Для начала Джейсон медленно, осторожно сел, прислушиваясь к
своим ощущениям. Голова уже почти не болела – шелковая подстилочка оказала
странное, целительное воздействие. Вообще он чувствовал себя вполне нормально –
физически. А вот морально…
Только сейчас до Джейсона дошло, что серая, медленно
расходящаяся мгла за окном означает не что иное, как занимающийся рассвет.
Сейчас август, светает часов в пять. Как известно даже младенцу, рассвет
приходит после ночи, ночь – после вечера. Последовательность эта никем и
никогда не может быть нарушена, и означает сие только одно: что Джейсон,
бросившись на выручку ветреной красавице где-то в два-три часа дня, провалялся
без памяти ровно полсуток, не явившись на встречу со своим агентом, который
должен был передать ему «Прощание славянки»!
Страшное открытие заставило его вскочить на ноги, но тут же
нахлынуло головокружение и вынудило опуститься на колени. Джейсон сцепил зубы,
подавляя тошноту и тоску. Где-то на задворках сознания мелькнуло бледное
воспоминание: вот он стоит в неопрятном дворе, в виду растекшейся цифры 49, и
решает не покупать картину, чтобы надежнее вытравить все мысли о Соне.
Что за чушь! Как могло такое прийти в голову! Неверная
возлюбленная – это одно, а искусство… высокое искусство…
Вот же бесовщина, а? Словно бы кто-то подслушал его дурацкие
намерения и втихаря исполнил их за него!
Где теперь искать Бориса? Как дать ему знать, что сделка
состоится? Ведь Джейсон не знает его телефона, адреса, не знает ничего о нем,
кроме имени и фамилии. И еще он знает…
Секундочку! Сегодня в одиннадцать утра они должны
отправиться в Париж с Борисом и его сообщницей, какой-то там Литвиновой.
Сегодня в одиннадцать – вылет из Шереметьева! Место и время встречи изменить
нельзя!
Дышать стало легче. Если Борис не полный идиот – а он производил
впечатление весьма умного, даже изворотливого человека! – он даст своему
австралийскому партнеру этот последний шанс. Он отправится в Шереметьево и там
дождется встречи с Джейсоном. И привезет с собой картину!
Что такое? Джейсон насторожился.
Торопливые шаги на лестнице? В тишине спящего дома они
кажутся особенно гулкими. Мало ли кто это может быть! Возвращается домой
загулявший глава семьи… нет, идут двое. Торопливо постукивают каблучки. Женский
взволнованный голос:
– Я тебя умоляю, Борис!
Потом скрежет ключа в замке – ага, подумал Джейсон, словно о
чем-то жизненно важном, значит, Рыжий и Серый, убегая, не забыли захлопнуть за
собой дверь! – торопливые шаги, щелчок, комнату заливает электрический свет.
Джейсон невольно зажмурился – и тут же широко открыл глаза, услышав знакомый
голос:
– Мать моя женщина! Мистер Полякофф! Дорогой сэр!
Борис Немкин, что ли? И впрямь. Вот те на! А рядом…
Кто это рядом с ним? Снова Соня?!
Мгновенно забыв о слабости, Джейсон вскочил и с возмущением
уставился на эту обманщицу, эту предательницу, эту сирену, эту…
И внезапно его злость и обиду будто корова языком слизала:
из невероятных Сониных очей катились слезы, стекали по бледным ланитам, она
смахивала их перстами, которые сужались на концах, словно у Симонетты Веспуччи
в образе Боттичеллиевой Примаверы, и слезы, срываясь на пол, чудилось, издавали
едва уловимый мелодичный звон, словно это падали жемчужины…
Хотя нет, трезво подумал Джейсон, жемчужины падали бы не со
звоном, а со стуком. После этой деловой мысли он попытался взять себя в руки –
но тотчас снова размяк, услышав прелестный, дрожащий Сонин голосок:
– Икскюз ми, плиз, диар сэр! О, сорри, сорри!
– Говори по-русски, дура! – краешком рта пробормотал Борис.
– Он же русский!
– Я полагаю, госпоже Богдановой отлично известно о моем
происхождении, – с достоинством усмехнулся Джейсон, одергивая смятый пиджак.
– Литвиновой, – поправил Борис. – Позвольте вам представить
– моя помощница, мы с вами во многом обязаны ей удачей нашего предприятия:
Лидия Литвинова!
– Поберегись, она тебя дурачит! – вполголоса пропел Джейсон
из старинной оперетки, любимой еще дедом.
От его взгляда не ускользнуло, как вздрогнула девушка,
услышав фамилию Богданова. Все понятно – Борис Немкин, даром что принадлежит к
категории прожженных плутов, умеющих и черта обвести вокруг пальца, это, как
говорится, по морде видно! – попал также и в другую категорию: в категорию тех
несчастных, кого обвела вокруг пальца эта опасная красотка. Ничего! Джейсон
сейчас откроет ему глаза!..
Но Борис не дал ему это сделать. Дернул свою спутницу за
руку и другим уголком рта выдавил:
– Он не верит, что нам удалось! Покажи ему!
Соня вприщур поглядела на Джейсона и вдруг резко распахнула
свой мягкий черный жакет, красивыми складками струившийся на серую юбку,
которая, в свою очередь, очень мило обвивалась вокруг стройных ног. Под жакетом
оказалась блузка, и ее Соня неторопливо начала поднимать…
Джейсон невольно качнулся, однако вместо белого нагого тела,
неоднократно вожделенного им во грешных снах, его взору открылось буйное пламя
костра, и старинная ладья в нем. Сквозь клочья дыма слабо выступали очертания
фигуры воина, а на переднем плане…
– Господи Иисусе Христе! – в священном восторге простонал
Джейсон. – «Прощание славянки»!
– Оно самое! Оно самое! – в полный голос вскричал Борис,
стаскивая с Сони полотно и раскладывая его прямо на смятом покрывале кровати. –
Мистер Полякофф, диар сэр, вы видите – дело сделано! Надеюсь, созерцание этого
шедевра хоть в малой степени искупит ту маленькую неприятность, в какую вы
оказались вовлечены по вине Лидочки…
Джейсон с трудом оторвал взор от прекрасного лица на полотне
и обменялся невообразимо быстрым взором с Соней.
Вот это женщина! В ней нет ни грамма страха, что сейчас ее
обман откроется! Бледное лицо порозовело от возбуждения, губы приоткрылись:
– А я думала, вы первый раз в России, мистер Полякофф.
– Это так, – отозвался со сдержанным полупоклоном Джейсон,
глаза у него так и разбегались, не зная, на кого смотреть: на живую, настоящую
Соню – или на ее прекрасное воплощение, созданное более чем за полвека до ее
рождения.
– Странно… – протянула молодая женщина. – Каким же образом
вы узнали это имя – Соня Богданова?
Ого! Джейсон даже отпрянул. Девушка, значит, любит играть с
огнем? Ну что ж, выпад противника сделан, надо отвечать.
