«Что же он предпримет? – Сэйзед ощутил озноб. – Что он сделает, когда узнает, что она у нас? Нападет?»
Может быть, в этом и заключался весь план. Если Призрак заставит Гражданина пойти на приступ, это будет серьезным ударом по его репутации. Еще более серьезным этот удар станет, когда Квеллион не сможет одолеть их небольшой отряд, – откуда же ему знать, что это не дом, а самая настоящая крепость.
«Когда Призрак успел так поумнеть?»
В глазах Бельдре блестели слезы разочарования.
– Вы не можете так поступить. Это подло! Что бы сказал Выживший, если бы знал, что вы замышляете?
– Выживший? – переспросил Призрак и коротко рассмеялся. – Думаю, он бы все одобрил. Мне даже кажется, что если бы он сейчас был с нами, то сам бы предложил именно это…
* * *
Мастерство Разрушителя проявилось в том, насколько тщательно он продумал свой план. Падение Вседержителя он разыграл незадолго до возвращения силы Охранителя в Источник Вознесения. А спустя несколько лет уже вырвался на свободу.
С учетом того, как боги и божественные силы воспринимают время, столь аккуратный расчет выглядит чем-то вроде точного прикосновения скальпеля, исполненного самым талантливым из хирургов.
50
Кто-то открывал дверь в пещеру.
Вин тотчас же осушила последний флакон с металлами. Потом прыгнула, бросив монету себе за спину, и вскочила на самую верхнюю полку одного из стеллажей.
Пещера заполнилась шумом, который издавала каменная дверь, продвигаясь по каменному полу. Вин оттолкнулась от монеты и перелетела в переднюю часть помещения. Узкая полоса света, обрисовавшая дверь, больно резанула по глазам.
По щекам потекли слезы. Стиснув зубы и моргая, Вин замерла перед дверью.
Когда она остановилась, в пещеру вошел человек в дорогом черном костюме и шляпе с фонарем в руке. Проскользнув мимо него, Вин кинулась в приоткрытую дверь и оказалась в маленькой комнате. Несколько испуганных рабочих выпустили из рук веревки, при помощи которых только что привели в действие механизм, и кинулись врассыпную. Отпихнув не успевших убраться с дороги, Вин устремилась к выходу. Бросила монету, взмыла в воздух. Вин летела с такой скоростью, что проносившиеся мимо перекладины деревянной лестницы превратились в размытые пятна.
Пока не врезалась в крышку люка.
Отскочила, в отчаянии вцепилась в перила.
От рывка плечо пронзила боль. Вин разожгла пьютер и, упираясь ногами в ступени, попыталась приподнять люк.
Она старалась изо всех сил. Ступенька треснула под ногами, и Вин снова упала, но с помощью валявшейся на полу монеты замедлила падение и тотчас же вернулась к прерванному занятию.
Столпившиеся поодаль рабочие замерли в растерянности, не зная, где страшнее: в темной пещере или здесь, наедине с рожденной туманом.
– На крышке люка лежит большой камень, леди Вин, – сообщил аристократ, поднимая повыше фонарь.
Чуть полноватый, но опрятный, с очень коротко подстриженными волосами и задумчивым лицом, этот человек показался Вин смутно знакомым.
– Прикажи людям наверху убрать его, – приказала она, поднимая кинжал.
– Боюсь, не получится.
– У меня другое мнение. – Вин шагнула вперед.
Рабочие отступили. Аристократ улыбнулся:
– Леди Венчер, позвольте прояснить несколько моментов. Во-первых, поскольку вы здесь единственный алломант, то у меня нет сомнений, что прикончить всех в этой комнате для вас не составит никакого труда. Во-вторых, камень наверху останется еще на протяжении некоторого времени, поэтому у нас есть возможность посидеть и поговорить без потрясания оружием и взаимных угроз.
В этом человеке было нечто… обескураживающее. Вин зажгла бронзу – никаких металлов. На всякий случай немного разожгла его доверчивость и дружелюбие, а потом погасила все проблески коварства, какие только могли в нем быть.
– Вижу, вы обдумываете мое предложение, – заметил аристократ и махнул одному из рабочих.
Тот поспешно развязал мешок, вытащил два раскладных стула и поставил их на пол возле открытой каменной двери. Аристократ опустил свой фонарь и сел.
Вин подобралась ближе:
– Откуда я вас знаю?
– Я друг вашего мужа.
– Телден, – вспомнила Вин. – Телден Гастинг.
Тот кивнул. Ну конечно, она видела его несколько недель назад на первом балу. Впрочем, они встречались и раньше. Он был одним из друзей Эленда еще в Лютадели, до Крушения.
Вин осторожно опустилась на стул, пытаясь понять, в чем заключалась игра Йомена. Неужели он решил, что она не убьет Телдена только потому, что они дружили с Элендом?
Телден держался чуть более развязно, чем полагалось бы джентльмену. Он снова махнул рабочему, и тот достал две бутылки.
– Вино, – проинформировал Телден. – В одной бутылке чистое, а в другой – смешанное с очень сильным снотворным.
– Это что, игра в загадки? – Вин вскинула бровь.
– Едва ли. – Телден открыл одну из бутылок. – Я слишком страдаю от жажды, а вы, насколько мне известно, не обладаете нужным для таких игр терпением.
Склонив голову набок, Вин наблюдала, как Телден разливает рубиновое вино, и, кажется, начала догадываться, откуда взялось это странное обезоруживающее чувство. Ее визави чем-то напоминал Эленда – прежнего беспечного Эленда. Судя по всему, этот Телден нисколько не изменился.
«Стоит отдать Йомену должное, – подумала Вин. – Он сумел создать место, где люди вроде Телдена могут оставаться в каком-то смысле невинными».
Отпив из своей чаши, Телден протянул другую Вин. Вернув один из кинжалов в ножны, она приняла вино. Пить пока не стала.
– Это без снотворного. Кстати, вино очень хорошее. Йомен – настоящий джентльмен. Если уж ему пришлось отправить одного из своих друзей в яму на верную смерть, он, по крайней мере, одарил бедолагу бутылкой дорогого вина, чтобы хоть как-то смягчить удар.
– Я должна поверить, что вас тоже бросили в тюрьму? – с каменным лицом поинтересовалась Вин.
– Разумеется, нет. Хотя многим моя миссия представляется безнадежной.
– И в чем же она заключается?
– Я должен сделать так, чтобы вы выпили вино с наркотиком, после чего вас можно будет спокойно перенести наверх.
Вин фыркнула.
– Вижу, вы согласны со скептиками, – констатировал Телден.
– Вы только что себя выдали. По вашим словам, я должна выпить вина и потерять сознание. Значит, у вас есть способ подать сигнал людям наверху, чтобы они убрали камень. Вы можете освободиться. А я могу заставить вас рассказать мне, как именно это следует сделать.
