– Ты и есть мой враг. Ты хочешь уничтожить то, что мне дорого.
«Неужели конец – это всегда плохо? Разве всему, даже мирам, не отпущен конечный срок?»
– Не нужно ускорять наступление конца. Пусть все идет своим чередом.
«Мы все подвержены влиянию своей природы, – возразил Разрушитель. Он как будто тек вокруг нее. Вин чувствовала его осторожные прикосновения, похожие на влажное дыхание тумана. – Ты не можешь винить меня за то, что я такой. Без меня ничто не закончится. Не сможет закончиться. И следовательно, не сможет развиваться. Я есть жизнь. Ты станешь сражаться с жизнью как таковой?»
Вин не ответила.
«Не стоит скорбеть из-за того, что наступает конец света, – продолжал Разрушитель. – Этот день был предопределен в момент создания мира. В смерти есть красота – красота законченности, красота завершенности.
Ведь ничто не может быть по-настоящему завершенным, пока не будет уничтожено».
– Хватит, – рявкнула Вин, чувствуя, как в прохладной темноте ей становится нечем дышать. – Прекрати насмехаться. Зачем ты сюда пришел?
«Пришел сюда? – переспросило существо. – Почему тебя это интересует?»
– Зачем ты явился сейчас? Захотелось позлорадствовать из-за того, что меня заперли?
«Я не „пришел“, Вин, – я никуда не уходил. Я всегда был с тобой. Я часть тебя».
– Глупости! Ты только что появился.
«Только что увидела – да, – согласился Разрушитель. – Но ты не понимаешь главного: я всегда был с тобой, даже когда ты не могла меня видеть».
Он замолчал, и наступила тишина – и в пещере, и в голове.
«Если ты будешь одна, никто не сможет тебя предать», – прошептал в сознании голос Рина.
Тот самый голос, который она иногда слышала, только реальный, совсем не похожий на воспоминание. Вин считала, что он стал частью ее души из-за всего, чему учил Рин. Думала, что это лишь инстинкт.
«Любой способен тебя предать, Вин, – продолжал голос, повторяя один из своих обычных советов. Произнося эту фразу, он плавно превратился из голоса Рина в голос Разрушителя. – Любой.
Я всегда был с тобой. Ты слышала меня в своей голове с первых лет жизни».
* * *
Побег Разрушителя заслуживает некоторых объяснений. Даже мне было сложно понять, что именно произошло.
Разрушитель не мог использовать силу Источника Вознесения. Источник создал Охранитель, который являлся полной противоположностью Разрушителя. Схлестнувшись друг с другом, две эти сущности могли добиться лишь взаимного уничтожения.
Тюрьма Разрушителя состояла из силы, которая имела ту же природу, что и сила самого Охранителя. Поскольку никто не использовал содержимое Источника, оно рассеялось, предоставив Разрушителю ключ к его темнице. Он не преминул этим ключом воспользоваться и наконец-то вырвался на свободу.
46
– Итак, – сказал Бриз, – не желает ли кто-нибудь обсудить, каким образом наш шпион вдруг превратился в псевдорелигиозного борца за свободу?
Сэйзед покачал головой. Они находились в своем подземном убежище, расположенном под зданием Кантона инквизиции. Бриз объявил, что устал питаться по-походному, и приказал солдатам приготовить что-нибудь поинтереснее из продуктов, от которых ломились полки хранилища. Сэйзед хотел было возразить, но потом подумал, что даже очень голодный Бриз не убавит запасы заметно, как бы ни старался.
Они весь день ждали, пока не вернется Призрак. Обстановка в городе оставалась напряженной, и почти все их знакомые залегли на дно, пережидая приступ паранойи, случившийся у Гражданина из-за угрозы бунта. На улицах было множество солдат, и внушительный отряд разбил лагерь в непосредственной близости от здания Кантона. Сэйзеда беспокоило, не отождествил ли Гражданин его и Бриза с тем, что устроил Призрак во время публичной казни. По всей видимости, больше им не позволят свободно передвигаться по городу.
– Почему он до сих пор не вернулся? – поинтересовалась Альрианна.
Она и Бриз сидели за изысканным столом, украденным из опустевшего особняка какого-то аристократа. Разумеется, они переоделись в свою обычную одежду: они всегда переодевались при первой же возможности, словно напоминая самим себе, кто они такие на самом деле.
Сэйзед с ними не ужинал: у него пропал аппетит. Неподалеку, прислонившись к книжному шкафу, стоял капитан Горадель; судя по виду, он намеревался как следует отработать свое дежурство. На лице у капитана была обычная добродушная улыбка, однако Сэйзед слышал, какие приказы он отдавал солдатам, и понимал, что Горадель опасается нападения. Он не зря попросил Бриза, Альрианну и Сэйзеда не покидать пещеру. Лучше уж попасть в западню, чем умереть.
– Уверен, с мальчиком все в порядке, моя дорогая, – после недолгой паузы ответил Бриз. – По всей вероятности, он не вернулся, потому что не хочет впутывать нас в свои сегодняшние подвиги.
– Или не может пробраться мимо солдат, которые наблюдают за домом, – высказал свою версию Сэйзед.
– Он пробрался в горящий дом, и мы с тобой ничего не заметили, друг, – не согласился Бриз. – Сомневаюсь, что банда головорезов представляет для него какую-то проблему – особенно сейчас, когда стемнело.
Альрианна покачала головой:
– Жаль, что он не сумел выбраться из того дома каким-то более незаметным способом, чем прыжок с крыши на глазах у толпы зрителей.
– Возможно, – пожал плечами Бриз. – Но если уж ты борец за справедливость – твой враг должен знать, что ты где-то рядом. Прыжок с крыши горящего здания с ребенком на руках оказывает достаточно сильное влияние на зрителей. А если это сделать на глазах у тирана, который пытался казнить вышеозначенного ребенка? Я понятия не имел, что у нашего малыша Призрака такой хороший вкус!
– По-моему, он уже не малыш, – негромко заметил Сэйзед. – Мы слишком долго его игнорировали.
– Всему свое время, мой друг. – Бриз махнул в сторону Сэйзеда вилкой. – Мы на него не обращали внимания, потому что он редко играл какую-нибудь важную роль. В этом нет его вины – он просто был совсем юным.
– Вин тоже была юной, – напомнил Сэйзед.
– Вин, как ты и сам знаешь, особенная.
С этим Сэйзед не мог поспорить.
– Так или иначе, – продолжал Бриз, – если принимать во внимание только факты, случившееся не так уж сильно удивляет. У Призрака было несколько месяцев, чтобы зарекомендовать себя в подполье Урто, а ведь он из числа друзей Выжившего. Логично, что они ждут теперь от него того же, что совершил Кельсер в Лютадели, – спасения.
– Кое-что мы забыли, лорд Бриз. Он прыгнул с карниза двухэтажного дома на брусчатую мостовую. Обычный человек не может такое проделать, не сломав себе пару костей.
