Хлебалов наконец поднял голову.
– Вот скажи мне, Веня, на хрена ты это все затеял?
– Гамбит. Я подумал: Медведев согласится обменять Фому на равнозначную фигуру. Я подумал: Медведев согласится обменять вашего секретаря на свою секретутку, как только мы ее возьмем. Она у него новенькая и у нас в разработке. Я послал ребят, думаю, они ее вот-вот возьмут.
– Веня, Веня… – укоризненно произнес Юматов. – Очень глупо!
– Потому что никто не станет менять старого секретаря на новую блядь!
– Но почему?
– Потому что эта новая блядь знает только о том, как шеф любит трахаться, – пояснил Юматов.
– Ты что сказал? – хрипло произнес Хлебалов. – Ты сказал: возьмем?
– Ну да! – кивнул Веня.
– Значит, ты ее еще не взял?
– Ну…
– Быстро своих долболобов назад! – страшным шепотом проговорил Хлебалов.
Веня схватился за телефон… И спустя минуту спрятал его в карман и сказал, глядя в пол:
– Поздно.
– Та-ак, – Хлебалов обвел своих приспешников тяжелым взглядом. – Что будем делать?
– Бабу отпустить, – тут же ответил Кочко. – А Фому надо искать. И вытягивать.
– Подчистить его надо, – хмуро пробормотал Веня.
– Подчистить надо, – с неприятной интонацией проговорил Хлебалов. – Только не Фому.
Повисло напряженное молчание. Наконец Застенов спросил:
– Кого подчистить-то, Николай Григорьич?
– Москвича, – бросил Хлебалов.
– Вы это серьезно? – спросил Юматов.
– Не уверен, что стоит это делать, – одновременно с ним проговорил Кочко.
– Я решил, – отрезал Хлебалов. – Стена! Эта работа на тебе. Не запори. А ты, – жесткий взгляд никитского «князька» уперся в бывшего опера. – Ему поможешь. Понятно?
– Понятно, – с явным неудовольствием подтвердил Кочко.
– А девку медведевскую, что, отпустить? – спросил Веня.
– Нет, – Хлебалов криво усмехнулся. – Отпустишь – Руслан тут же узнает – чьих рук дело. Поработайте с ней, может, на что и сгодится.
Глава двадцать восьмая
Назначенное неизвестным партнером место встречи Уж одобрил, и Алеша в сопровождении Монаха отправился на рандеву. Собственно, в последний момент Бессонов решил отправиться сам, но Алеша его отговорил, напомнив, что Шелехов-младший представляет для противника ценность и в живом виде, а вот Евгений – исключительно в мертвом. Бессонов согласился. И заявил, что лично возглавит группу прикрытия. Но тут воспротивился Уж, который сказал, что на избранном для «стрелки» месте вне самой шашлычной грамотно расположить группу прикрытия невозможно. Либо это будет слишком далеко, либо опытный глаз ее моментально просечет. Расположено заведение на холме; рядом, несколькими метрами ниже, – дорога, а вокруг плоская, как доска, пустошь. Так что незаметно даже Сивого со снайперкой не пристроить. А в остальном – идеальное место. Сразу видно, что профессионал выбрал.
В общем, отправились вдвоем. Но на полчасика пораньше. На всякий случай.
Придорожная шашлычная, как уже было отмечено, располагалась на живописном пригорке. От стоянки наверх вела белая лесенка.
– Классное место, – одобрил Монах.
Он имел в виду не изящную, по-китайски изогнутую крышу или интерьер павильончика, а совершенно иные достоинства заведения, ранее отмеченные Ужом, но Алеша его не понял.
– Да, приятное место, – согласился он, подразумевая как раз изящество павильончика.
Они поднялись наверх.
Предприятие, очевидно, было семейное. Два чернявых мужика, один – помоложе, другой – постарше, и средних лет тетенька. Вкусно тянуло шашлыком.
Алеша с Монахом заняли один из свободных столиков, сделали заказ.
Ждать пришлось не больше пятнадцати минут, и шашлык оказался отличный. И красное вино, которое заказал Шелехов, – тоже. Правда, и цены вдвое от городских…
Монах умял тройную порцию быстрей, чем Алеша – одну, и теперь ерзал на стуле, нервно смолил сигаретку и вообще вид у него был страдающий, но муки Монаха были никак не связаны с его телохранительскими обязанностями. Невооруженным глазом было видно, как его просто колбасит.
– Что морщишься? – спросил Алеша.
– Да брюхо прихватило, – пожаловался Монах. – Я сбегаю, ладно? На всякий случай! Я быстро!
– Сбегай, – улыбнулся Алеша. – На всякий случай. Но лучше – в клозет.
Человек от Медведева должен был появиться минут через пятнадцать.
Монах чесанул в сортир, а Шелехов, оставшись в одиночестве, неторопливо потягивал вино. Вообще-то, Алеше еще не было восемнадцати, так что в разных цивилизованных странах ему пришлось бы ограничиться колой или томатным соком. В России отпускать алкоголь несовершеннолетним тоже было запрещено, но кого это волнует? Так что и в беззаконии есть свои ма-аленькие плюсики.
Озирая окрестности, Алеша наконец тоже оценил стратегические преимущества шашлычной.
Маленькое открытое кафе располагалось на единственной возвышенности в округе. Местность была совершенно открытая. С одной стороны – какие-то пустоши, с другой – дорога и тоже поля. Все подходы просматривались, дорога проходила ниже и полоснуть очередью из проезжающей машины, согласно последней ширгородской «моде», было довольно затруднительно, так как наверху павильон окружал метровый барьерчик и снизу посетителей было попросту не увидеть.
В общем, очень удобное место для «стрелки».
Алеша потягивал вино и думал: узнал ли Хлебалов о «сливе» денег со своего счета в Ширгородском Кредобанке? А если узнал, то успел ли выяснить, куда они утекли? Еще одной маленькой приятной деталькой было то, что, как выяснил Алеша, именно Медведев держал блокирующий пакет Кредобанка. Наверняка Хлебалов об этом тоже знал и фиг теперь он поверит, что перемещение произошло без участия его прежнего союзника.
Перепоручив большую часть хакерской работы команде Стива, он в полный рост зарылся в финансы. Загрузив пару словарей, он вовсю шерстил добытый на островной базе материал. Алеша понимал, что лучший способ перекрыть противнику кислород, это отсечь его от денежных потоков. Но чтобы это сделать, надо было в этих потоках разобраться. Если бы речь шла о каком-нибудь нормальном западном концерне, Алеша вряд ли сумел бы что-нибудь сделать. Но специфика хлебаловского денежного оборота заключалась в крайней извилистости. Усложняя же систему перемещения и широко используя подставные и фиктивные фирмы, офшорки и прочие примочки русского бизнеса, Хлебалов вынужден был, чтобы не утерять контроля над собственными финансами, предельно упростить методику управления перемещением средств. А если Хлебалов мог, не выезжая из Никитска, управлять своими зарубежными фондами, то это мог сделать любой. При наличии «ключей».
