– Вы, гражданка Мазина, обратите внимание на своего сына. Он и моего вконец испортить может, – внушительно говорил Русаков-отец матери Мазина.
– Подумайте! – возмущалась та. – Да как он может мне такие вещи говорить! Ведь чего только его Петя не выделывает! Он добьётся того, что я не позволю своему сыну играть с Петей.
В конце концов родители, к большому огорчению мальчиков, категорически запретили им встречаться.
Мать Мазина пообещала Коле, что она окончательно потеряет голову, если он будет продолжать дружбу с Петей, а Русаков-отец посулил своему сыну спустить с него три шкуры, если ещё раз увидит его вместе с Мазиным.
Петя, который вечно дрожал за одну свою шкуру, не мог даже представить себе, что значит спустить три. Мазин тоже забеспокоился:
– Конечно, в школе нас никто не проверит.
– А после школы я один буду? – шмыгнул носом Петя.
– Не хнычь! – сердито сказал Мазин. – И заруби себе на носу, Петька: нет такой беды, из которой нельзя вылезти. Я это проверил.
Выход действительно нашёлся.
Через два дня после этого разговора на берегу заросшего, затянутого зелёной ряской пруда, где тучами кружились комары и мошки, а по вечерам, надуваясь, кричали лягушки, Мазин и Русаков уже рыли себе землянку под разлапистыми ветвями старой ели. Они приходили сюда поодиночке, работали изо всех сил и, уходя, оставляли друг другу короткие записки:
«Двинулся на полметра в ширину. МЗС.»
«Углубился вход. РЗС».
К началу занятий в школе землянка была готова. На пруду редко бывали люди: в густом кустарнике, заросшем крапивой, не было тропинок. Землянка, тщательно замаскированная дёрном, была почти незаметна.
Мазин и Русаков ликовали:
– Поди ищи нас теперь!
– А в случае нападения можно и отстреляться, – говорил Мазин.
Недостатка в стрелах, пугачах и рогатках не было. Мальчики усердно тренировались в стрельбе. Около землянки на дереве висели белые кружочки, пробитые стрелами.
– Петька, целься в правый кружок, а я в левый! Следопыту надо бить без промаха! – поучал Мазин.
С наступлением осенних дождей Мазин притащил из дома клеёнку, а Русаков – дождевой плащ. В землянке и в проливной дождь было тепло и сухо.
Мазин достал где-то азбуку следопыта и требовал от Петьки, чтобы он срисовал её и выучил наизусть. Зимой товарищи ходили на лыжах в лес. Ставили силки, но зайцев в этих местах не было.
Сегодня Мазину посчастливилось – он убил ворону.
Прождав товарища до позднего вечера, Мазин взял клочок бумаги и написал: «Убил дичь. Придёшь – освежуй».
На другой день товарищи встретились.
– Отец был дома, – пояснил Петя. – Он премию получил, гостей назвал. Много. И одна тётенька там была. Он ей говорит: «Вот мой Пётр» – это про меня. А она ему: «Ну, какой же это Пётр – это просто Петя!»
– Ладно! – прервал его Мазин, вынимая перочинный нож и вытаскивая из угла убитую ворону. – На, свежуй дичь, а я огонь разведу.
Он поставил у входа жаровню, бросил на угли спичечные коробки и стал разжигать огонь.
Петя поднял ворону, оглядел её со всех сторон и удивлённо сказал:
– Какая же это дичь! Это обыкновенная ворона.
– Так убей утку! – огрызнулся Мазин, протирая красные от дыма глаза. – А не убьёшь утку – будешь есть ворону!
Через несколько минут из котелка уже торчал чёрный вороний клюв.
Мазин взял лопату, вышел из землянки и скоро вернулся с мороженой рыбой.
У Пети сделалось грустное лицо.
– Довольно одной вороны, Мазин, а то мы сразу все запасы съедим, – осторожно сказал он.
Мазин молча отхватил ножом кусок рыбы, нарезал её тонкими ломтиками, посолил и подвинул товарищу.
– Ешь! Ворон на нашу долю хватит, – сказал он, храбро отправляя в рот ломтик рыбы.
Петя, зажмурившись, последовал его примеру.
Оба молча жевали, украдкой наблюдая друг за другом.
– Все охотники едят мороженую рыбу, а собаки на севере преимущественно питаются этим, – со вздохом сказал Петя.
В котелке забулькала вода. Мазин вытащил ворону, потыкал её ножом и снова бросил в котёл:
– Жестковата.
Петя повеселел.
– Конечно, пусть упревает, – с живостью сказал он, похлопывая себя по животу. – И вообще я здорово сыт. Возьми мою половину, если хочешь, – добавил он, подвигая Мазину оставшийся ломтик рыбы.
Мазин сделал вид, что не слышит, сложил нарезанные куски и вышел из землянки.
Через минуту, сидя на мешке с сеном и лениво постреливая из рогаток в стенку, они вспомнили и трёх товарищей, так неожиданно появившихся на пруду.
– И чего их занесло сюда? – забеспокоился Мазин. – Ещё повадятся ходить.
– Не повадятся, – усмехнулся Русаков. – Я их здорово напугал.
– Трубачёва не запугаешь – этот к чёрту на рога полезет. Смелый парень! Вот такого бы товарища нам с тобой! – сказал Мазин.
– Да… хорошо. Только он отличник, а мы… – Петя легонько свистнул и засмеялся.
– А ты принёс учебники? – живо спросил Мазин.
– Забыл.
– Смотри, Петька, не пройдёт нам это даром.
Он опустил рогатку и задумался.
– А чего же мы плохого делаем? – искренне удивился Петя. – Мы ничего плохого не делаем.
Мазин прищурился и уничтожающе посмотрел на него.
– Если человек делает плохо и знает, что это плохо, то это ещё ничего, – медленно сказал он, – а если он делает плохо и думает, что это хорошо, то это уж дело дрянь!
– Я не думаю, – быстро сказал Петя, – насчёт учёбы и вообще…
– То-то, – сказал Мазин. – Себя обманывать нечего.
Он достал азбуку следопыта, прикрыл рукой подпись под рисунком и строго спросил:
– Чей след?
– Утки, – поспешно ответил Петя.
– Сам ты утка! – рассердился Мазин. – Кому я говорил – выучи наизусть!
Глава 9
Тётя Дуня
Васёк был дома один. Он принарядился, начистил ботинки и, не зная, что с собой делать, ходил по комнате.
Каникулы ему уже надоели. Скорей бы в школу!
«Интересно, какой-то новый учитель?» – думал он, поджидая отца.
В дверь кто-то тихонько постучал.
– Мне к Трубачёву Павлу Васильевичу, – сказала женщина, осторожно прикрывая дверь и с трудом втаскивая за собой корзинку.
– Папы нет. – Васёк внимательно разглядывал гостью.
