– Дему, о каких числах речь?
– Пять тысяч человек заболели, мой господин.
«В точности шестнадцать процентов моего войска», – подумал Эленд.
– Из них примерно пятьсот человек умерло, – продолжал Дему. – Большинство выживших выздоровели за день.
– Но не все, – уточнил Эленд. – Вроде тебя.
– Вроде меня, – подтвердил Дему. – Триста двадцать семь человек все еще болели, в то время как остальные постепенно приходили в себя.
– И?
– Это ровно одна шестнадцатая доля от всех заболевших, мой господин. И мы оставались прикованными к постели ровно шестнадцать дней. С точностью до часа.
Полог палатки тихонько шелестел на ветру. Эленд молчал, пытаясь справиться с ознобом.
– Совпадение, – произнес он наконец. – Имея дело со статистикой, всегда можно обнаружить странные связи и аномалии, особенно если постараться.
– Это не просто аномалия, мой господин, все слишком точно. Одно и то же число появляется снова и снова. Шестнадцать.
– Даже если и так, Дему, – покачал головой Эленд. – Это ничего не значит. Всего лишь число.
– Столько же месяцев Выживший провел в Ямах Хатсина.
– Совпадение.
– Столько же лет было леди Вин, когда она стала рожденной туманом.
– И опять совпадение.
– Слишком уж много совпадений, мой господин…
Похоже, Дему был прав.
«Я ничего не добьюсь, если буду все отрицать. Я должен знать, о чем думают люди, а не просто возражать им».
– Хорошо, Дему. Допустим, все не случайно. Похоже, у тебя есть какие-то мысли по этому поводу.
– Как я уже сказал, мой господин, туманами управляет Выживший. Он убивает определенных людей, других же делает больными, оставляя число шестнадцать как знак того, кто стоит за этими событиями. Значит, те из нас, кто перенес недуг тяжелее остальных, чем-то очень сильно его прогневали.
– Это если не считать тех, кого болезнь убила, – заметил Эленд.
– В самом деле. – Дему поднял взгляд. – Выходит… для меня еще есть надежда?
– Я не собирался тебя утешать. Я по-прежнему с тобой не согласен. Возможно, происходят и впрямь странные вещи, но ты истолковал их, опираясь на беспочвенные предположения. С чего бы вдруг Выживший на тебя разозлился? Ты же один из самых верных его проповедников.
– Я присвоил себе это звание, мой господин, – сокрушенно покачал головой Дему. – Он меня не выбирал, я просто… начал рассказывать людям то, что видел, – и они слушали. Вероятно, этим я его и оскорбил. Если бы он хотел, чтобы я проповедовал его учение, он бы сам меня избрал, пока был жив. Разве не так?
«Сомневаюсь, что Кельсера это хоть как-то волновало, – подумал Эленд. – Он лишь хотел в достаточной степени разозлить скаа, чтобы те взбунтовались».
– Дему, – сказал он вслух. – Ты знаешь, что Выживший не создавал этой церкви, пока был жив. Только мужчины и женщины вроде тебя – люди, ставшие последователями уже после его смерти, – смогли объединиться и создать сообщество верующих.
– Это правда. Но ведь он являлся некоторым людям после своей смерти. Я не из их числа.
– Он никому не являлся. Это был Ор-Сьер, кандра в его теле. И ты это прекрасно знаешь, Дему.
– Да, но кандра действовал по просьбе Выжившего. И я не был среди тех, с кем он должен был встретиться.
Эленд положил руку Дему на плечо, посмотрел ему в глаза. Он видел, как этот потрепанный войной и постаревший раньше времени генерал, не дрогнув, стоял перед взбешенным колоссом, который был на добрых пять футов выше его самого. Нет, слабым Дему не назовешь. Да и вера его также сильна.
– Дему, не хотелось бы тебя обидеть, но твоя излишняя жалость к себе начинает мешать. Если туман выбрал именно тебя, то надо приложить все усилия и использовать этот факт как доказательство, что туманная болезнь никак не связана с недовольством Кельсера. У нас нет времени предаваться сомнениям: мы оба знаем, что во всем войске не найдется человека, хотя бы в половину, столь же преданного, как ты.
Дему вспыхнул.
– Подумай об этом. – Эленд слегка разжег его эмоции. – Ты представляешь собой живое доказательство того, что приверженность религиозным идеалам никоим образом не связана с действиями тумана. Надо не предаваться унынию, а взять себя в руки и разобраться с тем, что на самом деле стоит за поведением тумана.
Дему на мгновение застыл, потом кивнул:
– Возможно, вы правы, мой господин. Очень может быть, я поторопился с выводами.
Эленд улыбнулся. Потом он помедлил, вспоминая собственные слова:
«Живое доказательство того, что приверженность религиозным идеалам никоим образом не связана с тем, как на человека действует туман…»
Что-то не так. Или не совсем так? Дему ведь был одним из самых истово верующих в войске. А что же те, кто проболел дольше остальных? Возможно, они отличались столь же глубокой верой, как и он? Эленд открыл рот, чтобы спросить Дему. И в этот момент снаружи раздались крики.
* * *
Гемалургический распад был менее заметен в инквизиторах, которых создавали из рожденных туманом. Поскольку они уже обладали алломантическими способностями, прибавление новых делало их невероятно сильными.
Но в большинстве случаев инквизиторов создавали из туманщиков. По всей видимости, охотники вроде Марша были наиболее подходящими для этого кандидатурами. Ведь если не получалось отыскать рожденного туманом, то инквизитор, способный более эффективным образом использовать бронзу, становился незаменимым инструментом для поиска туманщиков-скаа.
37
Вдали послышались крики. Вин, дремавшая в каюте, вскочила. Она так и не смогла по-настоящему уснуть, хотя вымоталась после очередной ночной разведки в Фадрексе.
Однако усталость исчезла без следа, едва с севера донеслись звуки битвы.
«Наконец-то!» – Рожденная туманом отбросила одеяла и ринулась прочь из каюты.
Вин была одета и, как обычно, держала при себе несколько флаконов с металлами. Один осушила уже на палубе баржи.
– Леди Вин! – крикнул какой-то матрос. – На лагерь напали!
– Очень вовремя. – Оттолкнувшись от металлического бруса, закрепленного с внутренней стороны борта, Вин взмыла в воздух.
Утренний туман клубился вокруг нее, заставляя чувствовать себя птицей, угодившей в облако.
Олово помогло быстро определить, где именно развернулось сражение. Несколько конных отрядов ворвалось в северную часть лагеря и теперь явно пыталось пробиться к баржам с провиантом, которые были пришвартованы в хорошо охраняемой бухте. Отряд алломантов занял оборону с фланга, выставив вперед громил и предоставив возможность стрелкам атаковать всадников с безопасного расстояния. Обычные солдаты удерживали среднюю часть, и у них получалось неплохо, поскольку продвижению конников мешали баррикады и прочие укрепления.
