– Они подойдут. Прощайте.
И Выживший исчез в тумане.
* * *
Тен-Сун убегал от ворот крепости Венчер все дальше и дальше в туман. Он бы мог, наверное, попасть внутрь здания. Но он не был уверен, что личина Выжившего выдержит чей-то внимательный взгляд.
Он не знал, стоило ли доверять сведениям, полученным от солдат. Однако других зацепок не было. Оставаясь в облике Кельсера, кандра повстречался в ночной тьме еще с несколькими людьми, однако они ничего не смогли рассказать о местонахождении войска. Вин и Эленда в Лютадели не видели уже очень давно.
Тен-Сун торопился назад, к яме за складом, в которой обнаружил кости. Он опустился на колени и достал мешок, набитый собачьими костями. Нужно было снова облачиться в тело пса и отправиться на север. Он надеялся, что…
– Эй ты! – крикнул кто-то.
Тен-Сун безотчетно поднял голову. В дверях склада с фонарем в руке стоял человек. За его спиной виднелись еще люди – походило на то, что святое место стало для них домом.
«Ой-ой-ой», – подумал Тен-Сун, когда на лицах тех, кто находился ближе, отразилось потрясение.
– Мой господин! – Человек в ночной сорочке, по-видимому возглавлявший этих людей, упал на колени. – Вы вернулись!
– Да. – Тен-Сун поднялся, стараясь двигаться так, чтобы никто не заметил мешок с костями.
– Мы знали, что так случится, – обрадовался человек. Люди вокруг него начали перешептываться; кто-то заплакал. Многие упали на колени. – Мы берегли это место, молились тебе, чтобы ты направил нас на истинный путь. Король сошел с ума, мой господин! Что же нам делать?
Искушение признаться, что на самом деле он кандра, было очень сильным, но Тен-Сун увидел надежду в их глазах и не смог ее обмануть. Кроме того, возможно, все складывалось не так уж плохо.
– Пенрод поддался Разрушителю, – сказал он. – Той силе, которая хочет уничтожить мир. Вы должны собрать всех истинно верующих и покинуть этот город до того, как Пенрод всех вас убьет.
– Мой господин, куда же нам идти?
Тен-Сун поколебался. И в самом деле – куда?
– Возле ворот крепости Венчер стоят караульные. Они знают подходящее место. Идите к ним. Вы должны спрятаться под землей. Это понятно?
– Да, господин, – подтвердил скаа.
Столпившиеся позади него люди постепенно подбирались ближе, каждый старался хоть краем глаза увидеть Тен-Суна. Их пристальные взгляды заставляли нервничать, поэтому он предупредил их о необходимости соблюдать осторожность и поторопился скрыться в ночи.
Кандра отыскал пустое здание и быстро обернулся собакой, пока никто его снова не обнаружил. Когда дело было сделано, он посмотрел на кости Выжившего с внезапным… почтением.
«Не глупи, – сказал Тен-Сун самому себе. – Это просто скелет, каких ты уже повидал сотни».
Но все-таки глупостью казалось именно оставлять столь могущественный инструмент на произвол судьбы. Аккуратно сложив кости в ворованный мешок, Тен-Сун лапами – куда более ловкими, чем лапы обычного волкодава, – привязал его к своей спине.
После этого кандра через северные ворота покинул город, двигаясь со всей скоростью, на какую был способен волкодав. Он направлялся в Урто и надеялся, что не ошибся с выбором пути.
* * *
Договор между Охранителем и Разрушителем – божественная вещь, которую нелегко объяснить с человеческой точки зрения. Несомненно, все началось с того, что они зашли в тупик. С одной стороны, оба знали, что только вместе могут творить, с другой – что никогда не будут полностью удовлетворены своим творением. Охранитель не сможет сделать так, чтобы все оставалось совершенным и неизменным, а Разрушитель ничего не сможет уничтожить.
Разрушитель в конце концов получил возможность прекратить существование мира и тем самым добиться своего. Но это не входило в условия первоначальной сделки.
53
Призрак обнаружил Бельдре сидящей на скалистом берегу озера – она смотрела на черные воды, чью гладь в безветрии пещеры ничто не могло нарушить. Неподалеку Сэйзед и солдаты Гораделя работали над созданием механизма, который должен был повернуть подземные реки вспять.
Призрак тихонько подошел к девушке, держа в руках кружку с горячим чаем. Она обжигала чуть ли не до костей – значит для обычного человека чай был в самый раз. Самому Призраку приходилось ждать, пока еда и питье не остынут полностью.
Он не завязал глаза. Пьютер помогал переносить боль, которую причинял свет фонаря. Бельдре не обернулась на звук шагов. Молодой человек откашлялся – она чуть вздрогнула. Неудивительно, что Квеллион так старательно защищал сестру: такую святую простоту было еще поискать. В подполье она не продержалась бы и трех ударов сердца. Даже Альрианна, притворявшаяся дурочкой, смогла бы проявить жестокость, чтобы выжить. А вот Бельдре…
«Она нормальная, – подумал Призрак. – Такими люди и стали бы, не случись вокруг инквизиторов, армий и убийц».
Он ей даже позавидовал. Это было странное чувство – ведь он столько лет провел в мечтах о том, как бы стать кем-то более важным.
Бельдре продолжала смотреть на воду, и Призрак, осмелев, присел рядом.
– Вот, – сказал он, протягивая кружку. – В подземелье прохладно из-за озера.
Девушка помедлила, но кружку все же взяла:
– Спасибо.
Призрак позволил сестре Гражданина бродить по всей пещере, рассудив, что вреда от нее не будет, правда, на всякий случай попросил людей Гораделя за ней присматривать. Так или иначе, Бельдре отсюда не выбраться. Согласно распоряжениям Призрака выход из подземелья стерегли два десятка солдат, а лестницу, ведущую к люку, они собрали. Вернуть ее на прежнее место могли лишь по особому распоряжению.
– Трудно поверить, что все это существовало под твоим городом, да? – попытался завязать разговор Призрак.
Странное дело, но в саду, когда им обоим угрожала опасность, разговаривать было легче.
Бельдре кивнула:
– Мой брат был бы рад обнаружить это место. Он волнуется: рыбы в северных озерах все меньше и меньше. А пшеница… по слухам, с ней тоже не все хорошо.
– Туман. Из-за него растения не получают достаточно солнечного света.
Глядя на чашку, девушка снова кивнула. Пока что она не отпила ни глотка.
– Бельдре, прости меня. Я и впрямь хотел выкрасть тебя из сада, но передумал. Однако стоило тебе здесь появиться одной…
– Нельзя было упускать такой шанс, – договорила она с горечью. – Понимаю. Сама виновата. Брат всегда говорит, что я слишком доверчивая.
