– Черт, у меня ж девка раскрашенная по коридору гуляет! Да и
к тому же… – Глаза его ехидно блеснули. – К тому же ты, наверное, не против
спасать Лидочку без посторонних? Собственноручно? Поезжай. Номер дома не помню,
а визуально объясню: Ковалиха, хрущоба рядом с баней. Не та, где магазин, а
слева, через дорогу от баньки. Квартира сорок. Кстати, насчет собственноручно …
Ты лапы особенно не протягивай. Говорю тебе как мужик мужику, по-дружески:
ничего не отломится, только зря страдать будешь. Понял?
– Нет, – сказал Струмилин и вышел.
В дверь тотчас прошмыгнула разноцветная девица,
демонстративно колотя зубами: в коридоре было сыро и стыло.
Он сбежал по лестнице, вскочил в машину:
– Был вызов?
– Нет, тишина, – не отрываясь от газеты, пробурчал Витек.
Струмилин оглянулся: Валюха примостилась на носилках и
крепко спала. Команда на месте.
– Поехали быстро! – скомандовал Андрей. – Ковалиха, возле
бани. Знаешь?
– Ну, – кивнул Витек. – А там чего?
– Пищевое отравление, – буркнул Струмилин и включил сирену.
– Да поехали, сказал!
* * *
Слава богу, назавтра после той отвратительной сцены на
лавочке Дима должен был уехать в недельную командировку на Нижний Амур.
Утром, убедившись методом вульгарной слежки, что муж,
заплетаясь ногами, отправился на речной вокзал, а не куда-то еще, и даже
погрузился в метеор рейсом до Николаевска, Аня вернулась домой, наскоро дошила
новый халат для Ирки и с этим приличным предлогом отправилась на Ноннину
квартиру.
Подруги не оказалось дома. Открыла Ирина – надутая, злая.
Посмотрела на халат, даже не поблагодарила и уставилась на Аню сверкающими
очами. А та как ни в чем не бывало сняла плащ и прошла в комнату. Села – и
взглянула на Ирину с хорошо разыгранным замешательством.
– Ира, ты понимаешь, – сказала она самым скрипучим голосом,
на какой только способна, – я должна с тобой серьезно поговорить.
Ирка поджала губы и еще более воинственно засверкала
глазами. Ну прямо валькирия над полем битвы. Амазонка!
Ну конечно. Она ждала выяснения отношений. Ждала, что Аня
сейчас закатит ей сцену ревности. И начнется дикая свара, будто в каком-нибудь
бараке, откуда, несомненно, выползла эта паршивая красотка. Вот тут-то
солнечный вампир и насосется энергии совершенно задаром!
– У меня к тебе очень неприятное поручение. Дмитрий Иванович
сегодня уехал в Николаевск, но у нас ночью состоялся тяжелый разговор…
Понимаешь, я очень доверяю интуиции своего мужа. Я давно заметила в нем
какие-то колебания, какие-то сомнения… ну, относительно нашего решения, а
сегодня ночью он их выложил напрямую.
– То есть? – насмешливо изломила Ирина свои роскошные,
воистину соболиные брови.
– Я насчет твоего ребенка. В смысле, брать его нам или нет.
– То есть? – повторила Ира чуть дрогнувшим голосом.
– Видишь ли, нам хочется, чтобы он был здоровым.
– А я что, больная?
– Внешне ты, конечно, здорова как лошадь, – задумчиво
влепила Аня, с наслаждением заметив, что Иркина золотоволосая голова дернулась,
будто от вчерашней пощечины. – Однако эти обмороки заставляют предположить, что
у тебя не все в порядке с нервами, психика неустойчива, да и вообще… Откуда мне
знать, может быть, у вас в роду кто-нибудь страдал эпилепсией или был запойным
алкоголиком.
Неплохой эквивалент еще одной пощечине.
Ирка снова дернула головой, однако очухалась столь же
быстро, как и вчера:
– Да ведь я беременна! Думаете, это так просто – вынашивать
ребенка? Вы же не знаете, вы даже представить себе не можете, как это тяжело!
Тут не только в обморок упадешь, а…
– А начнешь приставать к чужому мужу, да? – равнодушно
бросила Аня – и только усмехнулась, увидав, как обесцветилось Иринино
бело-розовое лицо.
Сучка этакая! Она еще позволяет себе высокомерно заявлять,
что Ане не дано знать таких тонкостей, как ощущения беременных!
– Ну ладно, хватит дурочку валять. Я тебя понимаю, Ира,
Дмитрий Иванович – обаятельный и порядочный человек. Неудивительно, что ты к
нему потянулась, трудно тебя за это судить. Знала бы ты, сколько их было, таких
молоденьких дурочек, принимавших его вежливость и веселый нрав за доступность и
легкомыслие!
Ну, тут уж она здорово загнула. Это их с Димой связывала
совершенно необъяснимая тяга друг к другу, а все Анины подружки, еще когда с
ним только знакомились, поначалу делали большие глаза и сплетничали втихаря:
«Да что Анька в нем нашла? Сама-то она еще ничего, почти хорошенькая, а
этот-то… ушастик! Тушканчик какой-то!» Мама Анина вообще первое время
практически находилась в истерике, это уже потом легендарное Димкино обаяние
сыграло свою благую роль. То есть в его нерушимой верности Аня была убеждена на
все сто… пока не появилась Ирина.
Соврала она или нет, но прозвучало это здорово: с ноткой
весьма достоверной житейской усталости. Ирка поглядела на нее с нескрываемым
замешательством. И Аня не замедлила закрепить свои достижения.
– Я что хочу сказать? Хочу сказать, что Дмитрий Иванович
хорошо разбирается в женщинах. Он мне сразу сказал: «Не делаем ли мы ошибку?
Все-таки Ирины моральные устои весьма слабы, раз она связалась с женатым
человеком и забеременела от него. Не передаст ли она свою аморальность будущему
ребенку? Мы с тобой люди порядочные, станем воспитывать его порядочным
человеком, однако наследственные инстинкты играют очень большую роль, это я
тебе как биолог говорю». Я, конечно, попыталась его разубедить. Но вчера вечером
он устроил мне настоящую сцену.
Иркины глаза мстительно блеснули. Как бы не так! Дима,
наверно, намылил холку ревнивой супружнице из-за вчерашних немилосердных
пощечин!
– Оказывается, все это время он тебя незаметно проверял.
Провоцировал, так сказать. – Аня попыталась усмехнуться. – Будем к нему
снисходительны! Мужчины… это очень своеобразные люди. В общем, он сказал, что
вчера убедился: ты совершенно аморальна. Я пыталась выспросить, что имеется в
виду, но Дмитрий Иванович ведь джентльмен. Короче говоря, он просил передать
тебе, что мы решили расторгнуть договор.
Ирка раз или два хлопнула глазами. Словно бабочка хлопнула
золотистыми крылышками.
