Где-то в темноте опять закричала сова.
– Этих птиц очень трудно поймать, – сказал Крейн, выглядывая из окна. – С тех пор как я здесь, мне удалось поймать только одну. Безобразная птица, но охота на нее очень волнующая. – Он швырнул окурок в окно и продолжал: – Удивительно, как много животных я убил до окончания школы. Я стал первоклассным следопытом, научился убивать птиц на лету, бросая в них нож. Мне казалось, что мой нож – символ силы. Я никогда не ходил без ножа и, когда кончил школу, взял его с собой.
Крейн отпил виски и поставил стакан.
– Раз или два я чуть не попался. Мне хотелось метнуть нож не только в животное… Был один парень, который мне не нравился. Он все пытался помешать мне… Ну, если говорить начистоту, ему не повезло. Я предупреждал его, но он все же не унялся и напакостил мне, и однажды ночью я заколол его. – Крейн улыбнулся. – Это было действительно забавно. Жаль, что вы не можете представить его лицо в тот момент, когда это произошло. Он и понятия не имел, кто его пырнул, и просто истекал кровью, как поросенок. В то время у меня еще не было такого опыта, и парень все-таки выжил: нож скользнул по ребру. – Немного помолчав, он добавил сожалеюще: – Как я жалею, что не убил его!
– Я не желаю все это выслушивать! – вскричал Эллис. Боль в ноге не утихала, и голос Крейна раздражал его.
– Но вам же это должно быть интересно, – удивился Крейн, вновь берясь за бокал. – Все это очень важно для оценки сегодняшней ситуации. Я рассказал вам кое-что о своем детстве. Вы поняли, с чего все это началось. Позже меня заинтересовали девушки. Глядя на меня, вы не поверите, как я их боялся. Я считал их недосягаемыми, и вы понимаете, к чему это могло привести. Я начал размышлять, буду ли я их бояться, если они умрут.
Он замолчал и наклонился вперед, глядя на Эллиса.
– Однажды случилось так, что я себя проверил. По крайней мере так говорит Сафки. – Крейн снова закурил сигарету, выбросив спичку в окно. Эллис заметил, что у него дрожат руки. – Мне было шестнадцать лет, и мы возвращались с отцом из гостей. Выехали поздно, и было уже темно. Мой отец вел машину с большой скоростью и на повороте столкнулся с другой машиной. Столкновение было ужасным. Отец погиб, а я не получил ни единой царапины. Другой машиной управляла женщина. Она тоже погибла. – Он помрачнел. – Я вышел и убедился, что она мертва. Я дотронулся до нее и внезапно понял, что мертвые женщины меня не пугают. Наоборот.
Крейн попытался улыбнуться, но улыбки не получилось, а гримаса показалась Эллису ужасной.
Крейн продолжал:
– Она была очень хорошенькой, лет двадцати, отлично одетой. Крови не было видно, и казалось, что она уснула.
– Все это хорошо, – резко сказал Эллис, – но я не хочу слышать подробностей. Они меня, видите ли, не увлекают.
Крейн пожал плечами.
– Пожалуйста. Во всяком случае, этот опыт дал мне идею, которая надолго застряла у меня в голове. Но долгие годы я ничего не мог предпринять, так как боялся полиции. К тому же не было удобного случая. Всегда что-нибудь мешало: родители девушек, люди, которые знали, что девушка поехала именно со мной, или она сама не хотела ехать туда, куда нужно было мне. Это было нелегко, Кашмен. Но в конце концов я это сделал, и Джули Брюер была убита. Я убил ее!
– Вы лжете, – сказал Эллис, мечась по кровати. – Я не верю ни единому вашему слову. Вы решили мучить меня.
– Дорогой мой, – нахмурился Крейн, – не будьте столь тщеславны. Какого черта мне вас мучить! Меня интересует только ваша реакция. Я убил Джули Брюер, и никто об этом не узнал, только Сафки и вы.
– Сафки? – переспросил Эллис.
