Есть такие пары суждений, в которых любое суждение может
служить доводом для другого, если это другое поставить тезисом, но и наоборот,
второе может служить доводом для первого. Все зависит от того, какое из них мы
признаем более вероятным и приемлемым. Например, такова следующая пара
суждений: «недавно шел сильный дождь» и «на улицах теперь грязно». Если мы
знаем, что недавно шел дождь, то можем сделать вывод, что на улицах грязно.
Если же наоборот, знаем только, что на улицах грязно, то можем сделать вывод,
что недавно шел дождь… Так что возможны из тех же двух мыслей два
доказательства. Можно мысль А доказывать из мысли Б; можно как бы перевернуть,
«обратить» это доказательство и мысль Б доказывать из мысли А. Смотря по тому,
что мы считаем вероятнее — А. или Б.
И вот когда ошибка, о которой мы говорили выше, («довод
слабее тезиса») происходит в связи с такой парой мыслей, тогда чаще всего и
получается то, что можно называть обращенным доказательством (hysteron
proteron). Мысль А. доказывается мыслью Б. Но мысль Б слабее мысли А и
правильно было бы доказывать именно только наоборот: мысль Б основывать на
мысли А. Например, скажем, кто-нибудь утверждает, что данный поступок — наш
долг (довод); следовательно, — это поступок хороший (тезис). Но для нас довод
его слабее тезиса. Мы совершенно не уверены, что данный поступок наш долг, а
скорее согласились бы с тем, что это хороший поступок. Поэтому правильнее было
бы с нашей точки зрения, если б тезис стал на место довода, а довод на место
тезиса. Т.е. мы видим в данном случае ошибку или софизм обращенного
доказательства.
Так как здесь все зависит от того, какое из двух так
связанных логически суждений мы признаем сильнее, вероятнее другого, а подобные
оценки у каждого из нас могут быть различны, то данного рода ошибка становится
очень неопределенной и субъективной. Для одного данное доказательство совершенно
правильно; для другого оно — обращенное доказательство. Например, дано такое
доказательство: Бог существует (довод); значит, существует и нравственный закон
(тезис). Его многие (c. 89:) считают совершенно правильным. Но для кантианца
это доказательство будет ошибочным, обращенным доказательством. Для кантианца
правильно наоборот, доказывать, что раз нравственный закон существует (довод),
то значит, Бог есть (тезис) и т.д. Благодаря этой субъективности оценок софизм
данного рода часто неуловим.
4. На такой же связи между суждениями основана чаще всего и
общеизвестная ошибка — «ложный круг» в доказательстве. Разница обычно лишь в
том, что при ней оба доказательства, и правильное и обращенное, приводятся в
одном и том же споре (или книге и т.д.), одним и тем же лицом. Выходит, что
сперва спорщик доказывал мысль А с помощью мысли Б; а когда потребовалось
доказать Б, он стал его доказывать с помощью А. Получился заколдованный круг.
Например, сначала Х. доказывал, что «река, должно быть, стала (тезис), потому
что ночью был сильный мороз» (довод), а потом начинает доказывать, что «ночью,
должно быть, был сильный мороз (тезис), потому что река стала» (довод). Чаще
всего впадают в ложный круг люди, которые сами лично одинаково уверены в
истинности и тезиса и довода. Поэтому, когда приходится доказывать мысль А, они
берут в качестве довода мысль Б, связанную с нею вышеуказанной связью; но
потом, когда потребуется доказывать мысль Б, они забывают, что пустили уже раз
в ход связь между этими двумя мыслями, и приводят в виде довода мысль А. Ведь
для них-то они одинаково достоверны. Например, для правоверного магометанина
одинаково несомненны две мысли: «все, что написано в Коране, до последней
черты, истина» и «Коран боговдохновенен». Мысли эти стоят в тесной логической
взаимной связи. И вот, когда надо доказывать какую-нибудь из них, он не
задумывается пустить в ход другую. Если же потребуется доказать и эту, то,
забыв о только что пущенном в ход доказательстве, может легко пустить в ход и
обращенное. Это бывает особенно часто в длинных спорах, длинных статьях, книгах
и т.п., где такое забвение вполне возможно. Таким образом, получится ложный
круг. «В Коране все истина, потому что Коран боговдохновенен», и «Коран
боговдохновенен потому, что в нем все истина, до последней черты» и т.д.
То, что впавший в такую ошибку делает по забвению, софист
проделывает из доброй воли и сознательно. Сейчас он вам доказывал, что воля
Божья совершенна, потому что абсолютно основана на нравственных принципах,
которые совершенны; если же вы его, немного погодя, спросите, почему же он
считает нравственные принципы «совершенными» и не существует ли нечто высшее,
чем нравственные принципы? Он может ответить: нравственные принципы — принципы
воли Божьей, которая совершенна или т.п.
Ложный круг, как софизм и ошибка встречаются часто, гораздо
чаще, чем мы замечаем его.
Ложное обобщение. Просеивание фактов. Подтасовка фактов.
Подмена понятий. «Бабий» или «дамский» аргумент. Навязанное следствие.
Многовопросие.
90:
1. Софизмы непоследовательности или неправильного
рассуждения, т.е. такие, в которых тезис «не вытекает» из доводов, встречаются
тоже очень часто. В таких случаях иногда говорят: «отсюда (т.е. из довода)
ничего еще не следует»; или «ваш довод ничего не доказывает» и т.п. К сожалению,
подробно анализировать такого рода софизмы на страницах этой книги неудобно.
Для этого нужны некоторые предварительные знания из логики. Здесь возможно лишь
привести из них некоторые, наиболее важные и легко понятные каждому.
Прежде всего, надо упомянуть «ложное обобщение». Человек
приводит несколько примеров того, что такие-то лица или такие предметы обладают
известным признаком и т.д., и без дальнейших рассуждений делает вывод, что все
подобные лица и предметы обладают этим признаком. Вроде того, как Гоголевский
герой видел, что все православные, каких он встречал, едят галушки, и отсюда
делал вывод, что все православные вообще едят галушки, а кто не ест их, тот не
православный. Или Фекла из «Женитьбы» заметила, что все чиновники, выше титулярного
советника, пьют, и приняла это за своего рода «закон природы»: «А. пьет;
непрекословно, пьет. Что ж делать, уж он титулярный советник!» Так рассуждаем и
мы очень часто, конечно, в менее наивных формах. Все склонны смазывать под одну
окраску. Например, англичанин — ну, значит, человек с сильной волей. Видели
нескольких дурных людей в числе членов какой-нибудь партии — ну, значит «все
они таковы». Если же к партии влечет сердце — то мы склонны видеть во всех ее
членах «умных и честных людей».
