Уходя, товарищ Круглов ласково и серьёзно сказал им:
– Школа, конечно, нужна, и всё, что можно, мы сделаем. Только уж помогать придётся на совесть, на пионерскую совесть, понятно?
– Понятно!
– Ну, я к вам ещё загляну как-нибудь. До свиданья, пионеры!
Ребята ликовали.
– Нам хоть бы одного плотника, и столяра, и печника – лишь бы посмотреть, как и что. А то мы и сами научимся! – захлёбываясь, говорил Петя Русаков.
Проводив своих гостей, Леонид Тимофеевич вернулся к ребятам. Грозный тоже подсел к ним.
– Ну, теперь рассказывайте! – сказал директор.
Ребята замялись, не зная, с чего начать.
– Столько всего было, Леонид Тимофеевич!.. – покачала головой Лида.
Мальчики начали рассказывать. Вспомнили тяжёлые дни, проведённые на Украине, своих далёких друзей, вспомнили Макаровку… И, опустив головы, замолчали.
– А берёзку Валину мы из той школы перенесём и посадим тут, под окошечко, – тихо сказала Нюра.
– Это хорошо. Как раз внизу у нас будут старшие классы, – заметил Леонид Тимофеевич.
Разговор снова вернулся к ремонту дома. С чего начинать?
– Начинать надо с уборки мусора, – сказал директор. – Причём это нужно делать с толком, так как среди битого кирпича попадаются целые кирпичи и половинки – они могут пригодиться. Большие куски стекла тоже пойдут в дело. Вот и начинайте с разборки. Щебень в яму закопаем где-нибудь подальше… По уборке двора и дома назначим руководителем Ивана Васильевича.
Грозный весело подмигнул ребятам:
– Это мы сделаем, сделаем!
Уходя с зелёного пустыря, ребята уже чувствовали себя хозяевами будущей школы.
– Вот кусок стекла… осторожно! Откладывайте сразу в сторону! Не наступите! – кричали они друг другу. – Эх, запереть бы ворота, да ворот нет…
* * *
Через несколько дней к Трубачёвым зашёл Иван Васильевич. Тётя Дуня не знала, куда усадить старика. Но у Грозного был деловой вид, он решительно отказался от чая и с важностью заявил Ваську:
– Завтра свою бригаду посылай на пустырь, а сам пойдёшь с Леонидом Тимофеевичем по делам хлопотать.
– Куда? – не понял Васёк.
– Куда – это мне не доложено, это сам директор знает. А только не опаздывай, к девяти часам будь в старой школе обязательно. Леонид Тимофеевич туда зайдёт… До свиданья, Евдокия Васильевна, привет и почтение!
– Ишь, форсу набрался старик, – добродушно сказала тётя Дуня, глядя, как Грозный, опираясь на суковатую палку, шёл по двору.
– Да как же! Ведь ремонт дома начинается. А ещё он у нас главный по уборке мусора, – рассеянно сказал Васёк, думая о приглашении директора.
– Оденься получше: рубашечка белая у меня на случай заготовлена, галстук шёлковый возьми – с ответственными людьми разговаривать будешь, – забеспокоилась тётя Дуня.
Глава 24
Сын генерала Кудрявцева
Васёк ходил за директором, не понимая, зачем Леонид Тимофеевич взял его с собой. Они деловито шагали по улицам, заходили в разные учреждения, знакомые Ваську только по названиям: «Райисполком», «Райсовет», «Роно». Леонид Тимофеевич вёл длинные разговоры с разными людьми, потом бегло кивал головой Ваську:
– Посиди здесь! – и исчезал за дверью какого-нибудь кабинета.
Там он снова с кем-то разговаривал, а Васёк от нечего делать разглядывал сидевших тут людей; все они чего-то ждали, рылись в своих портфелях, перебирая какие-то бумажки.
Леонид Тимофеевич выходил озабоченный, вытирал платком лысину и снова кивнув Ваську, шёл дальше по длинному коридору, в следующий кабинет.
Один раз через неплотно прикрытую дверь Васёк услышал его раздражённый голос:
– Товарищ, я ничего не прошу лично для себя – я прошу для школы! Отремонтировать дом голыми руками нельзя…
Кто-то закрыл изнутри дверь, и Васёк не слышал продолжения разговора. Он сидел и беспокоился за Леонида Тимофеевича, чувствуя обиду за него и недовольство человеком, который чего-то не хотел сделать для ремонта их школы. Но когда дверь снова открылась, из неё выглянул военный с серым усталым лицом и, пропуская вперёд директора, крепко пожал ему руку со словами:
– Ну, хлопочите, хлопочите! Что могу, то сделаю!
Леонид Тимофеевич весело улыбнулся Ваську:
– Ну, кажется, мы с тобой кое-чего добились. Пойдём закусим и обдумаем, как дальше действовать.
Они зашли в столовую. Девушка-подавальщица брала обеденные талончики и быстро говорила:
– На первое – борщ, на второе – пшённая запеканка.
Васёк проголодался и ел за двоих. Леонид Тимофеевич вынул какое-то письмо:
– Ну, вот тебе поручение. Это надо передать директору лесопильного завода. Здесь есть адрес и фамилия. Смотри не потеряй и добейся во что бы то ни стало, чтобы письмо было передано. Там, кажется, не пускают без пропуска. Ну, спроси дежурного. В общем, сообразишь на месте. А мне надо сходить относительно рабочих. С большим трудом уговорил дать мне кровельщика и плотников, а вот печника не достал…
Ваську нравилось, что директор говорит с ним как со взрослым. Он взял письмо и, прощаясь, сказал по-военному:
– Есть доставить директору завода!
– Смотри не запутайся, это на краю города, – предупредил его Леонид Тимофеевич.
– Ничего, язык до Киева доведёт!
Но спрашивать Васёк стеснялся и потому, расставшись с директором, сразу сделал лишний крюк в сторону. Потом вернулся, прошёл ещё несколько улиц, читая на углах названия. Васёк знал, что лесопильный завод находится на окраине города, далеко за парком, но он никак не мог вспомнить, где начинается Заводская улица. Пришлось спросить. Разузнав хорошенько, Васёк прибавил шагу.
«Как бы не опоздать!» – думал он, минуя парк. Наконец показался серый дощатый забор с будкой около ворот.
В глубине двора под навесом были видны сваленные в кучу доски, брёвна. Через проходную будку входили и выходили рабочие. Сбоку высилось красивое здание, и над входом было написано: «Клуб», «Столовая».
На одной двери висела дощечка с надписью: «Контора».
Васёк остановился у проходной будки:
– Мне нужно передать письмо директору.
– Пропуск? – равнодушно оглядывая его со всех сторон, спросил вахтёр.
– Мне только письмо передать, – сказал Васёк. Сзади мягко зашумела машина и, расплескав застоявшиеся в колеях лужи, остановилась.
– Отойдите в сторонку! – поспешно сказал вахтёр. Из машины вышел генерал и, прихрамывая, направился к будке.
Васёк увидел нашивки на рукаве и густо украшенную цветными ленточками грудь. Он выпрямился, опустил руки. Генерал ласково кивнул ему головой и пошёл в будку.
