Ни один алломант не мог спрятаться от Вин, не погасив все до единого металлы.
Незнакомец, видимо, это и сделал. Уже во второй раз. И опять ускользнул. Неужели догадался о ее секрете? Умение видеть сквозь медные облака Вин старалась сохранить в тайне.
Она задержалась на крыше еще на несколько минут, но уже понимала, что это не имеет смысла. Если у незнакомца хватило ума, чтобы сбежать именно в тот момент, когда она погасила олово, то ему ничего не стоило затаиться до тех пор, пока она не уйдет. Удивительно, что он вообще позволил себя увидеть…
Осушив флакон с металлами, Вин прыгнула с крыши и с головокружительной скоростью понеслась обратно к лагерю.
Солдаты приводили его порядок после битвы и подбирали тела. Эленд отдавал приказы, поздравлял воинов, но в целом просто присутствовал, что было важнее всего: воодушевлял уже один вид его чистейшей белой униформы.
Вин приземлилась рядом:
– Эленд, на тебя напали?
– На меня? Нет, со мной все в порядке.
«Значит, алломант не отвлекал меня от нападения на Эленда», – подумала она, хмурясь.
Все казалось таким очевидным. Все…
Эленд потянул ее в сторону, лицо у него было обеспокоенное.
– Я в порядке, Вин, – дело совсем в другом.
– В чем именно?
– Думаю, нас просто отвлекали: атака на лагерь была отвлекающим маневром.
– Но если они не хотели напасть на тебя и не собирались уничтожить наши припасы, то от чего же нас отвлекали?
Их с Элендом взгляды встретились.
– От колоссов.
* * *
– Как же мы такое не заметили? – Вин не скрывала досады.
Эленд с небольшим отрядом солдат стоял на возвышенности и ждал, пока Вин и Хэм закончат осматривать остатки сожженных осадных орудий. Внизу виднелся Фадрекс, а также его собственная армия, расположившаяся у городских стен. Туман рассеялся совсем недавно. То, что с этого расстояния император не мог разглядеть канал, было тревожным признаком – вода почернела из-за пепла, и весь окружающий пейзаж казался одинаково черным.
У подножия скалистой возвышенности лежали останки их армии колоссов. Двадцать тысяч превратились в десять за каких-то несколько минут, когда захлопнулась хорошо подготовленная ловушка. Силы Эленда были сосредоточены совсем в другом месте, и дневной туман не позволил им разобраться, что случилось, пока не стало слишком поздно. Эленд почувствовал, как колоссы умирают, но решил, что так они воспринимают развернувшуюся в лагере битву.
– Пещеры за теми утесами. – Хэм пнул кусок обугленного дерева. – Йомен, вероятно, спрятал там катапульты, ожидая нашего прибытия, хотя рискну предположить, что изначально их построили для нападения на Лютадель. Как бы там ни было, эта возвышенность – превосходное место, чтобы вести обстрел. Думаю, Йомен их тут расположил, рассчитывая напасть на наше войско, но когда мы разместили прямо у подножия колоссов…
Эленд все еще слышал крики в своей голове – крики обуреваемых жаждой крови, рвущихся в битву колоссов, неспособных атаковать противника, который обосновался высоко над ними. Падающие камни причинили существенный ущерб. А потом твари вырвались из-под контроля. Злость колоссов была слишком сильной, и Эленд не сразу сумел остановить их, когда они кинулись друг на друга. Бо́льшая часть смертей произошла именно по этой причине. Почти что каждый второй колосс умер из-за того, что их охватила жажда уничтожения себе подобных. Это длилось недолго и стало возможным лишь из-за того, что они не могли добраться до своих врагов. Но это был опасный прецедент.
«Я потерял их…»
Расстроенная Вин пинком сбросила большой кусок обгорелого дерева вниз по склону.
– Эта атака была очень хорошо спланирована, Эл. – Хэм понизил голос. – Йомен, вероятно, заметил, как по утрам мы высылаем дополнительные патрули, и понял, что мы ждем нападения именно в ранние часы. Он устроил нам такое нападение, а потом ударил туда, где мы должны были быть сильнее всего.
– Но это ему дорого обошлось, – заметил Эленд. – Йомену пришлось сжечь собственные осадные орудия, чтобы они не достались нам. К тому же он потерял несколько сотен солдат вместе с лошадьми.
– Так и есть, – согласился Хэм. – Но разве ты не обменял бы пару десятков катапульт и пять сотен человек на десять тысяч колоссов? Кроме того, кавалерия должна была доставлять Йомену множество хлопот: только Выжившему известно, где он брал зерно для лошадей. Лучше уж использовать их в битве и потерять, чем ждать, пока они умрут от голода.
Эленд медленно кивнул:
«Теперь все стало сложнее. На десять тысяч колоссов меньше…»
Внезапно оказалось, что силы почти равны. Эленд по-прежнему мог держать город в осаде, но штурм становился куда более опасным предприятием.
– Не надо было размещать колоссов так далеко от главного лагеря, – со вздохом проговорил он. – Придется переселить их поближе.
Хэму это явно не понравилось.
– Они не опасны, – успокоил Эленд. – Мы с Вин можем их контролировать.
«Как правило…»
Громила только пожал плечами и двинулся мимо дымящихся обломков, собираясь отправить гонцов. Эленд подошел к Вин, которая стояла на самом краю утеса. Высота по-прежнему его слегка беспокоила. Вин же словно и не замечала пропасти у самых ног.
– Я должна была помочь тебе восстановить контроль над ними. – Вин смотрела куда-то вдаль. – Йомен отвлек меня.
– Он отвлек всех нас. Я ощущал колоссов, но все равно не понял, что происходит. Я восстановил контроль к тому моменту, когда ты вернулась, но многие из них уже были мертвы.
– У Йомена есть рожденный туманом.
– Уверена?
– Да.
«Только этого не хватало», – подумал Эленд, но не выдал досады.
Люди должны были видеть его уверенным в себе.
– Я дам тебе тысячу колоссов, – сказал он вслух. – Давно надо было их разделить.
– Ты сильнее меня.
– Видимо, моей силы недостаточно.
– Я спущусь к ним. – Вин тяжко вздохнула.
Как выяснилось, колоссов проще взять под контроль, когда находишься рядом.
– Я выделю отряд в тысячу колоссов или около того и отпущу. Будь готова их перехватить, – предупредил Эленд.
Кивнув, Вин шагнула в пропасть.
* * *
«Я должна была понять, что слишком увлекаюсь погоней…»
Теперь все казалось настолько очевидным.
Вин бросила монету и приземлилась. Теперь даже падение с высоты в несколько сотен футов стало для нее обычным делом. Осознавать это было странно. Вин помнила, как робела на краю крепостной стены Лютадели, боясь применить алломантию, чтобы спрыгнуть, несмотря на уговоры Кельсера. Теперь она могла броситься с утеса и во время полета размышлять о чем-нибудь важном.
