Я позволил ей насладиться моим профилем справа, но эффект снова оказался не на высоте. Одно из двух: либо мысли о пупке мешали ей оценить мою красоту, либо она была совершеннейшая дурочка. Я благородно предложил ей помощь:
— Селина, милая, если хотите, я время от времени могу приходить помогать вам тренироваться.
— Убирайтесь! — отозвалась она ледяным тоном. — У вас достаточно и своих проблем, стоит только посмотреть, как вы вертите головой в разные стороны, будто флюгер.
Глава 2
Клуб «Оттоман» — одно из наиболее жалких следствий моды на танец живота, которая обрушилась на Америку два или три года назад. Он находится в западной части Бродвея, около Сороковой улицы.
Внешне клуб напоминает морг. Внутри ненамного лучше: свет тусклый, выпивка сомнительная, кухня подозрительная.
В тот же вечер, в десять часов, я был в клубе и в ожидании начала представления, назначенного на одиннадцать, жадно проглотил два бурбона.
Представление состояло из целой серии номеров танца живота. Все исполнительницы, похожие друг на друга, вращали животами одинаково и оставили меня совершенно равнодушным.
Наконец объявили Лейлу Зенту с «Экзотическим танцем».
Лейла оказалась блондинкой с длинной, почти до бровей, челкой. Волосы с обеих сторон лица спускались до самых плеч. У нее была физиономия скорее задорная, чем чувственная, она казалась очень тонкой и хрупкой, что составляло приятный контраст с чрезмерными округлостями ее подруг. Однако тощей ее не назвал бы даже близорукий.
Танец, который Лейла исполняла в костюме, состоящем из трусиков и двух звездочек, приклеенных к соскам добротных грудей, был скорее эротическим. Но по сравнению с бесконечными вращениями пупков, которые предшествовали ее выступлению, показался мне утонченным и возвышенным.
Услышав жидкие аплодисменты по окончании номера, я понял, что среди всех этих болельщиков пупка нахожусь в меньшинстве.
Блондинка поклонилась, бросив на зрителей неприязненный взгляд, и быстро исчезла. Ее тут же сменила следующая виртуозка живота — Ишна из Стамбула.
Увидев первое движение танцовщицы, я решил, что турки, по всей видимости, выдворили е-е из своей страны.
Я сделал знак официанту. Кажется, для него Ишна была квинтэссенцией всего лучшего, что есть в Турции.
— Еще один бурбон со льдом? — буркнул он.
Я доверительно прошептал ему в ухо:
— Знаешь, папаша, я — игрок, могу спорить о чем угодно.
— А я ничего не имею с этим общего, — ответил он с похоронным лицом. — Ваши интересы меня не занимают.
— Готов спорить на десять долларов, — продолжил я, — что, если попрошу вас отвести меня в раздевалку Лейлы Зенты так, чтобы этого никто не видел, вы не ответите, что я сошел с ума.
— Вы сошли с ума.
— Значит, я проиграл.
Я протянул ему банкнот в десять долларов, и он сразу же потерял интерес к пупку Ишны.
— Хотите еще поспорить?
— Конечно.
По его интонации я понял, что в чудеса он не верит, но, в конце концов, мне было на это наплевать.
— Может, на то же самое?
— Почти.
Я одобряюще ему улыбнулся:
— Теперь спорю на пятьдесят долларов, что, если я попрошу вас провести меня в раздевалку Лейлы так, чтобы этого никто не видел, вы скажете, что могли бы это сделать за шестьдесят?
— Точно! — Он вздохнул. — Чем вы занимаетесь в жизни, старина? Вы ясновидящий? Двадцать долларов задатка.
Я протянул ему два банкнота по десять долларов.
— Остальные — если мы туда попадем.
— К вашим услугам.
Официант едва не оторвал мне пальцы вместе с деньгами.
— Видите дверь на кухню? — Подбородком он показал мне через зал. — Вам нужно прогуляться в том направлении и подождать, пока я управлюсь. Согласны?
Я пошел. Все были слишком поглощены вращениями Ишны, чтобы обратить на меня внимание, поэтому довольно быстро я оказался у двери на кухню.
Прошла пара бесконечных минут, потом мимо меня прошмыгнул официант и сделал знак следовать за ним.
Мы пересекли кухню. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы я поздравил себя с тем, что всегда завтракал и обедал в другом месте.
Затем мы вышли в узкий грязный коридор, повернули налево, потом направо и наконец уперлись в дверь, на которой мелом была нацарапана надпись «Мисс Зента». Мы осторожно постучали.
— Кто там? — спросил резкий женский голос.
— Здесь один тип хотел бы вас видеть, мисс Зента, — объяснил официант.
— Зачем?
— Вы слышали, что сказала дама? Так зачем же?
— По поводу одного ее друга, — объяснил я, — по имени Осман-бей.
Гарсон поблагодарил меня кивком и громко повторил мною сказанное.
Через некоторое время девушка ответила:
— Пусть немного подождет, я переодеваюсь.
— Дело сделано, старина, — прошептал мне официант.
Я отдал ему то, что обещал, и он поспешно исчез.
Я переминался с ноги на ногу и курил до тех пор, пока голос танцовщицы не пригласил меня войти.
Комнатка была очень маленькая. В ней с трудом помещались зонтик, стоящий в углу, вешалка и туалетный столик с зеркалом. Сидя перед этим зеркалом, Лейла снимала грим.
Когда она сказала, что переодевается, я подумал, что это должно означать одевание, однако теперь на Лейле был только белый бюстгальтер и крохотные розовые трусики. Она казалась более соблазнительной, чем в свете прожекторов. Во мне затеплилась надежда. Судя по тому, как она меня пригласила, дело могло принять иной оборот… скажем, сладострастный. Я считаю, что такими должны быть все мои дела.
— Ну? — довольно неприязненно протянула она.
— Меня зовут Дэнни Бойд, — сказал я, показывая ей мой левый профиль.
— И вы считаете, этого достаточно, чтобы прийти ко мне?
Я призвал на помощь все мое терпение, чтобы объяснить ей ситуацию:
— Я разыскиваю одну девушку по имени Марта Мюрад. Ваш друг Осман-бей думает, что вы могли бы меня просветить по этому вопросу.
— Что все это означает? Я никогда не слышала о таком человеке, — ответила она почти любезно. — А кто вы такой? Пробрались в мою раздевалку специально, чтобы рассказать эту историйку? Мне достаточно только крикнуть вышибалам, и вас вышвырнут вон. Понимаете? Если я закричу, вас изобьют и смешают с грязью. Или вы сомневаетесь?
Не дрогнув, я возразил:
— Дорогая! Об этом нужно было думать, когда я находился по ту сторону двери, в коридоре. Официант же сказал вам, что я пришел по поводу вашего друга Осман-бея. Если вы его не знаете, тогда и звали бы сразу на помощь. Но ведь вы этого не сделали, а?
