* * *
Мне бы не хотелось особенно распространяться о гемалургии… С точки зрения Разрушителя, сила должна иметь безмерно высокую цену. Само по себе ее использование может быть привлекательным, но при этом оно непременно будет сеять хаос и погибель.
Фактически гемалургия – очень простое искусство. Паразитическое. Если не у кого будет воровать, она окажется бесполезной.
35
– С тобой точно все будет в порядке? – спросил Призрак.
Бриз отстранил взгляд от освещенных окон таверны и скептически приподнял бровь. Призрак привел его вместе с несколькими солдатами, переодетыми в обычную одежду, в достаточно большое и приличное заведение. Изнутри раздавались голоса.
– Не сомневайся. – Бриз снова принялся разглядывать таверну. – Скаа выходят по ночам. Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу такое. Вероятно, вскоре и в самом деле наступит конец света…
– А я отправлюсь в один из бедных кварталов, – негромко сообщил Призрак. – Хочу кое-что проверить.
– Бедные кварталы, – задумчиво произнес Бриз. – Может, мне стоит пойти с тобой. Я заметил, что чем беднее люди, тем охотнее они распускают языки.
– Не обижайся, Бриз, но там тебя сразу обнаружат.
– Это почему же? – Гасильщик глянул на свой невзрачный наряд: коричневая роба разительно отличалась от сюртука и жилета, которые он обычно носил. – Я вырядился в эти ужасные тряпки, неужели этого мало?
– Дело не только в одежде, Бриз. У тебя есть… манеры. К тому же ты недостаточно испачкан в саже.
– Я внедрялся в низшие слои еще до твоего рождения, мальчишка, – погрозил пальцем Бриз.
– Ладно. – Призрак наклонился и набрал пепла. – Только давай я вымажу тебе лицо и одежду…
Бриз замер.
– Встретимся в нашем убежище, – проговорил он наконец.
Хитро улыбнувшись, Призрак высыпал пепел и исчез в тумане.
– Мне он никогда не нравился, – сказал Кельсер.
Миновав богатые кварталы, Призрак вскоре добрался до нижней улицы и, не останавливаясь, прыгнул – только плащ захлопал на ветру.
Приземлившись, двинулся дальше. Без пьютера он бы точно что-нибудь себе сломал. Теперь же Призрак двигался с той ловкостью, которой всегда завидовал, когда смотрел на Вин или Кельсера. Настроение у него было приподнятое. Когда внутри горел пьютер, не чувствовалось усталости – ни малейшего намека на утомление. Совершая даже самые простые действия, молодой человек ощущал себя грациозным и сильным.
Он быстро добрался до Хэрроуза. В лабиринте его узких канав Призрак теперь прекрасно ориентировался и знал, где именно искать свою жертву. Дарн был одной из самых заметных фигур в преступном мире Урто. В Хэрроузе этот информатор и король нищих считался кем-то наподобие мэра, поэтому отыскать его не составляло особого труда.
Призрак все еще помнил, как несколько недель назад очнулся после лихорадки и, отправившись ночью в таверну, услышал разговор о самом себе. На протяжении нескольких дней он заглядывал в другие таверны, и везде говорили о нем, о Призраке. Прибытие Сэйзеда и Бриза заставило его отложить разговор с Дарном – очевидным источником слухов. Пришла пора исправить упущение.
Перепрыгивая через кучи бесполезных досок, обходя горы пепла, Призрак наконец-то добрался до норы, которую Дарн называл своим домом. В этой части берега вырыли что-то вроде пещеры. Деревянная дверь выглядела такой же прогнившей и щербатой, как все в Хэрроузе, однако Призрак знал, что изнутри она укреплена толстым дубовым брусом.
Дверь охраняли два здоровяка, когда тот приблизился, кутаясь в свой плащ. В тот самый плащ, в котором его бросили в огонь; прожженный и в дырках.
– Хозяин никого не принимает, парень, – даже не вставая с места, лениво проговорил один из охранников. – Приходи позже.
Призрак пнул дверь. Та слетела с петель, а брус выскочил из креплений и упал на пол.
На мгновение Призрак застыл в испуге. У него было слишком мало опыта с пьютером, и он не мог соизмерять усилия. Но если испугался он, то охранники просто потеряли дар речи и лишь тупо разглядывали обломки.
– Возможно, тебе придется их убить, – прошептал Кельсер.
«Нет, – подумал Призрак. – Мне просто надо поторопиться».
И ринулся в открывшийся темный коридор, благо ни в фонаре, ни в факеле не нуждался. А приблизившись к двери в конце его, выхватил из кармана очки, повязку и успел надеть их еще до того, как позади раздались крики охранников.
Действуя на этот раз значительно аккуратнее, Призрак не сломал дверь, а всего лишь высадил плечом. Затем вошел в хорошо освещенную комнату, где четверо играли в покер. Дарн, похоже, выигрывал.
Призрак резко остановился и указал на незнакомцев:
– Вы трое. Вон отсюда. Дарн, надо поговорить.
Сидевший за столом Дарн глянул с неподдельным удивлением. Головорезы-охранники ворвались в комнату. Повернувшись к ним, Призрак принял боевую стойку и потянулся к спрятанной под плащом дуэльной трости.
– Все в порядке. – Дарн поднялся. – Оставьте нас.
Охранники медлили, явно рассерженные тем, что их так быстро обставили. Наконец вместе с партнерами Дарна по игре нехотя вышли из комнаты. Дверь закрылась.
– Впечатляющее появление, – оценил Дарн, снова усаживаясь за стол.
– Ты болтаешь обо мне. Я слышал, как люди говорят про меня в тавернах. Твое имя там тоже звучало. Ты распустил слухи о моей смерти, рассказал, что я был в числе соратников Выжившего. Откуда это тебе известно и почему ты используешь мое имя?
– Ох, да ладно, – махнул рукой Дарн. – Думаешь, тебя невозможно узнать? Ты друг Выжившего и чуть ли не полжизни прожил во дворце императора.
– Отсюда до Лютадели далеко.
– Не так далеко, чтобы до нас не долетали новости, – возразил Дарн. – В городе появляется ищейка, шпионит, швыряется деньгами. Не так уж трудно понять, кто ты такой. Кроме того, еще твои глаза.
– А что с ними не так? – удивился Призрак.
Его уродливый собеседник пожал плечами:
– Все знают, что с людьми из шайки Выжившего связано много странностей.
Призрак не знал, как это понимать. Он подошел к столу, посмотрел на разбросанные карты. Подобрал одну, ощупал. На оборотной стороне чувствовались выступы.
– Крапленые?
– Разумеется. Мы практиковались – проверяли, могут ли мои ребята правильно определять карты.
– Ты все еще не объяснил, зачем распространял про меня слухи. – Призрак бросил карту обратно на стол.
– Только не обижайся, парень, но… хм, я думал, ты покойник.
