«13 января битва за Будапешт достигла своего апогея. Нескончаемые атаки противника сопровождались беспрецедентной поддержкой танковыми частями и боевой авиацией… Бесконечные воздушные налеты, нацеленные, главным образом, на дунайские мосты, фактически парализовали все движение. Любая переброска сил стала невозможной. Мосты через Дунай уже частично разрушены. Датой полной утраты восточного плацдарма можно считать 15 января». Это слова из донесения 9-го горнострелкового корпуса СС. Оно поступило в штаб группы армий «Юг» только на следующий день. Солдаты дивизии «Фельдхеррнхалле» контролировали, по сути, только 13-й городской округ. Здесь они задержали продвижение советских войск по улицам Леель, Сабольч и Дагай. Командующий советской «Группой Будапешт» генерал-лейтенант Афонин решил сосредоточить удар на 6-м и 7-м городских округах. Он решил двигаться в направлении Западного вокзала и Эржебетского Кольца. К вечеру того дня передовая проходила по улицам Роттенбиллер, Байза, Фельзёердёшор, Дамайних. На тот момент Красная Армия не контролировала часть городской рощи, располагавшейся поблизости (точнее южнее) с улицей Стефании. В южной части Пештского плацдарма немецко-венгерские части были оттеснены к площади Орци. Но им удалось захватить здание военной академии Людовика. Но к северу от этого места советские войска совершили глубокий прорыв. Русские танки уже заняли площадь Михая Хорвата. В этот момент венгров ждал неприятный сюрприз. В зоне боевых действий стали появляться саботажники. Когда группа «Морлин» намеревалась развернуть противотанковое орудие, то оно попросту рассыпалось — оказалось, что кто-то выкрутил из него почти все имеющиеся болты. Среди венгров началась паника. Подразделения 10-й пехотной дивизии, которые должны были удерживать Венгерское Кольцо, срочно отступили к Восточному вокзалу и попытались прорваться за кольцо окружения. Русский натиск сдерживали только контратаки самоходных орудий из части Шандора Ханака. Но это не помешало советским войскам взять Францштадтский вокзал.
Улицы Будапешта в начале января 1945 года. Венгерские войска использовали пролетки для транспортировки артиллерии
В некоторых случаях советские солдаты прибегали к «некорректным» приемам, в частности выгоняли из подвалов гражданское население и посылали перед собой. Многих из них заставляли выкрикивать призывы к венгерским солдатам, дабы те сдавались в плен. Бои не теряли своей ожесточенности. Так, например, некоторые дома по улицам Подманицзки и Ракоци по пять раз переходили из рук в руки. В половине пятого утра прямым попаданием снаряда был разрушен угловой дом на улице Клотильд. Этот дом использовался как полевой госпиталь и склад боеприпасов. Находившийся там снаряд сдетонировал от попадания. Раздался оглушительный взрыв. 300 раненых и медицинский персонал оказались погребены под обломками дома.
14 января бои продолжались и были такими же кровопролитными. «Весь день прошел под звуки сирен, предупреждавших о воздушных налетах противника. Бомбардировщики врага целыми эскадрильями обрушивались на отдельные кварталы, а истребители прицельно обстреливали улицы. Это вело к огромным потерям и пожарам», — вспоминал позже один из венгерских солдат.
В советских мемуарах мы находим такое описание этих событий: «Выбрав удобный момент, разведчики поехали в подразделения 30-го стрелкового корпуса, которые добивали гитлеровцев, засевших в домах на одной из улиц Пешта. Сюда часто вызывали «илы» для нанесения ударов по огневым точкам. Подъехав к большому серому дому, остановились. Впереди гремел бой. Капитан Павленко вышел из машины и направился к группе бойцов. Познакомились. Закурили. Заговорили о наших самолетах. Командир штурмовой группы сержант Т. Рахматулин сообщил, что вчера и сегодня утром «илы» штурмовали опорные пункты на этой улице. Бомбы и снаряды ложились точно в цель.
— Бывает, и по своим бьют? — спросил Петр сержанта.
— Бить не бьют, а пикировать пикируют.
— Как так пикируют?
— А очень просто, летят и пикируют, летят и пикируют. И точно на нас. Мы им навстречу ракеты пускаем, огнеметом указываем цель, а они все пикируют.
— А убитые или раненые были? — допытывался капитан.
— Да нет, таких не было.
— Постоянные сигналы для связи с нашими самолетами имеете?
— Для чего это?
— Чтобы не стреляли по вам.
— Никаких у нас сигналов нет. Мы их сами придумываем.
Подобные разговоры состоялись в других подразделениях. Стало ясно, что сигналы взаимного опознавания сухопутных войск и авиации, а также обозначение переднего края кое-где отсутствуют, солдаты занимаются самодеятельностью. Повинны в этом штабы стрелковых и авиационных частей. Вот самолеты и пикировали иногда на свои подразделения, чтобы уточнить, кто находится внизу. Отсюда и жалобы на них. Так была разгадана вторая загадка».
В Андьяфёльде солдаты дивизии «Фельдхеррнхалле» в быстром темпе отступали от Кольца Роберта Кароя в направлении улицы Чанадь и моста Фердинанда. Прорвавшиеся на соседних улицах вперед советские солдаты грозили взять их в окружение. Первые русские и румынские солдаты достигли к тому моменту в 6-м и 7-м городских округах улиц Фёрёшмарть, Рожа, Изабелла, Роттенбиллер, Бетлен. Был захвачен восточный вокзал. Остатки 10-й пехотной дивизии покидали Пешт и направлялись в Буду. Бои вел лишь окруженный советскими танками в районе Францштадтского вокзала 1-й венгерский мотопехотный полк.
Так как к этому моменту советские войска угрожали занять центр города, то генерал-майор Билльницер получил приказ силами сводной боевой группы прикрыть подступы к Большому Кольцу. Отражать советские атаки ему предстояло силами дивизиона самоходных артиллерийских установок, двух саперных батальонов, полицейского отряда и нескольких боевых катеров. Все подходы к Кольцу были заминированы, на улицах сооружались баррикады.
15 января части Красной Армии смогли взять западный вокзал. К югу от него они смогли продвинуться до восточных кварталов у площади Кальвина. Через канализацию отдельные группы красноармейцев смогли проникнуть в здание национального музея. В направлении музея тут же направились семь из восьми самоходных орудий, занимавших позиции у гостиницы «Астория». Они дали несколько залпов, после чего советские солдаты были вынуждены отступить. Остатки 22-й кавалерийской дивизии СС удерживали улицы Лоньай и Метьюша. На улице Ракос советские войска опять выгнали из подвалов гражданских лиц и принудили их выкрикивать призывы к сдаче.
Тем временем на углу улиц Ригё и Йозефа красноармейцы атаковали командный пункт боевой группы «Морлин». Венгерские солдаты, находившиеся на посту, поначалу приняли приближающуюся группу за немцев. Лишь в упорном бою венграм удалось предотвратить дальнейшее продвижение красноармейцев. Но советские войска уже достигли Большого Кольца. Остаткам группы «Морлин» пришлось урываться из окружения. Согласно донесениям 9-го горнострелкового корпуса СС «битва в разгромленном и разбомбленном центре Пешта продолжала бушевать с неослабевающей силой». Тогда красноармейцам уже удалось продвинуться на восток от площади Кальвина.
