Книга Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте, страница 25. Автор книги Андрей Васильченко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте»

Cтраница 25

Несмотря на то что Шефер «прокололся» и самостоятельно установил контакты с адмиралом Канарисом, для Гиммлера он оставался человеком, который был ему нужен. Во время допросов на Нюрнбергском трибунале Шефер рассказал американцам, как он попал в сферу планирования новой, уже военной, тибетской экспедиции. Еще во время своего путешествия по Тибету он направил письма рейхсфюреру СС и в МИД Германии, в которых он высказывался за сотрудничество с Англией в Европе. Игнорируя факт, что ответ не поступил, он все-таки развил эту тему в беседе с вице-королем Индии. Тот рекомендовал ему не более и не менее, как встретиться лично с Гитлером и рекомендовать фюреру сближение с западными державами. После того как Гиммлер отговорил молодого исследователя от столь опрометчивого поступка, тот через знакомых своего отца вышел на Канариса. Тот даже порекомендовал Шеферу поступить в его военно-разведывательную школу. Но во время встречи с Гиммлером Канарис почему-то «открыл карты». Адмирал даже процитировал Шефера. Чем окончилось данное «цитирование», мы уже знаем. Позже Шефер вновь встретился с Гиммлером. Тот стоял у огромной карты. Он показал на нее и сказал, что Шефер должен вести экспедицию в Тибет при помощи русских. «Он требовал, чтобы я установил связи с русскими. Но Советский Союз был тогда закрытым государством. Я увиливал как мог от выполнения этого задания. Но Гиммлер настаивал. Он сказал мне: «В первую очередь Вы являетесь эсэсовцем». Затем он отдал мне приказ собирать вещи. Однако, что происходило на самом деле, полагаю, американская сторона проинформирована гораздо лучше меня. Многое я впервые узнал вообще во время моих допросов в Оберурзеле. Я лишь в курсе, что это был план, согласно которому мы совместно с русскими хотели организовать вторжение в Индию. Я был поставлен в тупик, и тогда сделал следующее — я решил обсудить это со своим отцом. Он ничего не понимал в географии, к тому же я решил изложить ему такую версию, чтобы не выдавать реальный проект. «Я собираюсь ехать в Кашмир, чтобы вербовать там туземцев» «Каким путем?» «Через Россию». «Это совершенно безумная идея». А затем я оказался в «Лейбштандарте». Меня как солдата там стали учить дисциплине».

Данное изложение событий, сделанное Шефером, наверняка являлось попыткой оправдать себя и своих товарищей, служивших в СС. Посмотрим на хронологию тех событий. Приказ о направлении в Прагу Шефер получил где-то 4 сентября. На три дня он задержался в Берлине. Именно в это время он встретился с Канарисом. Вряд ли во время этой встречи он передавал просьбу лорда Линлитгоу. Вероятнее всего, он обсуждал с шефом абвера конкретные планы СС на время войны. Хотя документальные записи об этой беседе отсутствуют, можно предположить, что она состоялась незадолго до 7 сентября 1939 года. По этой причине версия Шефера о том, что его «сослали» в «Лейбштандарт» за связи с Канарисом, является, мягко говоря, несостоятельной. Вдобавок ко всему имеются письма, которые позволяют говорить о том, что Шефер сам предложил Гиммлеру план новой экспедиции в Тибет. То есть получается, что он без санкции и предварительного инструктирования самовольно встретился с Канарисом. Сделано это было, естественно, отнюдь не для того, чтобы причинить Гиммлеру какой-то вредно при всем этом нет никаких признаков того, что Шефер был решительным противником Гиммлера. Эту мнимую оппозиционность он «приобрел» уже во время допросов американцами.

