Но, к сожалению, зарастающими дырочками все не ограничивалось. Когда я отстирывала в душевой бюстик купленным по дороге кусочком мыла, выяснилось, что там уже почти оторвался бантик. А ведь в нем самая красота была! Кроме меня, его, конечно, никто не видит, но все равно обидно. И как теперь носить без бантика? Да и вообще, на сколько этого комплектика от Вик Бэкхем хватит, если носить каждый день? Нет, нужно срочно искать деньги. Но идей не было никаких совершенно. Ведь за пределы Академии я выходить не могла, а в ней самой для подработки оставалось только одно незанятое другими студентами место, с которого меня столь позорно изгнали. Не могу сказать, чтобы это меня сильно расстроило — все же перетаскивание грифоньего навоза никогда не являлось пределом моих мечтаний, но это была единственная возможность хоть как-то поправить свои финансовые дела.
В кровать я ложилась совсем расстроенная. Одна только мысль, что завтра придется тащиться на занятия и слушать совершенно мне непонятные слова, вгоняла в депрессию. А если я просплю, и Кудзимоси меня отчислит? Я подскочила на кровати от ужаса. Фиффи встревоженно зашелестел.
— Маленький мой, у нас проблемы, — пояснила я ему.
Он подполз поближе и заинтересованно задвигал веточками.
— Если я завтра не встану вовремя, то нас отсюда могут выгнать, а идти нам некуда. Да и завтрак точно пропустим.
Если перспектива остаться без жилья Фиффи не напугала, то при словосочетании «пропустим завтрак» он возмущенно зашумел. Принесенный мной с ужина кусочек рыбы уж был разделен и, возможно, даже переварен. Движение требовало много энергии, которую ему взять было неоткуда. Попереживав еще немного, я все же легла спать. Как я буду вставать утром, я не представляла. Неужели придется разориться на будильник?
Утром я проснулась от сердитого клацанья листьев под самым ухом. Фиффи даже хлестнул меня пару раз по лицу, но своего добился. Я встала и торопливо начала собираться. Шум в коридоре явно указывал на начало нового учебного дня. Питомца я с собой брать не стала, но пообещала, что забегу к нему после завтрака и принесу что-нибудь вкусного. Его инициатива требовала поощрения.
О том, что я не взяла своего любимца, пожалела почти сразу, как вошла в студенческую столовую. Элены не было, как я понимаю, она вообще ходила только на те занятия, что ближе к обеду, так что рядом со мной уселся высокий нескладный тип в мантии моего факультета и вежливо со мной поздоровался. Кажется, он был в моей группе, так что я ему улыбнулась на всякий случай — надо же налаживать отношения с одногруппниками, хотя фьорд этот был совсем не в моем вкусе — сутулый, прыщавый и с перхотью.
— Мы вчера не успели познакомиться, — невнятно выговорил этот тип своим набитым ртом. — Кирби Дершели.
Дершели? Новомодная косметика по безумным ценам? Я с сомнением осмотрела своего нового знакомого. Или он не пользуется своей продукцией, или она не очень-то эффективная. Нет, если у меня деньги появятся, ни за что эту марку покупать не буду.
— Лиссандра Берлисенсис, — холодно, но вежливо улыбнулась я.
— Я запомнил, — довольно сказал он. — У меня вообще память хорошая. Только вот с этикетом засада. Помощь нужна.
Я вежливо изобразила внимание. Помощь ему, видите ли, нужна. Мне тоже нужна помощь в поисках жениха. И срочно. Но я же не кричу об этом всем и каждому! Деньги у Дершели, конечно, были, но вот этот Кирби меня не привлекал, и подозреваю, не привлечет и его старший брат, даже ежели таковой окажется в наличии.
— Я вообще понятливый. Мне просто несколько уроков нужно, — продолжал он в надежде, что я радостно предложу ему свою помощь.
— Договоритесь с фьордом преподавателем, — предложила я. — Думаю, он не откажется от дополнительного заработка.
— Знаешь, сколько он просит за эти дополнительные занятия? — возмущенно сказал парень почти мне в лицо. — Как будто этикет этот первостепенной важности предмет.
Я несколько брезгливо от него отстранилась — не люблю, когда на меня капает чужая слюна, предпочитаю наблюдать за этим с некоторого расстояния.
— Для вас, фьорд Дершели, — первостепенной, — заметила я, — если вы до сих пор не знаете, что к малознакомым девушкам следует обращаться на «вы».
— Так мы ж в одной группе, — удивленно сказал Кирби. — Почти друзья. А какие церемонии могут быть между друзьями? Поможешь?
— По-дружески? — ехидно спросила я.
— Ну да, — обрадованно сказал он, приняв мое предложение за чистую монету или сделав вид, что так думает. — Так когда займемся?
— Никогда, — отрезала я. — К моему глубочайшему сожалению, у меня не так много свободного времени.
Чтобы тратить его на бесперспективных хамов. Оплата дополнительных преподавательских услуг для него дорого, ну надо же! Уж я-то помню, сколько стоил тот чемоданчик с их продукцией, который чуть не купила мама. Хорошо, бабушка отговорила. Она заявила, что всякую новую косметику сначала следует протестировать на подругах. И ведь права оказалась. У одной маминой знакомой кожа начала шелушиться и покрылась пигментными пятнами, а у другой — вздулась фурункулами.
— Так тебя из оранжереи прогнали, — проявил осведомленность этот хам. — Значит, и время у тебя появилось.
— А мне теперь новую работу искать нужно, — мстительно сказала я. — Так что придется вам, фьорд Дершели, искать другого учителя.
И тут он произнес волшебную фразу, правда неохотно и с тяжелым вздохом:
— А если я заплачу?
Быть гувернанткой прыщавого недоросля мне совсем не хотелось, но в моем положении перебирать дополнительными заработками не приходится. Ведь все мое имущество — только то, что на мне, если не считать зубной щетки в комнате. Я задумалась, могу ли считать своим имуществом вещи, принесенные Хайдеггером, и не должна ли буду я вернуть ему все, в случае своего окончательного отказа. С другой стороны, любой окончательный отказ может быть всегда пересмотрен. Все же не так я далеко продвинулась за эти дни. А ведь я не так много прошу от судьбы — молодого, неженатого, красивого, богатого и незанудного. Только чтобы все эти качества в одном сочетались.
— Так как? — проявил нетерпение Дершели.
— Пятьдесят эвриков, — внесла я предложение.
А жизнь налаживается. Два занятия — и шелковый комплект мой. А там и другие нужные вещи прикупятся. А если еще учеников набрать, у них же с этикетом поголовно проблемы, я на занятии лично видела, то можно будет и об адвокате для родных подумать. Мечтала я недолго.
— Сколько? — выпучил он на меня глаза. — Да таких цен нету! Препод всего шестьдесят просил!
На занятия у него таких цен нету, а на чемоданчики с дерьмовой косметикой — есть! Но нужно все же попытаться найти какой-то компромисс. В ценах местных я не разбираюсь, вдруг действительно прошу слишком много?
— А сколько вы хотели предложить, фьорд Дершели? — вежливо улыбнулась я ему.
