Разбудили его голоса. Было по-прежнему темно, но выглянув в окно, Антонио увидел, как занимается рассвет. Тучи нависали над морем, которое даже не собиралось успокаиваться. Обломки «Санта-Марии» печально торчали из воды. Антонио вспомнил те несколько месяцев, что он провел на каракке, и грустно вздохнул. Он успел возненавидеть корабль, но и полюбить его как дом родной.
Шум за стеной усиливался. Антонио надел высохшую рубашку и камзол, прицепил шпагу, вместе с которой он накануне вылез из воды на берег, и вышел из комнаты. Когда он подошел к помещению, где остановился де Лейва, Антонио увидел тех, кто был отправлен на поиски деревни и пропитания.
— Отличные новости! — заметив Антонио, заулыбался дон Алонсо. — Неподалеку стоит гукор «Дукесса Санта-Анна». Ему удалось укрыться от бури, не сев на мель и не наткнувшись на скалы. Повреждения у корабля незначительные. Они смогут нас взять на борт.
— Нас всех он не вместит, — возразил Антонио, — гукоры не очень вместительные.
— Другого выхода нет. Пойдем туда, где они остановились. Выбросим пушки и другие ненужные в данной ситуации вещи. Выходим прямо сейчас. Нас обещали накормить тем, что раздобыли матросы с гукора. Неподалеку от них деревня, жители которой встретили их довольно дружелюбно. Долго, конечно, стоять там нельзя. Англичанам быстро доложат о прибившейся к берегу «Дукессе».
Вскоре во дворе крепости собрались люди. Они шатались от усталости и голода, но настроены были решительно. Выбора не оставалось — либо собраться с силами и пройти отделявшее их от гукора расстояние, либо умереть. Экипаж «Санта-Марии» двинулся в путь. Ветер заставлял людей сильнее кутаться в лохмотья и вжимать голову в плечи.
— Как тут кто-то живет? — спросил Антонио. — Богом забытая земля. Вечный холод, ветер и дождь, а вокруг — бушующее море.
— Думаю, так бывает не всегда, — возразил де Лейва, — у них тоже выходит солнце из-за туч. Скорее, это нам не везет. Мы тащим с собой скверную погоду.
— Так или иначе, но это не теплая Испания, — упрямо твердил Антонио, поднимая воротник камзола, — посмотрите, деревьев мало, цветов вообще не видно. Сплошные камни, скалы. Лишь кое-где пробивается трава.
— Не ворчи. Коль поселились здесь люди, значит, на то Божья воля. Нас эта земля приютила. Будем ей благодарны.
Антонио устыдился своих слов и замолчал…
* * *
Прошло три часа. Наконец-то впереди показались мачты «Дукессы». Двадцать пушек уже сняли с корабля. Они стояли рядком на берегу, как брошенные дети, не надеясь на удачу. Они точно знали, их не возьмут с собой. Им больше не стрелять, изрыгая чугунные ядра из своего чрева, не чувствовать запаха гари, не откатываться по скользкой палубе, резвясь и ликуя посреди боевого пламени. Антонио с сожалением смотрел на пушки, встав возле них в ступоре.
— Люди важнее, — тихо произнес де Лейва.
— Я понимаю, — Антонио вспомнил лошадей, падавших в воду, — почему-то гибель людей на меня не производит такого впечатления. Почему-то я жалею лошадей и пушки. Даже шпагу свою жалею. Вчера спасал ее, когда мы на мель сели. Первым делом проверил — тут она, при мне? Шпага деду принадлежала. Фредерико.
Долго разговаривать не пришлось. Распределили еду и воду. Врачи помогали больным и раненым. Де Лейва и Антонио поднялись на корабль.
— Какие у вас планы? — спросил дон Алонсо у капитана. — Сколько будете пережидать шторм?
— Отсюда надо уходить, — капитан нахмурился, — мы закупали провиант в деревне неподалеку. Слухи о нашем корабле скоро дойдут до англичан. Я знаю, так случалось уже с другими. Даже если ирландцы оказывают помощь, потом все равно англичане об этом узнают. Обороняться нам нечем. Силы у людей на исходе. Придется уходить в море. Хотя погода не меняется. Ветер будет относить судно на север. Но я предлагаю сняться с якоря, отойти в сторону и пережидать в другом месте.
Мы можем вернуться туда, где села на мель «Санта-Мария», — предложил Антонио, — крепость стоит заброшенная. Гукору не грозит мель. Капитан теперь дно знает, и судно это больше приспособлено к плаванию по мелководью.
— Мысль хорошая, — похвалил де Лейва, — и идти тут недалеко.
Капитан задумался.
— Я бы пошел дальше. Нас бывает видно с утесов. То есть мы никого не видим вокруг, а нас видят. Корабль увидят точно. Такое случится в любом месте, но в здешних окрестностях нас точно будут искать. И быстро найдут. Двинемся дальше — будет небольшой запас времени.
Капитаны отдали приказ к отплытию. Когда гукору удалось отойти от берега, вдали показались люди.
— Ушли вовремя! — показал на них капитан. Он посмотрел в подзорную трубу. — Англичане!
Гукор отходил медленно, борясь с ветром и волной, мешавшими выйти из бухты. Тем, кто стоял на палубе, было видно, как люди на берегу начали оттаскивать брошенные пушки.
— Видишь, — обратился к Антонио дон Алонсо, — пушки не пропадут. Им все равно, кому служить, своим или врагам. Людям сложнее. Обычно у них существуют понятия о преданности и верности, принадлежности своей родине.
— Но мы не знаем, о чем они думают, — возразил Антонио, — я пушки имею в виду, — пояснил он, — просто они молчат, не умеют говорить. А имеют ли пушки души, которые чувствуют так же, как мы? Возмущаются ли они предательству, совершенному над ними?
Гукору удалось развернуться и пойти прочь от берега. Фигуры на берегу становились все меньше, пока вообще не скрылись из виду. История повторялась, но теперь на «Дукессе»: корабль несло на север. Перегруженный, он с трудом переползал через волны. Усталость, сковавшая людей по рукам и ногам, казалось, огромной тенью легла и на судно. Оно скрипело и ворчало, не желая идти вперед. Словно неведомая сила сдерживала всякие попытки продвигаться на юг. «Ах, вы попали в мои лапы, — твердила она, — я не собираюсь вас выпускать на волю».
Дон Риккардо де Вилар сидел на палубе, связанный. Тут было не до удобств: в каютах разместили больных. Остальные, невзирая на положение в обществе, сгрудились на палубе все вместе. Просохшая за ночь одежда вновь становилась влажной и липла к телу. На небе — ни единого просвета. Будто занавес задернули и спектакль закончился. Солнце откланялось и ушло домой, не планируя больше показываться на сцене.
Через несколько часов борьбы с морем капитан доложил де Лейве:
— Мы прошли гораздо дальше на север, чем намеревались. Пока берег совсем не исчез из виду, попробуем причалить. Риск велик.
— Есть ли у нас выбор? — спросил дон Алонсо.
— Если возвращаться на север, то возможность одна — вернуться к Ла-Маншу. Но там нас, скорее всего, ждут английские эскадры. Не думаю, что они далеко ушли. Пока вся Армада не окажется в Испании или не потонет, они будут стеречь пролив. По всему видно, ветер переменится. Наша задача — переждать немного и продолжать идти на юг вдоль побережья Ирландии. Таково мое мнение.
— Делайте, как считаете нужным, — кивнул де Лейва, — я тоже против возвращения в Ла-Манш. Мы потеряли слишком много времени, дойдя до Ирландии. Если сейчас пойдем назад, потеряем еще больше. Тем более, вы считаете, ветер переменится. Заходите в ближайшую бухту. Мелководье гукору не угроза.
