Самое сложное – придумать, как заставить Квеллиона проявить свои алломантические способности на публике. А Дарн уже подготовит людей, подскажет, чего именно ждать. Значит, спровоцировать Гражданина необходимо там, где соберется как можно больше народу.
«Если он просто толкнет что-то металлическое, ничего не выйдет, – думал Призрак, царапая заметку на доске. – Надо, чтобы он прыгнул или бросил монеты. Должно произойти нечто заметное – такое, о чем можно заранее предупредить людей».
Задача была непростая, но Призрак ощущал уверенность. Он зарисовал на доске несколько идей: от нападения на Квеллиона во время его выступления перед горожанами до трюка, вынуждающего его применить свои способности в тот момент, когда он будет думать, что рядом никого нет. Понемногу замыслы Призрака складывались в стройную картину.
«У меня получится. – Молодой человек улыбнулся. – Я всегда преклонялся перед Кельсером, перед его способностью управлять людьми. Но это не так трудно, как я думал».
По крайней мере, так ему казалось. Призрак старался не думать о последствиях провала. Не думать о том, что Бельдре по-прежнему оставалась у него в заложниках. Не волноваться из-за того, что иногда по утрам он просыпался с ощущением, что утратил все чувства, потому что за ночь полностью выгорели запасы олова. Поменьше появляться на публике и обращать на себя внимание горожан.
Кельсер твердил, что переживать не надо. Разве этого было недостаточно?
Он обернулся на тихие шаги и шуршание платья.
– Призрак?
Бельдре стояла у дальней стены «комнаты». Призрак устроил себе логово между несколькими стеллажами с консервами, отгородившись с помощью нескольких одеял. Сестра Гражданина предстала в роскошном платье бело-зеленого цвета.
– Любишь платья? – улыбнулся Призрак.
Бельдре оглядела себя и чуть покраснела:
– Я… не одевалась так уже несколько лет.
– Никто в этом городе так не одевается. – Молодой человек отложил карандаш и вытер пальцы тряпкой. – Тем проще достать подобную одежду, если знаешь, в каком из заброшенных домов искать. Кажется, я угадал с размером, да?
– Да. – Девушка двинулась вперед. Платье и в самом деле сидело отлично, и Призрак почувствовал, что с каждым ее шагом соображать ему становится все трудней. Бельдре посмотрела на доску и нахмурилась. – В этом… есть какой-то смысл?
Призрак сбросил оцепенение. Изображенное на доске представляло собой смесь рисунков и записей. А кроме того…
– Я пишу большей частью на восточном уличном жаргоне.
– Это язык твоего детства? – Бельдре вела пальцем по краю доски, стараясь не коснуться надписей, чтобы случайно не стереть.
Призрак кивнул.
– Как непривычно… Что значит «рвать»?
– «Убегать». А «рвать когти» означает «убегать быстро».
– «Сварганить заначку», – с улыбкой прочитала Бельдре. – Полная тарабарщина!
– Только для тех, кто по фене не ботает, – машинально перешел на жаргон Призрак.
Сказал – и тотчас же вспыхнул и отвернулся.
– Что такое? – встревожилась Бельдре.
«Почему в ее присутствии я всегда веду себя так глупо? – подумал Призрак. – Все смеялись над тем, как я говорю, – даже Кельсер считал, что жаргон звучит по-дурацки. И вот теперь я с ней на нем заговорил?»
Погрузившись в свои планы, он почувствовал себя спокойным и уверенным, а потом появилась она. Отчего эта девушка заставляла забывать о своей новой роли и превращаться в прежнего Призрака? Призрака, который никогда ничего не значил.
– Не стоило бы тебе стыдиться акцента. Он мне кажется очаровательным.
– Сама сказала, что мои слова звучат как тарабарщина.
– Так это же самое главное! – воскликнула Бельдре. – Это преднамеренная тарабарщина, верно?
Призрак с нежностью вспомнил родителей, пытавшихся понять, когда он говорил на жаргоне. Он чувствовал над ними странную власть, произнося слова, которые имели смысл только для его друзей. Неудивительно, что в конце концов увлекся и едва не позабыл нормальную речь.
– Итак, – снова обратилась к доске Бельдре. – Что же это такое?
– Просто кое-какие мысли, – после некоторого колебания ответил Призрак.
Она была его врагом – не стоило об этом забывать.
– А-а…
На лице девушки промелькнуло странное выражение, и она повернулась к доске спиной.
«Брат всегда выгонял ее прочь, начиная собрание, – подумал Призрак. – Не рассказывал ей ничего важного. Вынуждая чувствовать себя бесполезной…»
– Я должен заставить твоего брата применить алломантию на публике, – неожиданно для самого себя признался Призрак. – Чтобы все увидели, какой он лицемер.
Бельдре вытаращила глаза.
– На доске записаны мои идеи. Большей частью не очень удачные. Я склоняюсь к тому, что нужно просто напасть на него и заставить защищаться.
– Не сработает.
– Почему?
– Он не станет использовать против тебя алломантию. Он не выдаст себя.
– Если почувствует, что угроза нешуточная, то выдаст.
– Ты обещал не причинять ему вреда. Помнишь?
– Нет. – Призрак вскинул палец. – Я обещал попытаться отыскать иной путь. И я ведь не собираюсь его убивать. Я просто хочу, чтобы он лишь вообразил, будто вот-вот умрет.
Бельдре не ответила. У Призрака душа ушла в пятки.
– Я этого не сделаю, Бельдре, – сказал он. – Я не убью его.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Она улыбнулась:
– Я хочу написать ему письмо. Вдруг я смогу заставить его выслушать тебя, и мы еще сможем избежать всего этого.
– Ладно… – согласился Призрак. – Но ты должна понять, что я прочитаю это письмо, чтобы убедиться, не выдаешь ли ты сведения, которые могут мне навредить.
Бельдре кивнула.
Конечно, он собирался не просто прочитать письмо, а переписать его, поменяв порядок предложений и добавив несколько малозначащих слов. Призрак слишком много времени провел с ворами, чтобы не знать о шифрах. Но если предположить, что Бельдре была с ним честна, идея с письмом Квеллиону казалась удачной. Это должно усилить их позицию.
Призрак уже открыл рот, чтобы спросить, не испытывает ли она больших неудобств в связи с жизнью в пещере, но замолчал, когда услышал чьи-то шаги. На этот раз куда более громкие. По всей видимости, шаги капитана Гораделя.
И действительно, через некоторое время тот показался из-за угла.
– Мой господин, вы должны это увидеть.
* * *
Солдаты исчезли.
Вместе с остальными Сэйзед обозревал через окно пустое пространство, где на протяжении нескольких недель располагался лагерь стражников Квеллиона, наблюдавших за инквизиторским домом.
