— Она жалеет, что я не Реми.
Сказать это вслух было все равно что раскрыть многолетний, тщательно охраняемый секрет.
Отец кашлянул и потер руки.
— Она мечтала, чтобы с тобой было так же легко. Реми не спорил, не создавал проблем, он просто плыл по течению. Ром знал, что мы против его вступления в армию, но все-таки ушел, потому что он упрям и мечтает сделать мир лучше. А ты никогда не отличался добродушием и уступчивостью. Ненавидел правила, которыми тебя окружали. Ты всегда был оригинальной творческой натурой, но мы совершенно не понимали друг друга — если тебе говорили идти налево, ты поворачивал направо… У Марго не осталось сына, которым она могла бы управлять и командовать. Ей хотелось кого-то опекать… Реми никогда не возражал против опеки — и Шоу тоже, но теперь девочка выбрала в союзники тебя, и Марго быстро покатилась по наклонной…
— Папа, я не могу вернуться. Не сейчас. Спасибо за поддержку — и мне очень жаль, что ты не сказал все это несколько лет назад. Тогда, может быть, я вел бы себя получше и не так часто принимал сомнительные решения. Но больше я не намерен быть для матери козлом отпущения.
Он вздохнул и посмотрел на дверь, откуда с мрачным видом вышел Ром.
— Похоже, ты не один так думаешь.
— И Шоу тоже. Я не позволю маме превращать ее в пешку.
— Согласен. Шоу для меня как родная.
Вид у Рома был мрачный. Мои глаза под влиянием сильных чувств становились серебристыми или серыми, а у брата блистали ярко-синим.
— Она совсем рехнулась. Отец, я серьезно. Ей нужны лекарства и хороший врач. Просто не верится, что она наговорила Рулу.
Отец снова вздохнул и переступил с ноги на ногу. С его плеч посыпался снег.
— Знаю, сын. Сам только что сказал Рулу, что проблема серьезнее, чем я думал.
— Я пробуду здесь две-три недели. Постарайся объяснить матери, что я больше не приеду, если она не приведет мозги в порядок. Я пытался ей сказать, а она продолжает твердить, что Рул настраивает против нее всех близких. Мама прямо в злодеи записала родного сына. И терпеть я не намерен.
— Вы оба хорошие мальчики. Позаботьтесь пока о себе, а я займусь вашей матерью. Я вас обоих люблю. Только не бросайте нас.
Мы обнялись, а потом я и Ром сели в машину. Пришлось включить мотор на несколько минут, чтобы кабина нагрелась, и, пока мы ждали, я задумчиво смотрел в стекло, а Ром рассказывал. Мамина реакция на наш неожиданный визит потрясла его. А меня нет. Зато я был ошеломлен тем, что сказал отец. Я не помнил, когда в последний раз кто-нибудь говорил мне, что любит не только моих братьев. Ощущение оказалось удивительно приятным.
— Ты поведешь машину Шоу или как? Раз уж такая погода.
— Да. Я знаю, как ты водишь, братец. До Денвера ты в спортивной машине живым не доберешься.
Ром был прав. Я хотел вернуться целым и невредимым, потому что предстояло еще купить Шоу телефон, забрать ее с работы и провести вместе ночь. Я хотел, чтобы она шептала на ухо мое имя. Я еще сомневался, но это теплое чувство в груди уж очень напоминало любовь.
Глава 12
Я пыталась разобраться с новым телефоном. Вместо того чтобы купить мобильник той же модели, что и сломанный, Рул привез самую новую версию со всеми прибамбасами, в десять раз сложнее, чем раньше. Я пыталась написать Эйден, что опаздываю на ланч, потому что нас задержали на лекции. Последние две недели мы с Эйден пересекались не более чем на пару минут зараз, вот и решили наконец встретиться, чтобы обменяться новостями. Она по-прежнему вела себя как-то странно. В промежутках между ночевками у Рула, его визитами к нам и необходимостью постоянно помнить о том, чтобы не столкнуться с Гейбом, я никак не могла перехватить подругу и разговорить.
Я вошла в новый ритм. По будням жила у Рула, на Кэпитол-Хилл, потому что оттуда было ближе до бара, и он охотно заходил пропустить стаканчик под конец моей смены. Они с Луи стали добрыми приятелями. Когда я ходила на занятия или волонтерила, мы с Рулом иногда обедали вместе, но чаще встречались вечером и ночевали у меня. Я решила отказаться от смены в субботу, чтобы проводить с Рулом хоть один свободный вечер. Ему нравилось развлекаться где-нибудь в пятницу и в субботу с друзьями, и я подумала: надо дать Рулу возможность оттянуться в мужской компании, пока я работаю. И потом, после того как я долго работала, не разгибаясь, особенно приятно было иметь в своем распоряжении выходной день, чтобы ходить за покупками или в кино. Жизнь с Рулом научила меня ценить время — теперь я проводила его, делая не только то, что требовалось, но и то, что хотелось. Отчасти поэтому я чувствовала себя вправе игнорировать родительские звонки, которые не прекращались после моего возвращения из Бруксайда.
Наконец я отправила Эйден сообщение и получила ответ, в котором говорилось, что она нашла столик и сделала заказ для нас обеих. В кафе было битком набито. Эйден сидела у окна, сосредоточенно уставившись в телефон. Компания каких-то придурков за соседним столиком пыталась привлечь ее внимание громкими разговорами и смехом, но Эйден не обращала на парней внимания. Я соскучилась по нашей болтовне, надеялась узнать, что же не давало ей покоя в последний месяц. Но в то же время я прекрасно понимала, что в последнее время вела себя не как лучшая подруга.
Я села рядом и принялась за кофе, который она заказала. Эйден отложила телефон.
— Сегодня утром я чуть не увидела твоего парня голышом.
Я засмеялась, увидев выражение ее лица.
— Даже не знаю, что сказать… приятного аппетита.
Эйден наморщила нос.
— Он совершенно не стесняется.
— Ты же знаешь Рула.
Она взяла свой стакан и взглянула на меня поверх него.
— Похоже, ему легко живется. Интересно, как тебя не отвлекают его татуировки. Я бы, наверное, только и делала, что рассматривала картинки, вместо того чтобы заниматься чем-нибудь интересным.
— Это весело.
— Да уж наверное… — Подруга мечтательно смотрела куда-то вдаль, и я не могла упустить такую возможность.
— Ну же, Эйден, рассказывай, что с тобой творится в последнее время. Я признаю, что по уши погрязла в своих делах, но я вижу, что ты переменилась. Все время такая грустная, это совсем на тебя не похоже.
Ее глаза цвета виски перебежали туда-сюда, и наконец Эйден уперлась взглядом в стол. Она поставила стакан и пальцем провела по краю.
— Не знаю… то есть знаю, но не совсем…
Я молча наблюдала за ней, не понимая, о чем речь.
— Я привыкла считать, что у меня все схвачено. Учеба, парни, мое будущее и так далее. Я всего добилась с нуля, и ни на кого не оглядывалась, потому что стояла на правильном пути и шла к великой цели… а теперь сама и не знаю.
— Что случилось?
— Тем вечером в баре, когда Джет отвез меня домой… я буквально бросилась ему на шею.