А между тем Эрнст Шефер, Эдмунд Геери Йобст Геслинг получили необходимые документы и полномочия на выполнение особого задания, после чего под видом туристов направились в Прагу. Там на базе «Лейбштандарта» им предстояло пройти 8-не-дельные военные курсы. Программа тренировок была утверждена непосредственно руководством СС, что еще раз подчеркивало секретность их задания. Специально выделенный для тренировок эсэсовский офицер должен был научить за два месяца молодых ученых обращению с автоматическим оружием, основам саперного дела, системе оповещения, зенитному делу, тактике ведения боя и т. д. С «новобранцами» общаться разрешалось только высокопоставленным офицерам СС. Тем временем между персональным штабом рейхсфюрера СС, хозяйственным управлением СС и отдельными командирами «Лейбштандарта» шла активная переписка. В основном обсуждались два вопроса: успехи в военной подготовке «новобранцев» и дальнейшее финансирование их обучения. Гиммлер лично следил за «военными успехами» молодых ученых. Именно по его настоянию программа подготовки была значительно расширена.

После прохождения подготовки Шефер получил от Гиммлера приказ скоординировать предстоящую операцию с планами Министерства иностранных дел. С началом войны германский МИД независимо от СС стал разрабатывать планы дестабилизации при помощи «советских союзников» британских колоний, прежде всего Индии. Сделать это предполагалось через Афганистан. По данному вопросу сохранилось достаточное количество документов. В итоге можно реконструировать почти все запланированные советско-германские тайные операции, которые в рамках сотрудничества СССР и Третьего рейха должны были быть осуществлены против Британской империи. Собственно интересы МИДа и СС в данном направлении не пересекались. В СС планировали дестабилизацию Индии через Тибет, а в Министерстве иностранных дел — через Афганистан. Риббентроп еще годом раньше наметил главный внешнеполитический принцип данной программы. В борьбе против колониальной империи надо было сплотить все антибританские силы.

Но координация действий СС и МИДа оказалось не такой уж простой задачей — почти сразу стали возникать проблемы и трудности. В основном это обуславливалось личной конкуренцией, которая в итоге вылилась в соперничество структур. С самого начала подобные разногласия только вредили процессу переговоров с советской стороной. Нередко дискуссии между немецкими представителями начинались прямо в присутствии советских дипломатов. В Центральной Азии свои планы вынашивали и Министерство иностранных дел, и абвер, и внешнеполитическое управление НСДАП. В целом отношения между Гиммлером и Риббентропом характеризовались как дружелюбные. Но именно по проблеме Тибета между ними произошла ссора. В планах Гиммлера, вне всякого сомнения, идеологические моменты превалировали над сугубо практическими. Его мало волновала удаленность монашеского государства. Дело с организацией новой тибетской экспедиции замедлялось тем, что многие служащие МИДа противились попыткам СС вести собственную внешнюю политику Их совсем не устраивало, что для своих проектов Гиммлер намеревался использовать именно Министерство иностранных дел. Это не устраивало и самого Риббентропа. Попытаемся разобраться в данном дипломатическом хитросплетении, а также в подводных течениях, которые существовали во время советско-германского сближения 1939–1941 годов.

В конце сентября 1939 года, когда Шефер формально находился в подготовительном лагере «Лейбштандарта» в Праге, у министра иностранных дел Риббентропа состоялось заседание. На нем обсуждались предстоящие военные акции в Афганистане и Тибете, а также необходимость их согласования с советской стороной. В беседе кроме самого Риббентропа принимали участие; Фриц Гробба, куратор восточного сектора Министерства иностранных дел, Вернер Отто фон Гентинг и собственно специально приглашенный Эрнст Шефер. Сначала обсуждался «афганский вариант». Предполагалось, что правительство данной страны должно было начать целенаправленные акции против Великобритании. Благожелательный в отношении Германии нейтралитет тоже, конечно, был хорош, однако в Берлине на Вильгельмштрассе предпочли, чтобы пассивная позиция Афганистана сменилась хоть и условно, но все-таки активной. Договариваться об этом надлежало в Москве. По «тибетскому варианту» германский МИД не вел никаких переговоров с Москвой. Это была абсолютно новая тема. Но предполагалось, что и она будет рассмотрена в Советском Союзе. Еще прежде чем были установлены непосредственные контакты с Молотовым, в германском МИДе решили, что подготовку обоих рискованных операций надо было объединить между собой. Некая логика в данных словах была. Если Риббентроп в силу своих функций мог представлять интересы Гиммлера в Москве, то вряд ли советские органы позволили СС проводить на территории Советского Союза самостоятельную политику.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация