучку, либо Революционный Совет выведет его из своего состава, невзирая на прошлые заслуги в борьбе против кровавого режима. Тогда будущий «отец народа» был лишь одним из множества предводителей разрозненных отрядов повстанцев и вынужден был исполнить волю товарищей по оружию — через сутки на все партизанские базы отправились курьеры с пачками фотографий: шпионка из Гардарики перед расстрелом, команданте Гальмаро с дымящимся пистолетом в руке, труп, лежащий в свежевыкопанной яме, пулевые отверстия крупным планом, столб на могиле и улыбающийся команданте, снявший в знак траура пилотку с начинающей седеть головы…
На самом деле был и труп, и могила, но Дина даже не знала имени той, которую застрелил Сезар. Встретились они только через двадцать лет, когда её вновь арестовали на сиарской территории, но тогда у Сезара было уже достаточно власти, чтобы не прибегать к мистификациям — слово «команданте» стало законом для любого «истинного патриота, желающего своей стране свободы и процветания».
И, конечно, Сезару не надо будет долго объяснять, какая опасность может таиться на том проклятом острове — весь сиарский народ, от высшего общества до портовых нищих, продолжает верить в колдовство, гадания, порчу, духов предков и стихий, магические знаки, древние проклятия… Даже тамошние священники продолжают ставить рядом с ликами святых фигурки, символизирующие духов огня, воды и земли, жизни и смерти; а в орнаменты храмовых ворот хитро вплетаются изображения маси и ватаху — Мудрого Енота и Красного Беркута. В первые века колониального режима церковь пыталась бороться против «местных суеверий», но когда пришельцы из-за океана и уцелевшие аборигены слились в один народ, местная церковь уподобилась причудливой химере.
Ей вдруг показалось, что в солнечных бликах, играющих на люстре, она разглядела фигуру команданте — серый френч со «Звездой Сиара» в петлице, копна седых волос, плотно сжатые губы, гладко выбритый волевой подбородок… Сезар дю Гальмаро, жестокий и любвеобильный, тщеславный и суеверный, пылкий и волевой, любящий свою родину и свой народ, потому что это ЕГО родина и ЕГО народ.
Стоп! Пора-таки подниматься, а то что-то снова в сон клонит… Дина потянулась и резким движением приняла сидячее положение. Теперь важно встать с той ноги, а то день и так предстоит не из лёгких. Она посмотрела на себя в зеркало, занимавшее полстены, и осталась вполне довольна собой — даже спросонья, даже в ночной рубашке в свои пятьдесят с небольшим она вполне выглядела на тридцать с хвостиком, а если со спины, то ещё моложе. Впрочем, и Сезар со спины на свои семьдесят не выглядит, даже если с тростью.
«Так. Спокойно, девочка, не на свидание собралась, а на защиту национальных интересов», — осадила она себя и не спеша отправилась в душ.
1 октября, 11 ч. 15 мин., Соборная Гавань.
Из окна тридцать девятого этажа гостиницы «Соборная» открывался вид на гряду сопок, опоясавших город полукольцом. Лучшими почему-то считались номера с окнами, смотрящими на запад, в сторону, противоположную от вечно гудящего порта. Сопки были чересчур похожи друг на друга, и поэтому смотреть в окно не очень-то хотелось. Но брат Ипат, в очередной раз уходя по каким-то одному ему ведомым делам, настоятельно не рекомендовал Онисиму покидать апартаменты, ядовито намекая на недельной давности случай в некоем станционном буфете. Приходилось третий день подряд созерцать проклятущие сопки и читать газеты, которые в больших количествах приносила горничная, — вместе с завтраком, обедом и ужином.
«Архиепископ Савва Молот, временный глава Малого Собора, отслужил в Кафедральном Соборе Всех Святых в Новаграде торжественный молебен во славу и процветание Державы…»
«Со стапеля корабельной артели «Северная Звезда» спущен на воду подводный стратегический крейсер-ракетоносец «Олав Безусый». На торжественной церемонии присутствовали правительственные делегации шести конунгатов…»
«Уже более двух месяцев продолжаются манёвры шестого флота Конфедерации Эвери у берегов Южной Лемуриды. Эта беспрецедентная демонстрация военной мощи вызывает серьёзное беспокойство правительств и народов государств региона…»
«На полях Соборной Гардарики в этом году собран рекордный урожай зерновых культур…»
«В издательстве «Соборная Гардарика» вышла новая книга известного писателя Всеволда Кочета — «Уездный Посадник», повествующая о трудовых буднях руководителя среднего звена…»
Бац! Удар кулака пробивает в газете аккуратное отверстие, и вырванный клочок бумаги, покрытой мелким шрифтом, с трудом преодолевая сопротивление воздуха, падает на ковёр. Тоска. Спать гораздо интереснее, чем бодрствовать, но сколько же можно… Четыре дня провести безвылазно в купе экспресса, а теперь торчать вот здесь, не зная, когда это кончится — всё это ничем не лучше, чем сутками валяться на частном пляже под вопли чаек и щебет загорающих дамочек. Правда, теперь есть надежда, что в ожидании заключён хоть какой-то смысл, и откуда-то, пусть даже из снов и видений, брезжит хоть какая-то надежда когда-нибудь обрести ясность и покой.
