Ненадолго установилась тишина. Волны яростно набрасывались на корабль. Для Антонио постоянный шум воды стал привычным. Когда еще он услышит вместо этого шум травы, шорох листвы? Вместо соленого запаха почувствует запах цветов? Когда вместо истлевшей, грязной, влажной рубахи он наденет белоснежную, чистую, сухую?
Де Лейва прервал его размышления.
— Поднимемся на палубу? — предложил он.
Каких-то других занятий, кроме как спуститься-подняться на палубу, все равно не было.
— Пойдемте, — согласился Антонио, собрав бумаги со стола и запихнув их под камзол.
* * *
Небо рассыпалось звездами. В отличие от южного неба родной Испании такое небо на севере обещало холод. Но как было приятно увидеть сияющие звезды и луну! Не черное полотно из туч, а подмигивающие светящиеся фонарики. Полная луна уже не походила на надкусанный блин. Ее края выровнялись, приняв форму правильного круга. Море, видимо, застыдилось своего разнузданного поведения. Оно чуть успокоилось, угомонив волну. Цвет воды из черного превратился в темно-синий.
— Смотри, я же говорил тебе, все образуется, — промолвил дон Алонсо, — погода налаживается, улучшается видимость. Холод мы переживем. Зато сможем четко ориентироваться в море.
Де Лейва не догадывался, насколько был неправ. Господь Бог даровал им последний шанс полюбоваться на безоблачное, звездное небо на бесконечном пути к дому.
20 августа 1588 года Мадрид, дворец Эскориал
Целые дни он проводил в молитвах.
— Чем заслужили мы, Господи, немилость твою? — вопрошал Филипп, простаивая на коленях по нескольку часов.
Ответ не приходил. Безмолвие растекалось по богато украшенной часовне. Господь отказывался отвечать на вопросы короля. А ведь, бывало, раньше умиротворение приходило быстро. Нечто, не слова, не звуки, появлялось в пространстве и, закручиваясь диковинным вихрем, внедрялось в сознание Филиппа. Он давно перестал размышлять над тем, как Господь дает ему ответы. Вначале это его удивляло. Потом Филипп понял, чудо есть чудо. Не надо пытаться понять то, что пониманию не подвластно.
Но вот уже много дней подряд он ничего не чувствовал и не слышал. Ноги болели после долгого простаивания на коленях. Голова кружилась: в часовне, не имевшей окон, было невыносимо душно. Тем летом в Мадриде в отличие от берегов английских солнце пекло немилосердно. Филипп часами не ел и не пил. Его сухопарая, высокая фигура стала казаться еще более худой и вытянутой.
Ежедневно вести приходили — хуже некуда. Армада раскидана по морю. Корабли садятся на мель возле Фландрии. Англичане немилосердно грабят тех, кто отстает, забирая деньги, драгоценности. Они не брезгуют ничем: ни позолоченной посудой, ни нательными крестами.
— Пираты! Все они — пираты! Неотесанные мужланы — подданные Ее Величества. Награжденные титулами за разбой! — возмущался Филипп, читая послания, не в силах изменить ход событий.
Армада уходит на север. Последние сообщения от герцога: есть нечего, пить нечего, лошади сброшены в воду. Рабы, матросы и солдаты бегут, добираясь до голландского берега вплавь. Остальные мрут, как мухи. Их туда же — в воду. Те, что живы — больны и валяются в лихорадке на мокром сене, проклиная тот день, когда нанялись служить испанскому королю.
Пристать к берегу Армаде негде. В Шотландии их не торопятся встречать с флагами и криками приветствия. Кому они там нужны?
— Яков
[7]
— очередной предатель веры, еретик. Сын, предавший собственную мать, — Филипп сметал в слепой ярости бумаги на пол.
Он бы хотел написать в Шотландию, просить принять корабли хоть на день, чтобы они взяли провиант, свежую воду и теплую одежду, починили совсем уж крупные повреждения у судов. Но коль Яков предал мать, получив подачки от Елизаветы и ее обычные заверения в любви, предаст Филиппа тем более. Тут же сообщит английской королеве о местонахождении Армады. Учитывая плачевное состояние, в котором она пребывает, захватить Армаду англичанам ничего не будет стоить.
Дальше — Ирландия. Мятежная страна, захваченная англичанами. Советники докладывали: туда соваться тоже опасно. Несмотря на сильное сопротивление со стороны католиков, которые могли бы помочь испанцам, слишком хорошо работают английские шпионы. О том, что где-то причалила Армада, быстро будет известно Елизавете. Дальше — известный сценарий. Еще более ослабевший флот захватят без единого выстрела. Но это лишь в случае, если корабли вообще сумеют причалить к берегу. Ирландское побережье — одна сплошная проблема для моряка, незнакомого с этой местностью. Скалы, рифы, мели, постоянные штормы. Схваченные возле Шотландии лоцманы здесь не помогут.
И что же? Филипп посмотрел на стол. Уставшие глаза отказывались читать дальше. Часть бумаг, упавших на пол, плавно перелетала с места на место, гонимая легким, теплым ветерком. Когда-то на столе лежали документы, содержавшие в себе грандиозные планы.
— Что пошло не так? — вопрошал Филипп. — Где мы совершили ошибку? Сваливать вину на погоду, на ветер глупо. Сам дьявол внес сумятицу в наши головы. Да, именно! Мы не достаточно молились. Мы мало посвятили времени служению Господу нашему.
Он изо всех сил затряс колокольчиком. Секретарь появился в дверях в ту же секунду.
— Ваше Величество, — он поклонился, не смея поднять взгляд.
— Приказываю, — отчеканил Филипп, — по всей стране, в Испании и в отдаленных землях, служить молебны каждый день, днем и ночью, не прерываясь. Непрестанно все должны молиться за скорое возвращение Армады домой.
Король с облегчением вздохнул. Дело сделано. Теперь он спокойно вновь удалится в часовню, чтобы продолжить исполнять собственный приказ.
— Прежде отвечу герцогу, — Филипп пододвинул чистый лист бумаги.
Письмо Алонсо-Перес де Гусман и Сотомайор герцогу Медина-Сидония от короля Испании Филиппа Второго
«С сожалением прочел ваше письмо. Желаю вам скорейшего выздоровления и благополучного возвращения в Испанию. Армада возвращается побежденной, но так было угодно Господу. Не в нашей воле изменить что-либо. Мы можем только молиться. Нашим указом мы повелеваем всем нашим подданным просить Бога помочь Армаде преодолеть остаток пути до дома. Приказ короля следует выполнять также и на кораблях. Распорядитесь соответствующим образом. В Шотландии останавливаться не следует…»
Оркнейские острова
Между Шотландией и островами идти было сложно. В живых осталось два лоцмана из четырех. Они находились на флагманском корабле. Те, кто мог, старались следовать за ним. Но не вся «стая» летела за вожаком. Отбившиеся, слабые выживали самостоятельно. Или не выживали…
Антонио с ужасом смотрел на заболевших. Особенно страшно выглядела цинга: кровоточащие десны, выпадающие зубы, сыпь по всему телу. Людей мучили безумные боли в ногах и руках. Антонио слыхал об этой болезни раньше. Рассказывали, распространена она была сильно на кораблях, ходивших на дальние расстояния. Кроме нормального питания, никакого лечения не придумали. А как раз его-то и недоставало на судах Армады.
