– Только ты, Гарри, можешь мне сказать это и убедить меня в этом.
Он подошел к ней, встал на колени рядом, обнял за талию и привлек к себе.
– Я живу лишь для таких мгновений, – шептал он. – Мне кажется, что земля перестает вращаться, что на земле существуем только мы двое.
Она подняла на него глаза, закинула руки за шею и, притянув к себе его голову, поцеловала.
Будильник на ночном столике отзвонил восемь часов, и Джулия приподнялась.
– Не шевелись, любимая, – попросил Гарри из темноты, обнимая ее, – у тебя еще целый час!
– Нет, только полчаса, я не должна заставлять его ждать.
– Джулия, так не может продолжаться вечно, – Гарри прижимал ее лицо к своему. – Разве ты не можешь с ним поговорить? Скажи ему, что ты не хочешь больше с ним оставаться.
– Но послушай, Гарри! Ты хорошо знаешь, что Ник никогда не откажется от меня. А к тому же, как мы будем жить? Не начинай этого спора, прошу тебя. Ты сам знаешь, что это ни к чему не приведет.
– Но это опасно. Если кто-нибудь узнает…
– Он ни о чем не догадывается.
– Что ты о нем знаешь? Он не идиот. Может быть, он давно подозревает.
– Ну нет! Он даже предложил сегодня, чтобы ты сходил со мной в кино.
– Боже мой! И что ты ответила?
– Что хочу пойти только с ним.
Гарри смотрел на потолок, по которому бродили причудливые тени от камина.
– Если когда-нибудь Инглиш узнает, – наконец проговорил он, – он убьет нас обоих. Он даже не станет раздумывать. Он начнет с того, что поручит кому-нибудь убить нас, а затем наймет Крайля вести это дело.
– Ты говоришь глупости, моя любовь, – Джулия поцеловала его. – Ник никогда не сделает ничего подобного. Он слишком дорожит своей карьерой, чтобы скомпрометировать ее. Представляешь, он хочет назвать госпиталь своим именем. И он, конечно, не убьет нас.
Гарри не был в этом убежден.
– Если он когда-нибудь нас застанет…
– Но это нам не угрожает. Я прошу тебя, не будь глупым, Гарри. Теперь он не узнает ничего.
– Как это теперь?
– Теперь, когда Рой умер.
– А какая связь между Роем и нами?
Джулия нехотя ответила:
– Рой был в курсе. Вот уже шесть месяцев он заставлял меня «петь».
Гарри вздрогнул. Паника овладела им, сердце сжалось. Он понял, как всегда боялся, что Ник узнает о их связи.
Он вылез из кровати, надел халат и зажег лампу.
– Рой был в курсе? – переспросил он, белый как полотно.
Джулия повернулась к нему, закрыв грудь руками.
– Да, он знал. Теперь, когда он умер, я могу сказать тебе об этом.
Гарри стало подташнивать.
– Но почему ты не сказала мне раньше? – с отчаянием спросил он.
– Я боялась потерять тебя. Я знаю, как ты относишься к Нику, и понимаю тебя. Если бы ты знал, что Рой в курсе, ты бы отказался от свиданий со мной. А этого я не смогла бы вынести.
Гарри подошел к бару и налил себе полный стакан виски. Его руки дрожали.
– Ты хочешь?
– Нет, дорогой мой. Ничего не бойся. Все будет хорошо, уверяю тебя, ведь Рой мертв.
Гарри опорожнил стакан, закурил сигарету и сел на край кровати. Он предложил сигарету Джулии, но поднести ей огонь не сумел – руки сильно дрожали, и он положил зажигалку рядом с девушкой на кровать.
– Как это получилось? Как он шантажировал тебя?
Она утвердительно кивнула, закуривая:
– Это был настоящий кошмар, Гарри. Я думала, сойду с ума. Однажды Рой пришел ко мне, месяцев семь назад. Я совершенно не понимала, чего это он вздумал навестить меня. Я ведь его почти не знала. Он не стал тянуть резину. Он мне сказал: «Вы будете приносить мне двести долларов в мою контору каждую пятницу, Джулия. Я, конечно, не могу заставить вас приходить, но я могу сказать Нику, что у вас связь с Гарри Винсом. Будете ли вы мне платить или мне предупредить Ника?» Вот и все. Я была до такой степени испугана, что даже не спросила его, откуда он это знает. Я пообещала, что буду платить, и платила.
– Подонок! – Гарри сжал кулаки. – Значит, это правда, что о нем рассказывают, как о шантажисте. Подонок, мерзавец!
– Ты не можешь себе представить, какое я почувствовала облегчение, узнав, что он застрелился. Моя жизнь становилась адом. Каждую неделю я ходила в его отвратительную маленькую контору и приносила деньги. Он сидел за своим рабочим столом и улыбался, и эта маленькая ведьма-брюнетка там тоже была и тоже улыбалась.
Гарри едва слушал ее, его буквально всего трясло.
– Ты не думаешь, что он рассказал Корине? – спросил он. – А что, если она теперь скажет об этом Нику?
– Почему ты считаешь, что он рассказал ей? – спросила Джулия немного нетерпеливо. – Ведь тут совсем нечем гордиться. К тому же, если бы она знала, уже растрезвонила бы все. Нет, не волнуйся, они только вдвоем знали об этом: Рой и секретарша. А теперь оба мертвы.
– Мой бедный ангел, – Гарри притянул девушку к себе. – Ты не должна была скрывать это от меня. Ну что ж, я обязан возместить тебе эти деньги. Сколько они у тебя вытянули?
– О, прошу тебя, не будем говорить об этом. Я как – то выкручивалась, ведь я зарабатываю. А теперь все кончено, – она выскользнула из его объятий, – мне пора.
– Но я не хочу, чтобы ты из-за меня потеряла так много! – протестовал Гарри.
– Не будем об этом говорить. Заплачено и забыто. Я прошу тебя, Гарри…
Гарри не выдержал, заходил по комнате, что-то напряженно обдумывая.
– Джулия, – неожиданно для девушки предложил он, – разве мы не могли бы уехать вместе? Разве так необходимо все время рисковать? Это совсем не то, как если бы мы были женаты…
Джулия успела натянуть лишь один чулок, другой остался в руке, и устало взглянула на Гарри:
– А что с нами будет? Ник ведь так силен! Меня больше никто не будет приглашать на эстраду, и ты не сможешь тоже найти себе работу. Он проследит, чтобы так и было… Он очень жесток, настойчив… Он нас нашел бы на другом конце света и сделал бы нашу жизнь невыносимой. Будем терпеливы, Гарри. Уже замечательно то, что мы можем время от времени встречаться вот так. Может быть, что-нибудь и произойдет. А пока будем осторожны.
– Но это еще более опасно. Нас могут обвинить в обмане. Но если бы мы уехали вместе…
– Он все равно нашел бы нас, Гарри. Он никогда не бросит меня.
– Он же не всемогущ! Я знаю, что он очень энергичен, но, черт возьми, он не может помешать нам зарабатывать на жизнь! Это абсурдно, Джулия.
Джулия застегнула платье, надела туфли и села к зеркалу, чтобы подправить косметику.
