— Разрешите представиться, меня зовут Миурти.
Катерина уже намеревалась отшить его какой-нибудь Фразой попроще, типа «Нам и своих мелких офицеров в полку хватает!», но вовремя вспомнила о строгих наущениях командира. Поэтому ответила довольно мирно:
— Наемница Ивлаева.
— Очень приятно, госпожа Ивлаева. Но позвольте узнать ваше имя, звание и титул.
Эта навязчивость уже стала раздражать, тем более что воительница заметила приближающуюся со стороны и внимательно к ним присматривающуюся сестру.
— А может, сразу пригласите девушку на танец? — И четвертый кусочек пейочи отправился в затяжное путешествие. — Зачем вам мой титул?
Миурти сглотнул и вновь облизнулся:
— А вы так любите танцевать?
— Обожаю! Но никак не пойму, сколько на том балкончике музыкантов и на каких они инструментах играют.
Взгляд лейтенанта скользнул вслед за женской ладошкой и прикипел к придворному оркестру:
— Ну, там их восемнадцать человек, — И стал перечислять инструменты: — Шесть скрипок, три флейты…
При этом совершенно не замечая, как рядом с одной воительницей возникла вторая точно такая же, с пиалой сметаны в руке и с кусочком фрукта на вилке. Теперь уже две слушательницы внимали рассказу, кто и на чем играет, и проводили синхронную дегустацию. Зато каков был эффект, когда словоохотливый, но излишне приставучий лейтенант повернулся и замер на полуслове! На него накатила очередная волна растерянности и непонимания. Закрыл глаза, открыл — ничего не изменилось: две очаровательные воительницы продолжали с непередаваемой на словах сексуальностью кушать кусочки пейочи. Он так и стоял с полуоткрытым ртом больше минуты и только потом кое-что вспомнил и выдохнул с облегчением:
— Уф! Мне уже показалось, что я мозгами поехал от пережитых в последнюю неделю трудностей. Хорошо, что вспомнил чью-то реплику, что вы близнецы и очень похожи.
— Очень? — удивилась Вера. — Как странно.
— Мы всегда думали, что мы совершенно разные, — пожала плечиками Катя.
— Нуда, мы друг друга никогда не путаем.
— Это понятно, — уже более расслабленно заговорил Миурти. — Меня просто поразила ваша немыслимая красота. Ну а когда подобное видишь в удвоенном количестве, то у слабого мужчины может случиться приступ сумасшествия. Потому что нормальному объяснению увиденное не поддается. Поэтому разрешите представиться и вашей сестре.
Он посмотрел на Катю, но та обиженно пожала плечами:
— А почему это ей два раза, а мне ни разу?
А Вера сразу поддержала тон их любимых с сестрой розыгрышей:
— Ах! Она всегда меня осуждает, когда я на приемах знакомлюсь с подозрительными мужчинами.
Лейтенант уже и не знал, как ему себя вести: обижаться на слово «подозрительный» или продолжить знакомство. Решил все-таки не усложнять:
— Итак, меня зовут Миурти. А теперь буду иметь честь услышать ваши имена, госпожи Ивлаевы.
В данный момент девушкам было все равно, как и кого назвать, и они представились своими настоящими именами. Весь вопрос в том, что лейтенант захотел невероятно сильно научиться с первой минуты знакомства запоминать, кто есть кто. Он прикоснулся к протянутым по очереди ладошкам, поцеловал каждую и при этом своим взглядом, словно рентгеном, пытался заметить хоть единое отличие в одежде, интонациях и даже форме ноготков на пальчиках и таки заметил единственное пока различие на одежде: у Катерины имелось маленькое пятнышко сметаны на ее щегольской курточке. Все, с этого самого момента он стал заливаться соловьем и с четверть часа чувствовал себя хозяином положения. Утверждал, что это именно Катерина любит музыку и танцы, и настаивал на первом танце именно с ней.
Мало того, он потребовал от растерявшихся девушек даже проверки своего умения. Они согласились и несколько раз менялись местами или делали вид, что поменялись, а он угадывал верно и с торжеством в голосе:
— Настоящий воин даже в невероятно одинаковой красоте отыщет маленькие, но еще более прекрасные различия. Так что первый танец Катерина обещала мне.
Плохо он знал сестричек-лисичек. Подобные различия в какой-нибудь маленькой детали одежды или прически они уже проходили не раз и не сотню раз. Поэтому умели смотреть друга на друга гораздо более внимательно, чем в зеркало. И Вера заметила на сестре то самое пятнышко сметаны. Прошептала о нем ей на ушко и добавила:
— Я уже испугалась, что этот офицеришка, как Борька, умеет нас различать.
— Да куда ему! — шепнула Катя в ответ. — Правда, его наблюдательность просто поражает. — И сказала громко: — Хорошо, раз такое дело, попробуем потанцевать. Хотя сразу предупреждаю: я воительница, а не придворная фрейлина. Могу и ноги напарнику в танце оттоптать.
— Так и я не учитель танцев, — довольный собой, улыбался Миурти.
— Мы сейчас только спросим разрешения у старшей сестры и сразу вернемся.
Лейтенант несколько подивился таким семейным строгостям, о чем заявил своему внушительному по размерам приятелю, который оказался с ним рядом после ухода девушек:
— Странные они какие-то. Вроде взрослые наемницы, а разрешения у родственницы побежали спрашивать.
— Я только что про этих наемниц кое-что узнал, — затараторил здоровяк, внимательно оглядываясь попутно по сторонам, — Они с Пимонских гор, какие-то совсем дикие, нецивилизованные. Только и умеют, что ножами кидаться, вот нескольких зроаков они скопом и убили в ночи. Говорят, что те спали.
— Не важно, что они делали, — голос лейтенанта окаменел, — важно, что людоедов убили!
— Бесспорно! Но тебя не смущает их дикость? И так уже половина наших смотрит на тебя с осуждением и непониманием.
— Слушай, Смел, ты ведь прекрасно знаешь, что я думаю об этих жеманных и тупых придворных тунеядцах! Поэтому плевать, что там осуждают. Тем более что девушки ну совсем не напоминают дикарок. Скорее, это я возле них словно стеснительный и неопытный юноша. То краснею, то бледнею, то нить разговора теряю. Даже если они и с диких гор, то наверняка у них в роду кто-то ну очень титулованный имеется. Так себя вести и держаться простые горянки не смогут. Гак что, Смел, выполни еще одну просьбу: отправь немедленно Саабера или к полковнику, или к его заместителю, и пусть все досконально, во всех подробностях узнает об этой парочке наемниц. Вернее, о трио.
Двойняшки уже возвращались, и плечистый Смел поспешил отступить в сторону. Хотя сделал это не совсем вовремя, и его отход в тылы был замечен девушками:
— А это кто такой красавчик?
— Мой товарищ.
— Так почему не познакомил и нас с ним?
— Увы! Он дал обет еще пять лет не контактировать с женским полом.
— Жаль! Я бы с ним с удовольствием потанцевала. Миурти прекрасно рассмотрел пятнышко на одежде говорящей девушки и выразил свое недоумение:
