Учитель улыбнулся:
– Как хочешь, но у тебя есть более короткий путь.
– Я по Северной Двине, – безнадёжно сказал Мазин, упираясь в неизвестные ему притоки. Направо узенькая ниточка неожиданно оборвалась. Налево путь был неизвестен. Мазин подумал и вернулся обратно. – Застрял, – сознался он, отвечая на вопросительный взгляд учителя.
– Трубачёв, подскажи ему, – сказал учитель. Трубачёв взял у Мазина указку.
– Можно через Сухону к Рыбинску, – сказал он.
Когда Мазин с помощью Трубачёва добрался до Москвы, Сергей Николаевич посадил всех трёх учеников на место и сказал:
– Трубачёв справился с трудным путём. Зорина тоже не сплоховала. А вот Мазин пока что плохой путешественник. Москва, пожалуй, не скоро получит от него рыбу.
Ребята засмеялись. Но Сергей Николаевич стал серьёзным:
– Тебе, Мазин, нужно немножко подучиться.
Мазин почесал затылок:
– Я много пропустил…
– Трубачёв, помоги товарищу, – сказал Сергей Николаевич.
– Есть! – радостно отозвался Трубачёв и оглянулся на Мазина.
По одному взгляду его Мазин понял, что занятия будут серьёзные.
«Пожалуй, я с ним не только в Москву, а в Атлантический океан заеду», – со вздохом подумал он. И не ошибся. Сразу же на переменке Васёк с решительным видом подошёл к нему:
– Выбирай: я к тебе или ты ко мне?
– Я к тебе, – уныло ответил Мазин.
– Ну, – сказал Русаков товарищу, – не хотел бы я быть на твоём месте. С Трубачёвым дело иметь – чахотку наживёшь. По всем горам будешь лазить, во всех реках искупаешься, – печально сострил он.
– Зато в классе не утону, – усмехнулся Мазин.
После обеда он направился к Трубачёву.
Васёк уже ждал его, с нетерпением поглядывая на дверь.
– Ну и обедаешь ты! Целую корову можно съесть за это время! – встретил он товарища.
Мазин увидел карту, разложенную на полу, и почесал затылок:
– Эх, жизнь!
Васёк вытащил учебник географии:
– Говори честно, что знаешь и чего не знаешь. Мазин скосил глаза на учебник:
– Ничего не знаю.
– Совсем ничего?
– Совсем ничего.
– Ладно, – сказал Васёк, – начнём с первой страницы.
– Я способный, – утешил его Мазин. – Давай показывай.
Мальчики погрузились в занятия. Тётка два раза заглядывала в комнату, на цыпочках проходила мимо двух склонённых над картой голов и, когда Мазин ушёл, сказала Ваську:
– Это что ж ты на этого толстого здоровье своё тратишь? Два часа на коленках лазил, небось и чулки протёр. Кто это велел тебе?
– Учитель велел. Да он способный, ничего, – ответил Васёк, собирая на завтра книги.
Глава 15
Стенгазета
«Доброе утро!» – сказал по радио чей-то громкий голос.
Васёк вспомнил, что как-то в разговоре с ребятами Сергей Николаевич посоветовал всем делать зарядку. Он почувствовал прилив бодрости, вскочил с постели и, стоя в одних трусиках посреди комнаты, начал делать упражнения.
– Ты что это акробатничаешь с утра? – недовольно спросила тётка, обходя его стороной с чайной посудой в руках.
– Зарядку делаю!
Васёк показал ей на радио. Тётка прислушалась.
«Вдох… выдох… приседание…»
– Не очень-то приседай, а то в школу опоздаешь, – добродушно сказала тётка, не смея спорить с тем, чей голос в этот утренний час распоряжался всеми ребятами.
«Значит, так надо, – решила она про себя. – Зря бы не стал человек по радио надрываться». И, выждав, пока Васёк кончил, тётка спросила:
– А что же ты раньше этой самой зарядки не делал?
Васёк, обтирая мохнатым полотенцем крепкое, как орех, разогретое движениями тело, просто ответил:
– Глупый был.
– А… поумнел, значит? – пошутила тётка.
Племянник ей нравился. Он аккуратно ходил в школу, учился, учил других, хорошо ел, крепко спал и редко спорил с нею. Каждый день спрашивал, нет ли писем от отца, скучал без него, но не жаловался, не ныл, а переносил разлуку стойко.
От Павла Васильевича уже было одно письмо. Тётка с особым удовольствием передала его Ваську и, увидев его загоревшиеся глаза, с удовлетворением подумала: «Хороший сын. Такой сын и на старости отца не обидит».
В письме Павел Васильевич описывал дорогу, места, которые он проезжал, мирную трудовую жизнь тамошних людей.
«Богато тут живут люди, и всего здесь много, только нет моего вихрастого Рыжика», – неожиданно заканчивал отец. Васёк читал, перечитывал, смеялся, а вечером забрался на отцовскую постель и заснул, положив письмо под подушку. Утром, лёжа в кровати, он пересчитал по пальцам, сколько дней осталось ещё до приезда отца: десять плюс шесть – шестнадцать.
– Шестнадцать так шестнадцать, – сказал он вслух, тяжело вздыхая.
Хотелось, обхватив руками шею отца, рассказать ему все новости, порадовать хорошей отметкой по географии и похвалой учителя.
«Ничего! Я ещё за это время постараюсь, – успокоил себя Васёк. – Надо Мазина подтянуть хорошенько».
После зарядки и умывания Васёк позавтракал и отправился в школу.
– Ну, как Мазин? Соображает что-нибудь? – спросили его ребята.
– Способный, как чёрт! – с гордостью ответил Васёк.
– Да что ты? – удивился Саша и с сожалением покачал головой. – Значит, просто учиться не хотел.
– Жирняк эдакий! – засмеялся Одинцов. – Ты с него жирок спусти маленько – лучше голова будет работать.
– Лучше не надо – он и так всё вперёд как-то соображает.
– Как это – вперёд? – заинтересовались Саша и Одинцов.
– А так… Смотрит по карте – реки там или горы, сейчас же надует щёки, уставится куда-нибудь в одну точку и скажет: «Здесь можно туннель пробить, тогда вот сюда выход будет». Или насчёт реки интересуется: «Тут если плотиной загородить, так океанский пароход пройдёт!»
Васёк откинул голову и засмеялся. Товарищи тоже засмеялись.
– А ведь здорово! И правда вперёд соображает, – удивился Лёня Белкин.
– Ну, лишь бы не назад! – сострил Одинцов и, заметив входившего Мазина, толкнул Трубачёва: – Не смейся, а то подумает – над ним.
Васёк встал и пошёл навстречу Мазину.
– Ты повторил на ночь всё, что мы прошли? – строго спросил он.
– Повторил.
– Ну, знаешь теперь?
– Назубок.
