Я заставил себя улыбнуться.
– Сегодня вечером я поужинаю с Блэкстоуном. Завтра вечером – со Стенвудом. Как ты понимаешь, с этими ребятами не очень-то ударишься в разгульную жизнь.
– Я просто пошутила, дорогой. Все же я напрасно оставляю тебя с Евой.
Я почувствовал, как у меня по спине поползли мурашки.
– Не будешь же ты утверждать, что я остаюсь с ней наедине. У нас в доме десять слуг, не считая Харгиса, – самым естественным и даже веселым тоном усыплял я подозрительность жены. – Так что остаться с ней наедине я никак не могу. Ты, как никто, должна это понимать, Вестал.
– Не будь она дурнушкой, я могла бы приревновать тебя к ней, – сказала она, натянуто рассмеявшись.
Я сделал неприятное открытие, что тревога жены по поводу моей верности гораздо глубже и серьезнее, чем она показывала на словах.
– Ты несешь чушь, и мне это не нравится. – Я сделал попытку прекратить неприятный мне разговор. – Если бы уж я решил изменить тебе, то наверняка нашел бы женщину на стороне.
Вестал искоса посмотрела на меня: на ее сморщенном личике было написано недоверие.
– Но ведь ты… ты не сделаешь это, Чэд.
– Да что это с тобой? Конечно же, нет! Давай-ка лучше оставим эту тему. В ней нет ничего забавного.
Ее клешнеподобная рука обхватила мое запястье.
– Ведь ты никогда не поступишь со мной так, Чэд, не так ли? Я этого не переживу. Я… Я… Для меня это было бы такое унижение. Я хочу, чтобы мы жили долго и счастливо.
– Давай не будем продолжать эту тему, – взмолился я, делая вид, что начинаю серьезно сердиться. – Об этом ты можешь совершенно не беспокоиться. Желаю тебе хорошо провести время и благополучно возвратиться домой.
Ее лицо посветлело от счастья.
– И ты будешь ждать меня?
– Что за вопрос! Разумеется! Я все время буду думать о тебе.
Это был тот стандартный набор вежливых фраз, что я мог выжать из себя, когда передо мной маячило это маленькое сморщенное личико.
– Как я не хочу уезжать.
– Но поездку нельзя отложить: тебя ведь ждут там и готовятся к встрече.
Вестал закинула мне на шею свои костлявые ручки и прижалась к моим губам.
Я чувствовал себя достаточно плохо, даже когда целовал ее в темноте спальни. В присутствии же нескольких десятков зевак, которые, пялясь на нас, понимали, что я женился на этой женщине исключительно ради денег, я прямо-таки сгорал от неловкости и отвращения.
Наконец она пошла к самолету, помахав на прощание рукой на последней ступеньке трапа.
Если бы самолет взорвался при взлете, поверьте, я был бы счастливейшим человеком на земле: моя ненависть к жене достигла крайнего предела.
Я не смог отыскать Еву, когда вернулся в Клифсайд. Спустя некоторое время я справился у Харгиса, где она может быть.
– Полагаю, она в постели, сэр, – сказал он, удивленно поднимая кустистые белые брови. – Насколько мне известно, ей нездоровится.
Я сплоховал, так как совершенно выпустил из виду, что бедняге как минимум день придется соблюдать постельный режим. Иначе Харгис может тут же донести, что Ева непонятным образом выздоровела, стоило только Вестал покинуть дом.
Я не имел ни малейшего представления, в каком именно месте этого громадного дома может находиться комната Евы. Зайдя в свой кабинет, я посмотрел список внутренних телефонов и, найдя нужный номер, позвонил.
Девушка отозвалась незамедлительно.
– Сегодня ночью, – сообщил я, понижая голос. – Около двенадцати. Ты придешь ко мне или мне явиться к тебе?
– Я приду к тебе, – ответила Ева и повесила трубку.
Я вытер вспотевшие ладони. Меня колотило как в лихорадке.
ГЛАВА 10
Стрелки часов на ночном столике показывали два часа десять минут. Ева и я были в моей комнате вместе уже с полуночи.
– Трудно поверить, что еще два часа назад я сходил с ума, дожидаясь тебя, – сказал я. – Последние две недели были для меня страшным испытанием. Мы должны что-то придумать. Я больше так не могу.
– Довольствуйся тем, что у тебя имеется, – охладила мой пыл Ева. – Иного у нас нет. Даже сейчас мы подвергаемся опасности. Она может вернуться в любой момент.
– Ну, это вряд ли! На всякий случай я предусмотрительно запер дверь на ключ.
– Ха-ха! Не будь ребенком. Ты же знаешь: ее это не остановит.
– Зачем лишние волнения. Не так страшен черт, как его малюют. Послушай меня. Я все время думал, как найти выход. И, кажется, кое-что сообразил. У тебя ведь есть свободный день в неделю, не так ли? Допустим, я сниму квартиру, скажем, в Иден-Энд. В том районе нас никто не знает. Мы могли бы встречаться там.
Я почувствовал, что мое предложение не обрадовало Еву.
– Увы, Чэд. В этот день я навещаю свою мать.
– Бог мой! Твоя мать! Неужели ты не можешь перед этим зайти ко мне?
– Не будем говорить об этом. Она знает Вестал. Если вдруг я перестану навещать ее, она обязательно позвонит сюда и справится о причине моего отсутствия. Мать никогда не доверяла мне, да и сейчас мы не очень-то ладим.
– Ты должна придумать какую-нибудь отговорку. Неужели нельзя освободить этот день для меня?
– Не могу, – упрямо заявила Ева. – К тому же, это просто опасно. Нас могут увидеть. Никогда не знаешь наперед, кого можно увидеть в Иден-Энд. Риск слишком велик.
– Что же тогда делать? Ждать еще недели, месяцы, прежде чем вновь представится подобный счастливый случай?
– Я предупреждала тебя, Чэд.
– Это не ответ. Если ты хочешь меня так же сильно, как я тебя…
– Я хочу тебя сильнее, Чэд!
Ее откровенный взгляд опять зажег огонь в моих жилах. Я покрепче прижал Еву к себе.
– Я не намерен ждать улыбки фортуны не только месяцы, но даже дни. У меня достаточно денег. На моем счету более тридцати тысяч долларов. Уже сейчас я могу открыть собственное дело на пару с моим другом брокером. Послушай, Ева, почему бы нам не делать все в открытую? Я могу развестись с Вестал, и тогда мы поженимся.
Она удивленно уставилась на меня.
– Пожениться? Чэд! У тебя крыша поехала? С тридцатью тысячами долларов? На сколько этого хватит? Много ты заработаешь брокером? И, кроме того, я же сказала, что не хочу оставлять свою работу.
– Но почему? Неужели тебе нравится ишачить на Вестал?
– Совсем нет. Но я живу в прекрасном доме и получаю приличную зарплату. У меня есть машина и все, что нужно для обеспеченной жизни. И мне не приходится вкалывать, чтобы все это иметь. Я была бы последней идиоткой, если бы все это бросила.
