«Галеас затонул, — подумал он, — так я и думал».
Эйлин нарисовала на песке фигуры людей и тоже их стерла. После она указала на Антонио, подошла к самому краю воды и изобразила человека, выброшенного волной на берег. Девушка упала на песок и раскинула руки. Эйлин быстро вскочила и потыкала в Антонио пальцем. Она заставила его сесть, взяла за подмышки и попыталась тащить. Сначала он удивленно на нее оглянулся, затем понял ее мысль. Итак, его выбросило на берег, она его нашла и притащила домой. Остальные погибли.
Новость была неутешительной. Как теперь надеяться добраться до Испании? Антонио стоял у моря. Брызги попадали на лицо, поэтому слез заметно не было. Он старался не плакать, но у него ничего не получалось. Вместе с соленой водой по лицу текли слезы.
— Дон Алонсо, — вопреки запрету произнес он вслух, — дон Алонсо, — звал Антонио старшего друга, — как же я теперь без вас?
Эйлин подошла сзади и обняла его за плечи. Впервые, она не прикладывала ладошки ни к его, ни к своим губам, словно понимая, как ему необходимо произнести эти слова вслух.
Антонио провел рукой по мокрому лицу.
— Как возвращаться домой? Ладно, найду способ. Наймусь к кому-нибудь на корабль, идущий в сторону Испании. Дождусь весны и начну поиски подходящего судна.
Обратно они шли молча. Антонио карабкался вверх, раздумывая о своей дальнейшей судьбе. Эйлин шла чуть быстрее, подхватывая юбки, раздуваемые ветром. Вернувшись, она принялась за свои повседневные дела. Антонио, все последние дни остававшийся весь день рядом с ней, прошел в дом. Он поднялся в свою комнату и сел за стол, обхватив руками голову.
— И почему я надеялся, что кто-то выжил? — спросил он себя вслух. Звук собственного голоса казался ему странным: так он от него отвык за прошедший месяц. — Остаться одному на чужом острове, не имея возможности говорить. Как я найду корабль, который повезет меня, куда надо? Я не понимаю их речи, они не услышат моей.
К обеду Антонио не спустился. Аппетит пропал, а с ним и желание жить. Он лег на кровать, отвернувшись к стене. Слезы просились наружу, но он не позволял им покатиться из глаз. Антонио вспоминал теплую Испанию, зеленые листья деревьев и дурманящий запах цветов. Он вспоминал свою семью, Розалину и погибших друзей. Время словно остановилось.
Вечером он не стал зажигать свечу, продолжая лежать на кровати в кромешной темноте. Каким-то образом Антонио почувствовал, в комнату вошла Эйлин. Он не повернулся, но заметил пламя свечи. Чуть погодя, его тронули за плечо. Он обернулся. Девушка смотрела прямо ему в глаза. Она подняла руки и показала ими на дверь. Антонио не пошевелился. Эйлин потянула его к себе и опять показала на дверь. Он нехотя встал. Эйлин взяла его за руку и повела вниз.
В столовой был накрыт стол. Антонио непроизвольно сглотнул слюну: аппетит при виде вкусной еды неожиданно вернулся. Он посмотрел на Эйлин.
«Она ведь спасла мне жизнь», — промелькнуло в голове. Антонио нагнулся и поцеловал ей руку. Эйлин покраснела и смущенно улыбнулась. Как полагалось в знатных домах испанских сеньоров, он отвесил поклон и провел девушку к ее стулу.
«Как бы спросить про вино?» — Антонио побежал на кухню. Эйлин в недоумении смотрела ему вслед, не шелохнувшись. Антонио открывал все шкафы подряд и наконец нашел, что искал. Серебряные кубки стояли в самом дальнем углу. Было видно, что ими давно не пользовались. Антонио принес их к столу и показал Эйлин. Она улыбнулась шире, встала и повела его в подвал. Там она показала на одну из бочек…
Лондон
Пленных привозили в основном из Ирландии. Но были, конечно, и те, кого взяли с терпевших бедствие кораблей еще в Ла-Манше. Елизавета распорядилась допрашивать всех подряд, выведывая любую информацию, которую она могла бы использовать. Секретари выписывали на бумаге вопросы и ответы, скрупулезно фиксируя каждое слово.
Джеймс Маккари был родом из Ирландии. Когда-то он поехал в Португалию на одном из торговых кораблей. В то время только начинали готовить Армаду к выходу в море. Джеймса вначале схватила инквизиция, а затем передала его в руки тех, кто набирал опытных моряков в экипажи испанского флота. Знание английского и ирландского языков помогло Джеймсу избежать сожжения на костре: один из планов покорения острова подразумевал проход между Британией и Ирландией, а не через Ла-Манш. Позже в планы вмешался Парма, но к тому времени Маккари уже числился в составе галеона Португальской армады.
Во время допроса Джеймс Маккари рассказал, что дон Алонсо Мартинес де Лейва де Рийоха, назначенный командовать испанским войском после высадки в Англии, оказался в Ирландии после крушения «Рата Санта-Мария Энкоронада». Маккари шел на «Дукессе Санта-Анна», которая после и взяла на борт экипаж «Санта-Марии». Участь «Дукессы» оказалась не менее печальной. Экипажи судов оставались в Ирландии целый месяц. Они чинили другое судно — «Жирону», на котором и собирались возвращаться в Испанию.
Секретарь во время допроса писал, не отрывая пера от бумаги. Следовало писать быстро, а потому он скользил пером, не делая пробелов между словами. Иначе не успеешь, а переспрашивать допрашиваемого секретарю не пристало.
Англичан, конечно, интересовала судьба фаворита испанского короля, назначенного командовать войском на территории острова. С его умениями он мог бы начать действовать в Ирландии. Эту опасность надо было устранить, убедившись в том, что де Лейва погиб.
Маккари продолжал свою сбивчивую речь. Целый месяц де Лейва чинил «Жирону» с помощью экипажей трех судов. Приютил испанцев в собственном замке ирландец Макданелл, являвшийся ярым приверженцем католической веры. Его замок стоял вдалеке от других деревень и городов, поэтому слухи о пребывании в нем испанцев до англичан дошли не сразу. Известно, что де Лейва платил Макданеллу: сундуки с деньгами и драгоценностями удалось спасти со всех трех кораблей.
Кроме Маккари дону Алонсо помогали еще два ирландца и один шотландец. Они переводили ему с ирландского на испанский и с испанского на ирландский. Со слов Джеймса Маккари секретарь записал, что в замке проживало около пятисот человек, спасшихся с трех испанских судов, входивших в состав Армады. Среди них были рабы, не успевшие сбежать с кораблей ранее. Их де Лейва рассчитывал посадить на весла подготовленного к выходу в море галеаса.
«Внешнее описание дона Алонсо де Лейва, — строчил секретарь, — высокий, стройный, скорее даже худой, волосы светлые, бледный, со спокойным характером, хорошо изъясняется по-испански, немногословен. Заботился о членах всех экипажей, не только о своих».
Среди проживавших в замке Макданелла был пленный де Лейвой шпион. Его звали дон Риккардо де Вилар. Де Лейва собирался везти его в Испанию, чтобы там допросить, так как считал его причастным к провалу всего предприятия.
— Считалось, — говорил Маккари, — что кто-то из высокопоставленных испанских донов выступал на стороне Англии. В задачу де Вилара входила связь с этим доном для передачи сообщений о продвижении флота по Ла-Маншу.
