Я молчал, словно набрав в рот воды.
– Я считаю, что если мужчина – истинный джентльмен, то он даже в присутствии обнаженной женщины не позволит себе ничего лишнего, – продолжая мило болтать, Глория сбросила халатик и, повернувшись ко мне спиной, безуспешно пыталась расстегнуть застежку лифчика.
– Помоги же мне, Гарри, – промурлыкала она.
Я призвал на помощь остатки самообладания и несмело приблизился к Глории.
С застежками я справился на удивление быстро, боясь коснуться бархатной кожи Глории.
– Благодарю, Гарри, – не поворачиваясь, Глория грациозным движением сняла трусишки. – Ох, как хорошо. Да, еще сережки.
Я стоял рядом с Глорией, опьяненный запахом ее тела, и не мог заставить себя сделать хотя бы шаг от нее.
Неожиданно одна из сережек выскользнула из ее пальцев и упала на пол. Глория поспешно нагнулась за ней. Ее роскошные бедра предстали передо мной во всей красе.
– Помоги же мне, Гарри, я уронила сережку, – жалобно попросила она.
Я послушно опустился на колени, чтобы разыскать злополучную сережку, а когда нашел ее и вновь посмотрел на Глорию, она уже надела халат, плотно запахнув его спереди. Но перед моими глазами стояли ее роскошные бедра, манящие к себе, как некогда сирены своей песней манили к себе Одиссея.
– Вот теперь совсем другое дело.
Этот будничный тон, вероятнее всего, включил во мне защитный рефлекс, так как я тут же автоматически спросил:
– Глория, что ты думаешь о Диксе?
– Ты уверен, что в настоящий момент тебя интересует именно Дикс?
– И все же, что ты о нем знаешь? Надеюсь, ты понимаешь, что он жулик?
Глория подошла ко мне поближе. Ее глаза обладали буквально магнетическим воздействием. В своем оранжевом халатике, подчеркивающим черноту волос и смуглую кожу, она была для меня самой желанной женщиной в мире. Я хотел ее до безумия. Женщины такой красоты и очарования у меня еще никогда не было.
– Я жду ответа, Глория, – все же повторил я, сам не сознавая смысла своих слов.
Глория молча взяла меня за руку. Я сразу понял смысл этого жеста и задрожал от предвкушения того, что должно произойти. Кожа ее была нежной, как у ребенка.
– Пойдем в спальню, Гарри, – нежно прошептала она.
Мои силы к сопротивлению слабели. Я, как загипнотизированный кролик, пошел вслед за ней. Она начала включать бесчисленные светильники, бра, подсвечники, и спальня осветилась, как сцена театра.
– Я люблю, когда много света, – заявила она, стоя перед зеркалом. – И почему люди предпочитают заниматься любовью в темноте? Я хочу света и огня! Хочу видеть мужчину! – Она повернулась ко мне, сверкая глазами и гордо вскинув голову. – Я красивая, да, Гарри?
– Все так говорят, – прошептал я. – Ты самая прекрасная женщина в мире!
– И это не преувеличение. Так смотри же на меня! – Глория развязала шнурок, и халатик упал к ее ногам. В ярком свете кожа ее отливала золотом.
Несколько мгновений Глория стояла неподвижно, словно давая мне возможность вволю налюбоваться ее неподражаемой красотой. Я чувствовал себя мальчишкой рядом с этой жрицей любви.
Наконец, сделав два шага, Глория подошла вплотную ко мне, обеими руками приподнимая пышные груди, вовлекая меня в игру, придуманную еще Адамом и Евой. От своих упругих грудей она повела мои руки вниз, к бедрам. Затем помогла мне раздеться, делая это ловко и умело, приводя меня в исступление своими прикосновениями. Я буквально трясся, предвкушая предстоящее наслаждение. Бережно подняв, я понес ее к постели. Она обвила меня, как виноградная лоза. Мои ноги подкашивались. Вкрадчиво наигрывала музыка, создавая неповторимый интим. Я нежно ласкал ее изумительное тело, чувствуя, как желание все более усиливается. Чудесные волосы Глории разметались по подушке, на щеках играл румянец, грудь вздымалась от частого дыхания и конвульсивно вздрагивала, когда я доставлял ей особое удовольствие. Наконец Глория застонала от наслаждения. Как прекрасен был миг, когда я уже не мог сдержать своего желания. Глория рванула меня на себя, сладострастный стон вырвался из ее груди. Она прижала меня к себе с нечеловеческой силой, когда мы одновременно достигли вершины любви.
Глава 10
– Да вы прямо орлы! И все же не перестарайтесь, – язвительный голос Дикса прозвучал настолько отчетливо, словно он находился в спальне. Глория тотчас же оттолкнула меня и, перекатившись к краю кровати, схватила халат и накинула его на себя.
Я, как парализованный, остался лежать на постели, лихорадочно оглядываясь и пытаясь понять, откуда раздался этот голос.
– Что это? – наконец прошептал я.
– А ты не догадываешься? – Глория подошла к зеркалу, пригладила растрепавшиеся волосы и вытерла губы тыльной стороной ладони, сделав это с такой брезгливостью и отвращением, что мое сердце замерло в предчувствии чего-то ужасного. – Ты глупый самовлюбленный павиан!
Я моментально слетел с постели.
– Это Дикс?
Глория, не обращая на меня ни малейшего внимания, подкрашивала губы. Я же был в состоянии близком к обмороку.
– Глория, где он?
– Ты можешь заткнуться?
Я схватил ее за плечи и резко встряхнул.
– Шлюха, так он здесь?
Глория резко освободилась и подряд залепила мне три пощечины. Она сделала это настолько быстро, что я не успел защититься.
– Не прикасайся ко мне, вонючая тварь! – Она тряслась от отвращения, и в ее глазах было столько ненависти, что я отшатнулся.
И в этот момент открылась дверь.
– Полегче, приятель! – рявкнул Дикс, появляясь на пороге. – Глория, вали отсюда, ты уже позабавилась на славу, а теперь мне надо поговорить с этим придурком.
На Диксе был черный вечерний костюм, а шляпа сдвинута набок. Лицо его было красным и вспотевшим. – Да, приятель, здорово ты повеселился! Приятно было смотреть.
Ярость моментально охватила меня. Я хотел убить этого мерзавца, разрезать на кусочки и скормить псам. Сжав кулаки, я сделал шаг вперед.
– А вот этого не надо…
Я хотел врезать ему прямо по ухмыляющейся роже, но он сблокировал мой удар и в свою очередь провел отменный крюк в солнечное сплетение. Казалось, меня лягнула лошадь. В глазах у меня потемнело, и я упал на колени. Пробыв в нокдауне несколько секунд, я все же поднялся. Дикс, ухмыляясь, наблюдал за мной, но я видел, что он готов врезать мне еще раз, как только я очертя голову ринусь в атаку.
– Встречал я и не таких, – миролюбиво продолжал Дикс. – Садись, нам нужно поговорить.
Этот удар парализовал мою волю к сопротивлению. И все же я решил, что когда силы вернутся ко мне, я сделаю попытку еще раз ударить по этой наглой роже, пусть после этого он даже убьет меня. Сделав глубокий вдох, я стал надвигаться на него. Дикс разрешил мне подойти почти вплотную, затем играючи ушел от моего кулака, и в следующее мгновение удар правой заставил меня вновь растянуться на полу. Я еще смог подняться на четвереньки, но на то, чтобы выпрямиться, у меня уже не хватило сил. Я был беспомощен, словно ребенок, и лишь с трудом хватал ртом воздух. Да, Глория была права, этот мерзавец действительно классный боксер. С этим нужно было примириться.
