2
Роджер Шерман ухватился пальцами за поручни железной лестницы и, бросая взгляды на пустынный берег, осторожно подтянулся.
Все было спокойно, и он, словно обезьяна, ловко вскарабкался наверх. Он добежал до сарая, который стоял на другом конце пристани, открыл дверь и оказался в помещении, заполненном пустыми ящиками.
Из одного ящика он вынул чемодан.
Снял мокрую одежду и тщательно вытерся полотенцем. В чемодане был полный комплект сухой одежды, и он торопливо переоделся.
Выйдя из сарая, Шерман снова внимательно поглядел вокруг и бросил чемодан с мокрой одеждой в реку. Тот сразу же затонул. Убедившись, что пристань безлюдна, Шерман спустился с нее и вскоре уже шагал по Двадцать седьмой улице.
Завывание полицейской сирены он услышал, когда входил в метро. Шерман остановился. Две патрульные машины стремительно мчались к Пятой улице, и он удовлетворенно тряхнул головой.
Доехав до Семнадцатой улицы, Шерман взял такси.
– Мезон-стрит, – велел он шоферу.
Сидя на заднем сиденье, он время от времени внимательно поглядывал назад, проверяя, не следят ли за ним.
На углу Мезон-стрит он остановил такси и пешком направился по бульвару к вилле Корины Инглиш.
Улица была пустынна. Проливной дождь потоками хлестал по его плащу, пригибал поля шляпы.
У Корины было освещено одно окно. Шерман пересек садик и прошел к дому, чутко прислушиваясь. Через пять минут он нажал кнопку звонка, подождал немного и, наморщив лоб, снова позвонил.
В холле зажегся свет, и дверь приоткрылась. Корина выглянула, не выпуская дверь из рук.
– Кто там? – Она пыталась разглядеть державшегося в тени человека.
– Неужели вы меня забыли, Корина? – прошептал он.
Она отшатнулась и попыталась захлопнуть дверь. Он просунул ногу в щель, помешав ей сделать это.
– Чего вы хотите? – Тяжело дыша, Корина обдала Шермана перегаром.
– Дайте мне войти. Я ждал вашего звонка, но вы не позвонили.
– Я не хочу, чтобы вы входили, – упиралась она, тщетно пытаясь закрыть дверь. – Я не хочу вас больше видеть.
Шерман втолкнул ее в коридор.
– Я совсем промок, – произнес он угрожающим тоном. – Вы видели Инглиша?
Она повернулась к нему спиной и, неуверенно шагая, потащилась в гостиную.
На камине стояли наполовину опустошенная бутылка коньяка и стакан.
Он снял свои мокрые плащ и шляпу, бросил их на пол в холле и спокойно запер входную дверь. Потом прошел в гостиную.
– Вы не ответили на мой вопрос. Вы видели Инглиша?
Прежде чем ответить, она выпила еще и тяжело опустилась на диван.
– Да, я его видела.
– Вы не радуетесь? Разве идея не удалась?
– Это была ваша идея, а не моя, и к тому же совершенно идиотская. Ему совершенно наплевать на это.
Шерман прошел к шкафу, взял стакан, налил и, выпив, повернулся к камину. Снова наполнив стакан, слегка наклонил набок голову:
– Совсем неплохой коньяк. Это Рой его выбирал?
– Я не предлагала вам пить, – пьяно возмутилась Корина. – Кого вы из себя изображаете? Приходите сюда и пьете мой коньяк…
Он засмеялся:
– Не смешите, Корина, ведь я ваш любовник.
Ее лицо помрачнело:
– Ни за что на свете! Не воображайте, что это повторится. Я сама не знаю, что тогда было со мною. К тому же я не хочу видеть вас у себя… Вас и ваши идиотские штучки.
– Это было великолепно разыграно, – Шерман сделал глоток и поставил стакан. – Расскажите-ка, как все было.
– Что там великолепного, – не унималась Корина, и слезы потекли по ее щекам. – Я не должна была вас слушать… Они… Все смеялись надо мной…
– Кто? – Шерман насторожился.
– Я не знаю. Все люди. Они мне не поверили. Он был настолько хитер… Они все видели, что я пьяна.
– Кто они?
– Люди, которые находились в баре, конечно, – вновь разъярилась Корина. – Один даже назвал меня бродягой и хотел выгнать.
– Вы сказали Инглишу, что они спят вместе, или не сказали?
– Конечно, сказала! Ведь это вы велели, чтоб я так сделала, не правда ли? Но ему это было безразлично. Он сказал, что это не касается ни меня, ни его. Он приказал какому-то типу из клуба проводить меня домой. Вот вам ваша блестящая идея.
Шерман кивнул головой. Он знал теперь то, что хотел. Корина таки устроила сцену перед свидетелями. Он опустошил свой стакан и вытер носовым платком тонкие губы.
– Может быть, вы хотели бы узнать, – сказал он, – что после вашего ухода Инглиш отправился к Винсу? Он обнаружил Джулию и Винса в ситуации, которую можно назвать компрометирующей. Он убил Винса, потом Джулию. Полиция уже ведет расследование, и я полагаю, Инглиш уже задержан по подозрению в убийстве.
Корина с ужасом смотрела на него. Ее круглое кукольное лицо вытянулось, и голубые глаза потускнели.
– Он их убил? – Голос ее дрогнул.
– Совершенно верно, – подтвердил Шерман и достал из кармана очередную порцию жевательной резинки. – Вы по-прежнему считаете, что моя мысль была глупой?
– Вы хотите сказать, что он их убил?
– Да, он их убил.
– Я вам не верю!
– Ну что ж, вы прочтете об этом завтра в газетах.
– А откуда вы знаете? Слушая вас, можно подумать, что вы там были.
– Я был недалеко, – улыбнулся Шерман. – Я более или менее присутствовал при том, что происходило.
– Я не хотела, чтобы он их убивал, – запротестовала она. – Я хотела только причинить ему боль.
– Вы добились своего. Вы даже сделали больше: вы совершенно уничтожили его. Вероятно, его посадят на электрический стул.
– Но я совсем не хочу его уничтожать, – простонала Корина. – Он был так добр со мной… Он… Он сказал мне, что я член его семьи.
– Как это трогательно, – снова усмехнулся Шерман. – Хоть он и считает вас членом семьи, он все же украл у вас двадцать тысяч долларов.
Корина смотрела на него, сжав кулаки.
– Я уверена, что у Роя не было столько денег. Я была сумасшедшей, что слушала вас. Это вы виноваты во всем. Это ваша мысль, вам нужно было сделать гадость, и вы воспользовались мной.
– Вы неожиданно становитесь очень рассудительной, – все еще улыбаясь, проговорил Шерман. – И даже если предположить, что это так, что вы можете сделать?
– Я пойду в полицию. Это ужасно, что я сделала. Если я им расскажу, что произошло, они, может быть, не станут трогать его.
