Агнес насмешливо улыбнулась.
— Сейчас расплачусь от жалости.
— Повремените с иронией, — Мельхиор посмотрел на нее умоляющим взглядом. — Агнес, я ценю вас, это правда. Моя симпатия к вам непритворна. Когда я получил задание разыскать наследницу Гогенштауфенов, мне представлялась какая-нибудь бледная, необразованная горожанка или бестолковая крестьянка. То обстоятельство, что ею оказалась прекрасная дама благородного рода, весьма прискорбно.
— Не оправдывайтесь, — ответила Агнес. — Не важно, крестьянка или дама; вам было приказано убить ни в чем не повинного человека.
— Понимаю, это нелегко осознать, но порой от одной-единственной жизни зависит благополучие целого Рейха. Что важнее? — Мельхиор устремил взгляд вдаль, где над полями кружили две хищные птицы. Наконец лжеменестрель снова повернулся к Агнес. — Я уже говорил, что юный, неискушенный Карл непрочно сидит на троне, и немало немецких курфюрстов с радостью от него избавились бы. По крайней мере, в этом я не солгал. Можете себе представить, что случилось бы, попади вы к королю Франциску с кольцом и завещанием?
— Даже думать об этом не хочу.
— Это привело бы к разрушительной войне, — бодро продолжал Мельхиор. — Сразу после освобождения король Франциск взял бы вас в жены. Союз с наследницей Гогенштауфенов, возможно, привлек бы на его сторону часть курфюрстов, особенно если король заполучил бы святое копье. Немцы ведь так охочи до символов и души не чают в Гогенштауфенах… Их считают последними великими кайзерами, которые рождались в Священной Римской империи.
— Благодарю, фон Таннинген. Теперь я могу умереть спокойно.
До сих пор Матис молча ехал рядом. Теперь он с пренебрежением смотрел на мнимого менестреля.
— Всегда мечтал отдать жизнь за кайзера, который заставляет своих подданных голодать и жить в нищете, — процедил юноша и с презрением сплюнул перед Мельхиором.
Тот снова вздохнул, потом посмотрел вперед, где ехал граф Шарфенек.
— Поверьте, мастер Виленбах, будь моя воля, то вас по крайней мере я бы отпустил, — обратился он шепотом к Матису. — Я к вам хорошо отношусь. Почему я, по-вашему, помог вам сбежать из осажденного замка? Почему выхаживал вас, когда вы лежали с тяжелой лихорадкой?
— Потому что думали, что я вам еще пригожусь? — с горечью отозвался Матис.
Мельхиор улыбнулся.
— Хорошо, признаю́, что действовал не совсем бескорыстно. Но мое расположение к вам вовсе не показное! — Он кивнул вперед. — К сожалению, мне пришлось в итоге сговориться с этим сумасшедшим убийцей. Когда крестьяне уволокли Агнес в крепость, ничего другого мне просто не оставалось… — Он покачал головой. — Супруг вам и вправду достался прескверный, сударыня. Да еще эта история с его сокровищами! Он попросту одержим.
— По мне, так вы отлично друг другу подходите, — ответила Агнес. — Сумасшедший и бессовестный наемный убийца. Когда меня не станет, можете пожениться. Благословляю вас.
Она ударила лошадь пятками, и та прибавила шагу. Матис догнал ее. Ландскнехты не сводили с него глаз и всегда держались поблизости.
— Агнес, что ты такое говоришь? — спросил юноша вполголоса. — Нельзя сдаваться, никогда.
— А что ты предлагаешь делать? Надеяться, что мой муж нас простит и хорошего дня пожелает?
Матис понизил голос настолько, что Агнес теперь с трудом разбирала слова.
— Утром, еще в парадном зале, я стянул у мертвого крестьянина кинжал, — шептал он. — Он спрятан у меня в голенище сапога. Глупые ландскнехты не заметили его, когда обыскивали меня, и теперь думают, что я хромаю.
Матис улыбнулся украдкой. Краем глаза он следил за солдатами, те переговаривались и громко смеялись.
— Когда будем в Шпейере, я незаметно разрежу веревки, и мы попробуем сбежать. В городской суматохе легко можно затеряться.
У Агнес подскочило сердце. На горизонте снова блеснул слабый лучик надежды — слишком робкий, чтобы вселить уверенность.
— А если нас все равно поймают? — спросила она с сомнением.
Матис злобно сверкнул глазами.
— Тогда я хоть графу горло перережу. Твой супруг, во всяком случае, не увидит моей смерти. Такой радости я ему не доставлю.
Он мрачно уставился в лесную чащу, что справа и слева сжимала дорогу.
Глава 11
Шпейер,
27 июня 1525 года от Рождества Христова
До Шпейера они добрались вечером следующего дня. Ночь провели в убогой деревенской таверне. Там Матис узнал наконец, что с крестьянскими армиями в Пфальце было покончено. Всего несколько дней назад курфюршеские солдаты в далеком Пфеддерсхайме вырезали или сожгли тысячи мятежников. С тех пор вдоль Рейна царило кладбищенское спокойствие.
Матис с Агнес тоже чувствовали приближение конца. По дороге за ними постоянно присматривал кто-то из ландскнехтов, так что о побеге нечего было и думать.
Когда путники подъехали наконец к Шпейеру, сгустились сумерки и городские ворота были уже заперты. Но хватило и резкого окрика графа, чтобы их отворили еще раз. Стражники с недоверием оглядели необычную компанию, но от лишних вопросов воздержались.
Путь их лежал к епископской площади слева от собора. Граф с пленниками и ландскнехтами остались ждать снаружи, перед хозяйственными постройками, а Мельхиор между тем направился в епископскую канцелярию. Через некоторое время он вернулся, довольно насвистывая.
— Императорская печать еще кое-что значит в Шпейере, — сообщил фон Таннинген и потряс дряблым мешочком. — Ну, печать и немного денег за молчание. Я объяснил декану, что Карл поручил нам убедиться в целостности могилы его предка, Рудольфа Габсбурга. Тот проглотил наживку. Правда, с поисками надо управиться до рассвета, пока первые прихожане не явятся на заутреню. Иначе могут возникнуть нежелательные вопросы.
— Если мы ничего не найдем, нежелательные вопросы возникнут к моей супруге, — проворчал граф.
Он развернул коня, и группа двинулась к безлюдной площади перед собором. Возле колодца наконец спешились и за несколько монет вверили лошадей напуганному сторожу.
Матис выругался про себя. Он надеялся, что эту ночь они проведут в одном из трактиров Шпейера, и тогда им с Агнес, возможно, удастся сбежать. Но теперь выходило так, что жить им осталось всего пару часов.
Солнце давно зашло, и на широкой Рыночной улице было тихо и безлюдно. Временами издалека доносилось пение пьяных гуляк, в окнах лишь некоторых домов еще горел свет. Мельхиор вынул медный ключ, полученный от декана, шагнул к собору и отворил широкий западный портал. Прежде чем войти, Матис взглянул напоследок на башни, верхушки которых скрывались в тумане. Юноша задумался: быть может, это последний раз, когда он видит небо. Потом двери с грохотом закрылись, и Мельхиор заложил засов.
