Оказавшись в составе СС, Антон Лойбл несколько лет посвятил совершенствованию конструкции изобретенного им вида карбюраторов. Для того чтобы вести работы более эффективно, он перенес свой экспериментальный цех из Берлина в эсэсовский комплекс Дахау. Так в учебнотренировочном лагере Дахау возникла экспериментальная станция Лойбла. Несмотря на то что благодаря повсеместному внедрению отражателей для велосипедов, Лойбл заработал 310 тысяч рейхсмарок (весьма приличную сумму для 30-х годов), ему все равно приходилось брать кредиты, чтобы продолжать свои дорогостоящие опыты. Поскольку издержки фактически принадлежавшей СС фирмы Антона Лойбла превышали доходы, то Гальке весьма негативно относился к изобретателю и даже вынашивал планы по его отстранению от руководства предприятием. Так как Антон Лойбл в первую очередь был изобретателем, который не слишком хорошо ориентировался в тонкостях коммерческого права, то он допустил множество ошибок, а потому Бруно Гальке не составляло особых сложностей осуществить свой план. В 1938 году Антон Лойбл подписал такую форму договора, что фактически перестал получать любую прибыль от своих изобретений (в первую очередь велосипедных отражателей). Итогом этого стали не только финансовые потери, но и то, что экспериментальная станция Лойбла лишилась основы своей деятельности. В конце 1939 года Антон Лойбл по личному распоряжению Генриха Гиммлера был смещен с поста руководителя фирмы, а его экспериментальная станция в Дахау прекратила свою работу.
Если говорить об экспериментальной станции Антона Лойбла, то она осуществляла свою деятельность в период с мая 1937 года до конца 1939 года, то есть чуть больше двух лет. Кроме всего прочего именно на этой станции осуществлялись алхимические проекты Карла Малхуза. Поскольку Карл Малхуз являлся служащим персонального штаба рейхсфюрера СС, то заработную плату он получал не от Антона Лойбла, а со «специального счета R», который использовался для финансирования проектов, к которым проявлял повышенный интерес Генрих Гиммлер. Гальке обосновывал необходимость синтеза золота искусственным путем исходя из общей хозяйственно-политической ситуации: «Господин Блюм, Вы должны знать, что мы хотели бы использовать любые возможности, даже если вероятность их осуществления кажется и вовсе призрачной. Рейхсфюрер СС при любых обстоятельствах хотел бы осуществить программу крупномасштабных экспериментов. Вы должны понимать, что внешняя политика во многом зависит от того, имеется ли у Германии достаточное количество благородного металла или нет. Цель оправдывает средства, а потому мы должны прибегнуть к самым различным средствам. Ведь золото является мощнейшим политическим фактором». Впрочем, не стоит полагать, что Гиммлер заботился исключительно о политическом положении Германии. Не надо забывать о том, что в случае успеха фирма Антона Лойбла, а стало быть, и контролировавший ее рейхсфюрер СС должны были получать огромную экономическую прибыль. Несмотря на то что и Антон Лойбл, и Бруно Гальке являлись эсэсовскими офицерами, которым хотя бы по долгу службы надо было наблюдать за экспериментами Малхуза, они не утруждали себя этой работой. Дело было не в том, что они сомневались в возможностях Малхуза, а во вредности самых экспериментов. Впрочем, это не исключало некоторых подозрений относительно того, что Малхуз делал какие-то трюки, а потому со временем они сами могли бы заняться «проблемой золота». Как видим, Гиммлер прибег к своей излюбленной тактике, когда не обозначил четкие границы компетенции и полномочий. Кроме собственно Малхуза алхимические эксперименты курировались Антоном Лойблом, Бруно Гальке и даже Освальдом Полем.
