Впервые дон Алонсо заговорил о поражении таким тоном. Его голос дрожал, глаза печально смотрели куда-то вдаль мимо Антонио. Накрапывающий дождик усиливался.
— Пойдемте в каюту, — предложил Антонио, — не стоит вам стоять под дождем.
— В каюте сыро. Не знаешь, что лучше. Капитан советует в трюмы не заглядывать. С поступающей водой не успевают справляться. Кругом бегают крысы. Раньше я слышал рассказы про то, как они неожиданно появляются на корабле. Вот они, тут как тут. Прятались до поры до времени. Сейчас самая пора выйти из укрытий.
Антонио поежился. Про то, что происходило внизу, он старался лишний раз не задумываться. Де Лейва напомнил ему о запретной теме. Капли дождя начали стекать по спине. Серое небо нависло так низко, что казалось, оно вот-вот сольется с морем, поглотив корабль со всеми оставшимися на нем людьми. Противный, липкий ужас прокрался в душу.
«Помолиться, одно осталось», — подумал Антонио, сжимая крест и медальон. Всякий раз, когда он дотрагивался до них, ему вспоминались родные и прекрасная Розалина. Воспоминания размывались, принимая причудливые формы. Порой, он не был уверен, а не привиделись ли они ему во сне. Разве существовала та, другая жизнь когда-то?
«Так шел я по морю, обреченный находиться среди воды и шума волн. Никогда не ступить на твердую землю — мое проклятие, которое я не знаю, как снять. Чем готов я пожертвовать ради того, чтобы оказаться на берегу? От чего мне следует отказаться? Какую цену заплатить?»
— Ты задумался, — тихо произнес де Лейва, — прости, своими словами я заставил тебя грустить. Я был неправ. Вверим себя в руки Господа. Смиримся с нашей участью. Она такова, какую мы заслужили, не иначе. Больше испытаний, чем мы сможем преодолеть, нам не пошлют.
Они побрели к ступенькам, что вели в каюты, с трудом удерживая равновесие. Качка не уменьшалась. Волны со всего размаху набрасывались на корабль, будто старались сожрать его с потрохами. Вода растекалась по палубе. Ее было ужасающе много — хватило бы напиться всем. Да только один ее недостаток продолжал раздражать тех, кто влачил свое существование на каракке. Вода была неимоверно соленой. Невозможно соленой. Соленой до одури, до головокруженья. Порой Антонио замечал, как кто-нибудь зачерпывал ладонью воду и подносил ее ко рту в отчаянной надежде сделать глоток и не почувствовать соль на губах…
Лондон
Елизавета прогуливалась по парку вместе с Робертом. Она любила долгие пешие прогулки. Ее друг, несмотря на усталость, старался идти рядом, поддерживая беседу.
— Стоит устроить праздник в честь победы над Испанией, — рассуждала Елизавета, — на это не жаль потратить денег. Люди должны видеть, насколько велик подвиг, который совершили солдаты, защищавшие Англию.
— Бэт, ты права, — кивнул Дадли, — когда ты хочешь отпраздновать победу?
— Говорят, испанские корабли где-то возле Ирландии. Скоро остатки Армады дойдут до родины. Можем подождать их возвращения, чтобы победа была полной. С другой стороны, ждать слишком долго не следовало бы. Нам нужно показать свою благодарность народу.
— Давай подождем пару недель, — предложил граф, — не высадились бы испанцы в Ирландии. Там много католиков, которые могли бы их поддержать.
— В Шотландии причаливать не решились. В Ирландии? Ну что ж. Там есть кому вовремя доложить нам об их прибытии, есть кому оказать сопротивление. В крайнем случае отправим туда подмогу. Но ты прав. Подождать немного имеет смысл. Кстати, как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Не беспокойся за меня, — Дадли улыбнулся, но Елизавета заметила, что улыбка получилась у него вымученной.
— Поезжай отдохнуть. Это приказ. Возвращайся к празднику. Две недели как-нибудь постараюсь без тебя обойтись, — королева снова внимательно посмотрела на своего друга, — поезжай обязательно. Обещай мне, что не ослушаешься.
— Не посмею! — улыбка на лице Роберта стала более искренней. Он в самом деле был рад услышать слова Елизаветы. — Пожалуй, поеду на воды в Бат. Прекрасное место. Две недели — срок вполне достаточный для того, чтобы окончательно прийти в себя. Ты точно не будешь скучать?
«Конечно, буду», — хотелось сказать вслух Елизавете. Когда Дадли находился рядом, ей порой казалось, она спокойно может прожить и без него. Но вот когда он отсутствовал, ее тут же охватывала грусть. Настроение портилось. Другие фавориты полностью никогда не могли заменить графа.
— Точно, — уверенно произнесла она.
— Тогда сегодняшний вечер мы проведем вместе, а завтра поутру я выеду из Лондона.
Вернувшись во дворец, Елизавета приказала подавать ужин на двоих в своей комнате. Она не любила больших, парадных залов. А уж с Робертом и подавно предпочитала ужинать наедине в уютной, романтической обстановке.
На этот раз Елизавета готовилась к встрече особенно тщательно. Она перебрала несколько платьев, никак не решаясь выбрать какое-то определенное. Фрейлины бегали из одного помещения в другое, таская тяжелые наряды и раскладывая их перед королевой. Наконец, выбор был сделан в пользу платья из атласа лимонного цвета. На нем были вышиты красные розы с изящными зелеными листочками. Юбка подчеркивала тонкий стан Елизаветы: несмотря на возраст, ее фигуре могла бы позавидовать любая девушка.
С лицом и волосами справиться тоже было непросто, но по другой причине. Своих волос на голове у королевы осталось маловато, и она надевала парики, коих хранилось у нее великое множество. Елизавета встала перед большим зеркалом, в которое она могла разглядеть себя в полный рост, покрутилась немного, взметая над полом широкие юбки, и начала примерять рыжие парики. Сегодня ей хотелось выглядеть великолепно. Собственные кудри, конечно, смотрелись бы лучше, но выбора не оставалось. Королева пристально разглядывала собственное отражение, прилаживая искусственные волосы и так и эдак.
Последний штрих — пудра. Толстый слой лег на лицо, испорченное оспой, которой Елизавета переболела много лет назад. Заодно под пудрой исчезли и веснушки. Они преследовали Елизавету с детских лет, проявляясь на бледной, тонкой коже с завидным постоянством. Вывести ей их не удалось, приходилось запудривать.
Образ был закончен. Румяные щеки были не в моде, поэтому неестественная бледность почиталась за достоинство, а не недостаток. Елизавета покрутилась еще чуть-чуть у зеркала. К облегчению фрейлин в итоге она осталась довольна своим внешним видом.
Слуга доложил, что граф Лейстер прибыл и ожидает в гостиной. Королева величественно выплыла из комнаты. Чувствовала она себя будто на первом свидании: сердце стучало быстрее обыкновенного, голова чуть кружилась от волнения, глаза блестели, а на щеках проступил совершенно ненужный румянец.
— О, Ваше Величество, вы прекрасно выглядите! — Роберт при ее появлении вскочил со стула и поклонился. — Я уже не уверен, что завтра от вас уеду.
Опять ей что-то не понравилось в его лице. Расстраиваться не хотелось, и Елизавета решила отбросить тревожные мысли. Завтра, несмотря ни на какие его заверения, Роберт уедет в Ват, отдохнет, соберется с силами и вернется обратно к ней. У Елизаветы будет двойной праздник: возвращение Дадли и победа над Армадой. Она велит сшить наряд специально по такому поводу. Ну и закажет новый парик. Старые надо все повыбрасывать. Пусть сделают несколько новых. Да, именно так, несколько…