– Это было несчастьем для него, – сказал Крейн, оживившись. – Мы вместе играли в гольф, Сафки забавлял меня. Он случайно явился ко мне не вовремя и увидел Джули в луже крови. Сколько вытекло из нее крови! С виду она была анемичной, но испачкала мне весь ковер. Бедный Сафки! Вначале он хотел звонить в полицию, пока я не убедил его, что это вряд ли будет мудрым решением, поскольку я знаю о нем столько интересного… После этого он успокоился и даже помог мне убрать ее тело.
– А Грейс?! – дрожа, спросил Эллис, не в состоянии больше скрывать свои мысли.
Крейн рассмеялся.
– Грейс… Мой милый Кашмен, разве это так невероятно? Она красива и поверила, что я полюбил ее с первого взгляда… Ведь вы уже слышали об этом. – Крейн громко захохотал.
Эллис с ненавистью уставился на него.
– Вы свинья! Вы заставляете ее думать, что я угрожаю ее «счастью»…
– О, заткнитесь! – с отвращением сказал Крейн. – И действительно не вздумайте угрожать мне. Девушке – крышка. Ей не сорваться с моего крючка. – Он снова начал хохотать. – Она хочет ухаживать за мной. Что она знает о таких вещах, идиотка! Она даже за собой не может последить!..
– Так вы не собираетесь на ней жениться? – спросил Эллис, не зная, радоваться ему или негодовать.
– На ней? На ней! Боже мой! Конечно, нет! Я скажу вам кое-что. – Крейн наклонился к Эллису. – Я собираюсь жениться на дочери генерал-майора сэра Хью Франклина Стюарта… – Он усмехнулся. – Она подлинная светская красавица, без подделок. Холодна, как лед, коварна, как дьявол, и ленива, как вода в сточной канаве. Мне показалось забавным вонзить в нее нож, хотя она последняя, кого я хотел бы убить. Старик стал просто тигром. Пока это лишь намерения. Я уже говорил вам, что меня не интересует мое будущее, но вначале я хотел бы позабавиться.
– А Грейс? – вновь повторил Эллис, пытаясь убедить себя, что вряд ли Крейн говорит это серьезно. – Давайте поговорим о Грейс.
– Ну что же, давайте. Она самая восторженная дура из всех, кого я когда-либо встречал. Я не могу противиться желанию погладить ее ноги, и все же она верит всему, что я ей бормочу. Я встал на одно колено, протянул ей красную гвоздику и попросил ее руки. – Крейн снова расхохотался. – Сотня девушек на ее месте сразу поняла бы, что это шутка. Но не она. Видели бы вы ее в эту минуту! Черт знает, откуда у меня взялись силы сохранить серьезность. И самое смешное, – у Крейна из глаз от смеха полились слезы, – что она согласилась.
Он хохотал, а Эллис лежал и с бессильной злостью наблюдал за ним.
«Вот за это я тебя и убью! – подумал он с ненавистью. – Чего бы мне это ни стоило, но убью! И наплевать мне на то, что со мной будет потом. Пусть меня повесят, но тебя я убью».
Крейн перевел взгляд на пустой бокал.
– Я недоволен своей жизнью, – признался он. – Что-то держит меня как в тисках. Как будто в дурном сне. Но вы ей не поможете. Если она сейчас войдет, передайте все, что я сказал, и она вам не поверит. В ее глазах я святой. Можете попробовать, если хотите. Страшно хочется услышать, что она вам ответит.
Эллис молчал. Он знал, что Крейн прав. Грейс не станет слушать его.
– Я сыграю с ней свою шутку через день-два, а затем… – Крейн встал, – затем я избавлюсь от нее. От вас, конечно, тоже, но не таким способом. Я пошлю вас к Сафки, и он присмотрит за вами. На досуге вы оба сможете поболтать обо мне. Он расскажет вам о Джули, вы ему о Грейс. Ни один из вас не причинит мне вреда. Хоть я и не смогу проследить за вами. Он усмехнулся.