Когда в 1938 году из проекта выбыл Карл Блюм, то Антон Лойбл направил его к группенфюреру Освальду Полю, чтобы специалист по драгоценным металлам объяснил, почему он крайне скептически относился к затее Карла Малхуза. В то время Полю нужны были аргументы против новоявленного алхимика. Поскольку Гиммлер придерживался тактики «разделяй и властвуй», Поль решил использовать свои козыри не сразу. Даже когда в 1939 году в лагере Дахау был ликвидирована экспериментальная станция Антона Лойбла, то попытки добыть золото продолжились. Эти опыты были продлены в Дахау, но уже на минералогической станции, которая как раз находилась в непосредственном подчинении административного управления СС, возглавляемого Полем. Если не считать фирм, которые в 1939 году перешли из ведения Бруно Гальке к Освальду Полю, то в подчинении административного управления СС уже имелось несколько предприятий, которые базировались преимущественно в концентрационных лагерях. Минералогическая станция в Дахау, где продолжил свою деятельность Карл Малхуз, как раз была одним из таких предприятий.
Глава 16
ЭКСПЕРИМЕНТЫ В ДАХАУ
Эксперименты, которые в 1938–1939 годах проводились в лагере Дахау, представляются настолько интересными, что имеет смысл им посвятить отдельную главу. Выбор Дахау был отнюдь не случайным. Во-первых, там уже имелась экспериментальная станция Антона Лойбла. Во-вторых, залежи якобы золотоносного песка в Притльбахе находились вблизи Дахау — сыграл свою роль и географический фактор. Некоторая часть из описаний событий тех дней сохранилась в мемуарах Карла Блюма. 4 января 1938 года доктор Грайнер попросил Карла Блюма прибыть к нему в офис. По прибытии Блюм узнал, что должен был уже 17 января приступить к началу опытов в Дахау. Он был обязан оставить свою прошлую работу, так как переводился на службу в персональный штаб рейхсфюрера СС, где ему полагалось жалованье в 400 рейхсмарок. Поначалу Карл Блюм сомневался, но потом решил уступить искушению оказаться в обойме одного из влиятельнейших людей Третьего рейха. 10 января 1938 года Карла Блюма на автомобиле привезли в Дахау. Он был представлен Антону Лойблу. Глава экспериментальной станции сразу же заметил, что Блюм мог лично обращаться к нему со всеми просьбами.
После этого Карл Блюм был доставлен в машинное отделение, где уже стоял шаровой механизм, который Антон Лойбл и Карл Малхуз приобрели за 6 тысяч рейхсмарок у одного немецкого предприятия. Малхуз стал шептать Блюму на ухо, что тот должен был немедленно отдать какие-нибудь указания. Блюм набрался сил и заметил, что лаборатория была великолепной. Но тут же оговорился, что не являлся техником, а ювелиром, а потому эксплуатацией экспериментальных машин должен был заниматься специалист. На этом первый день пребывания в Дахау закончился.
На следующее утро Блюм вновь встретился с Карлом Малхузом. Они на пару направились с Мюнхен, чтобы закупить необходимые для проведения экспериментов химикаты. Блюму бросилось в глаза, что Малхуз приобретал реактивы буквально наобум, но при этом смог «насобирать» их на сумму в 700 рейхсмарок. Некоторое время спустя с Малхузом произошло несчастье. Он попал в аварию. Блюм и Малхуз встретились вновь только 22 января 1938 года. Малхуз сильно хромал, горбился и шел со скорбной физиономией. Впрочем, сам Блюм позволили заподозрить, что «алхимик» в аварии пострадал не так уж сильно. А показная хромота и сутулость были всего лишь приемом, при помощи которого Малхуз хотел заполучить пенсию у СС. На тот момент Карл Малхуз уже числился в персональном штабе рейхсфюрера СС, где получал на 50 рейхсмарок больше, чем Карл Блюм. После продолжительного рассказа об автомобильной аварии Карл Малхуз внезапно заявил, что для проведения своих экспериментов нуждался в золотой амальгаме. Столь резкий переход поразил Блюма. На вопрос: «Зачем потребовалась амальгама?» — Малхуз ответил, что для проведения сравнительных опытов. Блюм заявил, что два грамма золотой амальгамы содержались в шкафу для ядосодержащих препаратов на прошлой работе. Чтобы передать это вещество Малхузу, Карл Блюм позвонил доктору Грайнеру. Несмотря на то что тот являлся юристом, он все-таки был немного посвящен в суть химических процессов, а потому тоже выразил удивление, что для предстоящих экспериментов понадобилась именно амальгама. Однако Блюм был избавлен от необходимости отвечать на этот вопрос, ибо как служащий персонального штаба рейхсфюрера СС он находился под подпиской о неразглашении.
