Две козлиные морды наконец-то добрались и до нашего укрытия и, заглянув в нашу гостеприимную темень, получили болтами в лоб. К крикам ярости их собратьев и к гласу заметавшихся внизу зроаков мы и прислушиваться не стали. А сразу, даже не приглядываясь и не прицеливаясь, сбросили вниз по расщелине три неслабых булыжника. Очень даже не зря и вовремя мы это сделали! В стане врага стало на двух скалолазов меньше. Мало того, еще пара лучников получила ранения осколками рухнувших сверху камней. После чего все атакующие вернулись на свои прежние позиции: вопящие кречи — на дистанцию в пятьсот метров, а зроаки — под скалы и камешки. Так что, когда я опять выглянул с заряженным арбалетом, стрелять было некого.
Естественно, арбалет Леонида вполне мог снять неподвижную мишень и на полукилометровой дистанции, убойной силы болта хватило бы. Но кречи не просто зависали в воздухе в одной точке, а колебались в этой точке, так что напрасно раскрывать все наши возможности не хотелось. Пусть считают себя пока в полной безопасности.
Зато мелкие камешки стали сыпаться сверху. Видимо, посланному в обход десятку скалолазов удалось взобраться где-то в другом месте, и теперь они, пользуясь подсказками летающих сатиров, спускались к нашей амбразуре. Но в данном случае мы с товарищем посоветовались и остались совершенно спокойны.
Во-первых, сколько у них может быть веревок длиной двести метров? Одна, ну максимум три. Во-вторых, даже если все трое и сумеют качнуться горизонтально и влететь ногами вперед в нашу щель, то больше двух одновременно они просто не поместятся, а уж от такой парочки гостей мы в любом случае отобьемся. Ну и в-третьих, для такого влета ногами вперед на минусовой траверсе надо долго и нудно тренироваться. Об этом мне со всей авторитетностью заявил мэтр циркового искусства. И сомневаться в его словах «чайнику» в акробатике было более чем глупо.
— Вот увидишь, — продолжал с важным видом вещать барон Копперфилд. — Любой такой рисковый людоед и сам себе голову расшибет без нашей помощи.
Словно в воду глядел! Вначале мимо нашей амбразуры горизонтально проплыл в воздухе один зроак. Присматривался: что и как. Потом он же подался в обратную сторону. Двигался слишком быстро, и выстрелить я не успел, но почему бы мне не выглянуть наружу? Я ведь не настолько ленивый! Выглянул, а шустрый скалолаз держится за щель другой пещерки и переговаривается с кем-то, кто выше нас. Расширенными глазами он прекрасно рассмотрел, как я навожу на него какое-то странное устройство, и даже успел исторгнуть крик не то радости от встречи, не то горечи от скорого расставания. С пятнадцати метров я не промахиваюсь. Зроак рухнул своим соплеменникам на головы, а веревка свободно провисла чуть в стороне от нас. Правда, ее тут же стали быстро выбирать наверх.
— От десятка осталась девятка, — похвалил мой выстрел Леонид, опять взводя арбалет. — Но неужели у них только одна веревка?
Оказалось, что две, как мы потом посчитали. Летающие и сменяющие друг друга на высоте кречи своими гортанными криками нас сильно раздражали и мешали прислушиваться к шорохам сверху, но наша позиция оставалась идеальной. Я и за неосторожными зроаками внизу продолжал охотиться, и камни время от времени вниз кидал. Причем кидал не только в расщелину, по которой уже поодиночке пытались подняться самые упорные смертники, но и по скалам-укрытиям. Так мне удалось согнать с лежки двух людоедов и, пока они устраивались на новом месте, удачно их подранить.
А потом враг предпринял самую отчаянную, смелую и довольно слаженную атаку на нашу позицию. И при хорошем раскладе и капельке удачливости им могло повезти. Сразу два зроака-скалолаза решили влететь в нашу пещерку ногами вперед. А следом за ними устремились сразу четыре кречи со своими сабельками. Нас спасла только узость горловины да наша постоянная настороженность.
Первый скалолаз влетел со слишком большой скоростью и не успел ослабить веревку. Она укоротилась при огибании козырька, и зроак врезался мордой в свод. От такого удара он потерял сознание и застыл, заливаемый кровью. Второго я успел пристрелить, лишь только его тело показалось в створе. Веревку он отпустил, а сам остался лежать на самом краешке. Поэтому и первый кречи не смог сразу спланировать вглубь, чуть притормозил на первом метре, и его насквозь, как картонную коробку, пронзил болт из арбалета Леонида. Пронзил и попал прямо в голову летящего следом сатира. Тот смешно кувыркнулся от такого удара в воздухе, и от этого движения и видимой закупорки входа остальная пара кречей с воплями подалась в стороны и быстро отлетела назад. Кажется, они потом долго не могли поверить, что остались живы при этой отчаянной атаке.
В итоге у нас в пещерке, а вернее, на входе в нее стало тесно от трупов. Потому что следующим моим первым движением был взмах мачете и опускание его прямо на горло слабо зашевелившегося первого скалолаза. Кровищи получилось целое море, но в горячке боя меня не стошнило, а Леонид вообще проявил недюжинную сообразительность. Все-таки пожизненная работа в цирке сказывалась.
— Хватаем! — Он подал мне конец веревки, на которой ввалился к нам первый смертник, — Тянем! Резче! Еще резче!
Мы практически на скорости рванули в глубь пещеры. На третьем метре разбега нас стало резко тормозить, потом мы так же резко ускорились, чуть не зарывшись носами в камни.
— Отпускай! — заорал товарищ, сам тем временем накидывая петлю на некое подобие сталактита.
Я успел оглянуться на вход и на светлом фоне заметить мелькнувшее вниз тело. Стянули! Тот, кто страховал своего напарника сверху, или сильно расслабился, или стал менять страховку, но когда мы его дернули — рухнул вниз.
Ура! Сразу тремя скалолазами из проворного десятка меньше! Да и два кречи нам больше не угроза.
Я бросился на край нашей амбразуры, осмотрелся по сторонам — вдруг еще какой кузнечик к нам ногами вперед сиганет — и только после этого глянул вниз. Упавший так и лежал распластанной куклой, и к нему никто пока не спешил, а веревка валялась рядом.
— Ленька! Тяни веревку вверх!
Мы-то думали, что тело падающего обвязано. А раз нет, то почему бы врага хоть такой малости не лишить?
Но как только мой напарник стал лихорадочно тянуть веревку вверх, к ней бросились сразу два зроака. Хорошо, что камни у меня под рукой были заготовлены: короткая бомбардировка, людоеды метнулись в стороны и вновь забились по щелям, а я начал громко ругаться и досадовать, что никого не упокоил. И опять мой коллега по несуществующим баронствам вернул к действительности:
— Арбалет заряжай! Еще накричишься!
Закончив выбирать веревку, он и свое оружие стал готовить к стрельбе, чуть не поскользнувшись в луже крови.
— Песочку бы надо подсыпать, — раздумывал он вслух, а на меня напал нервный приступ веселья:
— Да ты немного подергайся, вот он и подсыплется.
Нет, хорошо, когда рядом с тобой не просто жизнерадостный товарищ, но еще и самый великий мэтр цирковой клоунады. Леонид засмеялся так лихо, громко и раскатисто, что порхающая напротив нашего укрытия пара кречей вздрогнула и благоразумно удалилась еще на сто метров. Им, наверное, услышанный демонический смех вообще показался дурным знаком.
