— Н-но! Поехали, поехали!
Малыш сбоку старался столкнуть обидчика с санок.
— Эй, ты! Брось! — сердито закричал Саша.
Мальчик вскочил, отбежал в сторону и, кривляясь, завизжал:
— Ох, ох! Деточек обидели. Караул! Нянечка пришла!
— Дурак! — вытирая носовым платком мокрые щеки сестренки, крикнул ему Саша. — Связался с малышами! Попробуй только тронуть их еще раз!
— Еще раз, еще два!.. А что ты мне сделаешь?
— Тогда посмотришь! — показал ему кулак Саша.
Он был очень рассержен и тяжело дышал. Сева уже хотел поспешить ему на помощь, но дверь в коридоре снова открылась, из нее вышла женщина, поставила на порог ведро с мыльной водой и, крикнув: «Сашенька, вынеси помои!» — поспешно ушла.
— Го-го-го! Сашенька, вынеси помои! Постирай пеленочки! — запрыгал мальчишка.
Сева увидел красное, злое лицо Саши. Не замечая товарища, Саша схватил ведро и молча, не оглядываясь, потащил его по двору, сопровождаемый насмешками. Сева поспешно вышел и решительными шагами направился к обидчику.
— Ты подлый человек! — сказал он, поднося к его носу свой худенький кулак, и, круто повернувшись, направился к воротам.
У ворот он услышал, как, возвращаясь назад и позвякивая пустым ведром, Саша презрительно говорил мальчишке:
— Ну, и что ты этим доказал? Что ты этим доказал? Я на тебя плевать хочу! Ты хулиган. Я с тобой даже связываться не буду. А за ребят когда-нибудь так дам, что своих не узнаешь!
«Расстроился, — подумал Сева. — Хорошо, что меня не видел, а то ему неприятно было бы…»
Он тихонько пошел по улице к своему дому.
В этот день была суббота. Для Саши это был самый трудный день в неделе. В субботу мать купала ребят. Придя из школы, Саша наливал ванночку, менял воду, выносил помои, укладывал в кроватки выкупанных ребятишек. В такую-то минуту и попал к нему Сева. А перед этим, сразу после уроков, Одинцов и Васек Трубачев звали Сашу на каток.
— Пойдем! Ведь последние зимние денечки. Скоро каток растает! — уговаривали они его.
— Да не могу я сегодня. Мать ребят купает. Давайте завтра пойдем.
— Ну, завтра! Я и коньки в школу принес, чтобы домой не заходить, — говорил Одинцов.
— А я вообще не люблю откладывать. Решили — значит, пойдем, — заявил Трубачев. — Это у тебя всегда дела какие-то находятся. Пусть мать сама купает. При чем тут ты?
— Чудак! — усмехнулся Саша. — А кто же ей помогать будет? Одной воды сколько натаскать надо! И вообще… она моет, а я вытираю. Ведь у нас мал мала пять штук… Одна Нютка самостоятельная.
— Фью! — свистнул Васек. — Так это ты их и до ночи не перемоешь.
— Да пойдем! Скажи матери — может, она завтра их выкупает? — спросил Одинцов.
— Ну ладно! Зайдем ко мне. Вы постоите, а я спрошу, — согласился Саша.
Ребята зашли. Пока Саша бегал спрашиваться, Васек говорил Одинцову:
— Чудак Сашка: вечно со своими ребятами нянчится!
— Ну, — протянул Одинцов, оглядываясь на Сашину дверь, — ему же нельзя иначе. У них отец целый день на работе, а детей куча.
Саша вышел:
— Ребята, идите! Мне никак нельзя: завтра воскресенье, отец дома, — ему тоже отдохнуть надо.
— Значит, не пойдешь? — хмуро спросил Васек.
— Не могу.
— Ну ладно! Идем, Трубачев! — звякнув коньками, сказал Одинцов.
Саша с сожалением посмотрел им вслед и открыл свою дверь. В кухне над плитой поднимался пар, на двух стульях стояла детская ванна.
— Кого первого? — не глядя на мать, спросил Саша.
— Меня! Меня!.. — запрыгали вокруг него малыши.
— Витюшку, — сказала мать.
На кровати ползал малыш с закрученной на спине рубашонкой. Он протянул к брату пухлые ручки и что-то залепетал.
Но Саша молча стащил с него рубашонку и, пока мать пробовала локтем воду, удерживал подпрыгивающего на кровати малыша.
— Расстроился, Сашенька? — спросила мать.
— Еще бы… Товарищи на каток пошли, а я тут как банщик какой-то…
— Ну что же, иди тогда. Я сама как-нибудь, — вздохнула мать.
— «Сама, сама»! Давай уж скорей, что ли! — с раздражением сказал Саша.
Мать взяла у него из рук голого малыша:
— Иди!
— Да чего ты еще! Знаешь ведь, что не пойду. Сажай лучше!
Через минуту Саша смотрел, как Витюшка ловит мыльные пузыри и, подняв из воды толстую ножку с короткими розовыми пальчиками, изо всех сил тащит ее к себе.
— Смотри, смотри, мама! Он думает, это игрушка. Неужели и я такой был?
Глава 17
«СО СВОИМ ПРОФЕССОРОМ»
С утра гуляла по городу метель. Был конец марта. Этот сердитый месяц яростно нападал на прохожих, забивая снегом меховые воротники и шапки. Дул резкий ветер, и, хотя мороза не было, ребята прибегали в школу замерзшие.
Грозный, весь засыпанный снегом, в широком тулупе и меховой шапке, стоял на крыльце, как дед-мороз, и, размахивая платяной щеткой, командовал:
— Наклоняй голову! Давай воротник!.. Эк, зима на тебя насела!.. Ну, беги грейся!
Русаков пришел с Мазиным. Они встретились за воротами своего дома и шли вместе. По дороге Русаков упрекал Мазина, что тот уж слишком занялся учебой:
— Тебе только подучиться сказали, а ты совсем в книгу носом зарылся. А тут у одних овчарка пропала… Я уже на след напал.
— Некогда мне чужую собаку искать! — буркнул Мазин. — Если б Сергей Николаевич вызвал меня да поставил мне хорошую отметку, а то он все только с места меня спрашивает…
— Значит, так и будешь до конца года к Трубачеву шататься? А в землянку скоро вода затекать начнет, что я там один сделаю?
— Говорю, некогда мне сейчас.
— Тебе все некогда… У меня, может, отец скоро женится, а тебе и на это наплевать, — обиженно сказал Петя.
— Не женится.
— Почему это?
— А почему женится?
— Почем я знаю. Только он сам сказал: «Скоро к нам моя жена переедет, люби ее», — неожиданно сообщил Русаков.
— Так уже, значит?
— Наверно, уже, — вздохнул Петя. — Теперь мне вдвое доставаться будет — от двух родителей сразу.
— А какая она? — забеспокоился Мазин. — Посмотреть надо. Хорошую женщину сразу узнать можно.
