Аккуратно вложив лист в матерчатую папку, где уже была почти сотня других таких же листов, Сэйзед завязал шнурки:
– Ничего особенного, лорд Бриз.
– Ничего особенного? – Бриз отпил вина. – Ты все время возишься с этими бумагами. Как только выдается свободная минутка, ты тут же их вытаскиваешь.
Террисиец положил папку рядом со своим креслом. Как объяснить? Каждый лист содержал описание одной из трех сотен разных религий, сведения о которых собрали хранители. Все до единой религии были теперь, как говорится, «мертвы», поскольку Вседержитель уничтожил их почти сразу же после начала своего владычества, около тысячи лет назад.
Год назад погибла женщина, которую любил Сэйзед. Теперь он хотел узнать… нет, должен был узнать… существовал ли хоть в одной из религий мира ответ на его вопрос. Он отыщет истину или окончательно разберется со всеми верованиями разом.
По-видимому, Бриз все еще ждал ответа.
– Я бы не хотел об этом говорить, лорд Бриз.
– Как пожелаешь. Быть может, тебе стоит использовать свои ферухимические силы, чтобы подслушать разговор, который сейчас происходит в соседней комнате…
– Не думаю, что это будет вежливо.
– Мой дорогой террисиец, – улыбнулся Бриз. – Только ты мог захватить город, а потом озаботиться вопросами «вежливости» по отношению к правителю, которому предъявил ультиматум.
Сэйзед сконфуженно опустил глаза. Возразить Бризу он не мог. Хоть они и не привели в Лекаль войско, целью их прибытия определенно был захват. Просто осуществить его они намеревались при помощи листа бумаги, а не мечей.
Все зависело от того, что происходило в соседней комнате. Подпишет король договор или нет? Бриз и Сэйзед могли только ждать. Террисийцу отчаянно хотелось снова достать папку и заняться следующей религией. Он размышлял по поводу канзи весь день и теперь, когда вердикт был вынесен, изнемогал от желания двигаться дальше. За последний год Сэйзед пересмотрел примерно две трети религий. Оставалось меньше сотни, хотя если принимать во внимание все секты и конфессии, то число увеличивалось примерно до двухсот.
Он почти закончил. Всего через несколько месяцев Сэйзед наверняка разберется с оставшимися религиями. Он хотел по каждой из них сделать справедливый вывод. Без сомнения, какая-нибудь из них подарит озарение, в котором будет столь необходимое зерно истины. Объяснит, что произошло с душой Тиндвил, не подсовывая при этом полдесятка разных точек зрения, противоречащих друг другу.
Но читать сейчас, в присутствии Бриза, Сэйзеду казалось неловко. Поэтому он заставил себя успокоиться и набраться терпения.
Они сидели в комнате, богато украшенной по старой имперской моде. Сэйзед успел отвыкнуть от такой пышности. Чтобы обеспечить своим людям пищу и тепло, Эленд распродал или пустил на растопку все предметы роскоши. Король Лекаль, видимо, не стал этого делать, хотя причина могла заключаться и в том, что зимы здесь, на юге, намного мягче.
Сэйзед выглянул из окна, которое находилось как раз возле его кресла. В Лекале не было настоящего дворца – еще лет двести назад здесь располагалось всего лишь загородное поместье. Из окон особняка, однако, открывался занятный вид на растущие предместья, которые пока что напоминали скорее трущобы, чем городские кварталы.
Но эти самые трущобы находились в опасной близости от земель Эленда. Необходимо было обеспечить преданность короля Лекаля. Потому император и направил посольство, возглавляемое Сэйзедом, чтобы заключить договор с местным правителем. Сейчас этот правитель в соседней комнате решал вместе со своими советниками, стоит ли подписывать соглашение, которое превращало его в вассала Эленда Венчера.
«Верховный посол Новой империи…»
Сэйзеду новый титул не нравился, потому что означал принадлежность к этой самой империи. Террисийцы, его соплеменники, поклялись никого и никогда больше не признавать своим хозяином. Тысячу лет провели они в рабстве: их разводили, словно животных, чтобы вывести породу идеальных покорных слуг. Только после падения Последней империи террисийцы вернули себе свободу.
Пока что она не принесла им ничего хорошего. Конечно, значительную роль в этом сыграли Стальные инквизиторы, уничтожившие весь правящий совет Терриса, из-за чего соплеменники Сэйзеда оказались брошенными на произвол судьбы.
«Мы в каком-то смысле лицемеры, – подумал он. – Вседержитель был террисийцем. То есть все эти ужасные вещи с нами проделал наш собственный собрат. Так почему же мы настаиваем, что ни один чужак не имеет права нами управлять? Вовсе не чужак уничтожил нас вместе с нашей культурой и нашей религией».
Потому Сэйзед и нес бремя, возложенное на него Элендом Венчером. Его другом и человеком, которого уважал больше, чем многих других. Даже сам Выживший не смог бы сравниться с Элендом по твердости характера. Император даже не пытался управлять террисийцами, хоть и позволил им поселиться на своих землях. Сэйзед не мог с уверенностью сказать, что его соплеменники по-прежнему обладали свободой, но, на его взгляд, были в долгу у Эленда Венчера, поэтому он усердно выполнял обязанности посла.
Даже если ему полагалось заниматься совсем другими делами. Например, управлять своим народом.
«Нет. – Сэйзед бросил взгляд на матерчатую папку. – Нет. Человек, который ни во что не верит, не может вести за собой. Я должен найти правду, в первую очередь ради самого себя. Если правда вообще существует».
– Они явно не торопятся, – продолжая поедать виноград, заметил Бриз. – Можно подумать, после всех наших переговоров они еще не решили, будут ли подписывать договор.
«Как же поступит король Лекаль? – размышлял Сэйзед, машинально рассматривая красивые резные двери по другую сторону комнаты. – И есть ли у него на самом деле выбор?»
– Как вы думаете, лорд Бриз, мы все сделали правильно? – спросил он и удивился собственным словам.
– «Правильно» и «неправильно» к делу никакого отношения не имеют, – хмыкнул Бриз. – Если бы мы не заявились сюда, угрожая королю Лекалю, пришел бы кто-то другой. Стратегическая необходимость. По крайней мере, я все вижу именно в таком свете, хотя не исключено, что я просто слишком расчетливый.
В задумчивости Сэйзед перевел взгляд на своего собеседника. Бриз был гасильщиком – фактически самым беспардонным и возмутительным гасильщиком из всех, с кем Сэйзеду доводилось встречаться. Большинство из них использовали свои способности избирательно и искусно, воздействуя на эмоции только в самые необходимые моменты. Бриз, однако, играл с чужими чувствами постоянно. Прямо сейчас террисиец ощущал его прикосновения, хотя прекрасно знал, что надо быть начеку.
– Прошу простить за это замечание, лорд Бриз, но меня не так просто обмануть, как вам кажется.
Вместо ответа Бриз вздернул бровь.
– Я знаю, что вы хороший человек, – улыбнулся Сэйзед. – Правда, очень тщательно это скрываете. Вы играете роль грубияна и эгоиста. Но для тех, кто следит за поступками, а не за словами, нет никакого секрета в том, какой вы на самом деле.
