Она оглянулась – и увидела то, что насторожило убийц.
В ворота один за другим влетели два осанистых «Паджеро», а
из них горохом посыпались не менее чем десяток парней: все, как один,
накачанные, с каменными лицами, одетые, будто школьники застойных лет – в
одинаковые короткие куртки и мешковатые штаны.
Они разбежались по стройке, заглядывая во все углы, проверяя
каждый штабель бетонных оббитых плит, каждую груду слежавшегося мусора. И вдруг
один из них с недоумением замер перед группой людей, стоявших возле двух машин.
– А это еще кто? – пробормотал он с таким видом, словно не
верил своим глазам. – Эй, Гаврик!
Высокий парень, для разнообразия облаченный в черный помятый
плащ, до этого стоявший около «Паджеро» и что-то говоривший водителю,
обернулся, вскинул голову – и на миг обмер. Но тут же захлопнул дверцу
автомобиля и с хищным выражением шагнул вперед.
– О-го!.. – сказал он негромко, отработанным движением
выхватывая из-под плаща пистолет. – Конкурирующая фирма? Что ж вам, ребятки,
дома не сидится, а? Сказано: «стрелка» в шесть, значит, в шесть, а вы какого
черта в такую рань приперлись?
Другие боевики, тоже заметившие наконец чужих, подтянулись к
Гаврику, который выражением угрюмого «лика» мало напоминал своего благостного
небесного покровителя. Да и у прочих лица были угрожающие, руки спрятаны под
куртками.
– Ребята, ошибка вышла, – миролюбиво сказал Зоин водитель,
выступая вперед и протягивая раскрытые ладони, словно какой-нибудь первобытный
Нао, Нам или Гав, желающий убедить представителей другого племени в отсутствии
враждебных намерений. – Мы ни сном ни духом… Мы тут вообще случайно. Девочкам отлить
приспичило, вот и зарулили в первый попавшийся двор. Так что тихо, не надо
сердиться, мы никому не хотим мешать, сейчас же делаем ноги. Девочки, а ну, по
машинам, быстренько!
Зоя, сияя невинной белозубой улыбочкой, шагнула к
«Ленд-Круизеру». Бритоголовый, сузив глаза, подступил к Тине, тесня ее к
«Форду».
– Гаврик, – послышался в это время вкрадчивый голос, –
полагаю, ты не спорешь такой глупости и не отпустишь этих бекасов? Чего они нам
тут дядю Сарая строят?!
Худой невысокий человек выбрался из первого «Паджеро» и
сделал шаг к эпицентру событий. При звуке его тягучего голоса боевики сделали
явную попытку вытянуться во фрунт.
Да, это был человек рангом повыше остальных. А то и двумя!
Легкое кашемировое пальто (несмотря на теплый вечер) дивного
жемчужно-серого цвета и нежное кашне подчеркивали принадлежность к «высшей
касте». Но главное, что внушало с первой минуты страх даже случайному человеку,
– это его тощее, застывшее лицо и звук голоса. Больше всего незнакомец
напоминал оживший, отмытый и приодетый труп, который еще не забыл человеческую
речь, но голос его уже успел утратить всякие живые интонации.
– Борзые ребятки, а? – усмехнулся человек в сером. – Не я
буду, если это не люди Аллаха. А ну, Гаврик, вдарь-ка им по батареям. Может,
перестанут лапшу навешивать.
– Ребята, все тип-топ, – бормотал Зоин водитель, ввинчиваясь
в «Ленд-Круизер» с поразительным проворством. – Мы уже уехали! Нас уже нет!
Бритоголовый со зверским выражением лица толкнул Тину к
«Форду», да так, что она едва не пропахала землю носом.
«Нет уж! Больше я в этот «Форд» не сяду! Это все равно что
самой голову в петлю сунуть!» – решила Тина.
И, не успев даже понять, что делает, она метнулась в
сторону, обогнула остолбеневшего Гаврика и повисла на шее человека в сером
пальто.
* * *
Нет, пожалуй, это чересчур сильно сказано – повисла на шее.
Все-таки он был сантиметров на десять пониже, а что касается телосложения… если
бы Тина решилась примерить его просторное пальто, оно оказалось бы ей не только
коротко, но и узко.
То есть со стороны это выглядело так, словно она
просто-напросто сдавила этот оживший труп в объятиях, отчаянно вереща:
– Серый Папа! Дорогой! Папочка! Приветик!
Откуда, из каких бездн подсознания выпал этот образ?! Тина и
сама опешила на миг. Если бы у нее было время разбираться, она бы постепенно
сообразила: это, кажется, единственная блатная кличка, которую она знает, а в
том, что вокруг собрались «братки», можно не сомневаться. «Братки» приехали на
«стрелку»… Человек, в которого вцепилась Тина, был одет в серое пальто. А
именно гневом какого-то Серого Папы грозил водитель Зои тогда, на остановке.
Так что логическая цепочка выстраивалась верно!
Разумеется, Тина не думала над тем, как и почему сплелись ее
звенья. Она просто сказала то, что сказала, сделала то, что сделала…
Того, что боевики откроют огонь, Тина не опасалась: рискуют
прикончить шефа! А поскольку тот на миг сделался безвольной игрушкой в ее руках,
она умудрилась развернуть его и прикрыться от возможного выстрела Зои или ее
«кавалеров».
Конечно, можно было ожидать выстрела в бок через этот чудный
кашемировый прикид, потому что незнакомец вряд ли испытывал хоть какое-то
удовольствие от внезапных объятий. Однако, к изумлению Тины, «труп» оставался
нем, безгласен и как бы даже равнодушен к тем манипуляциям, которые
проделывались с ним. Мелькнула жуткая мысль, что Тина просто-напросто удушила
его невзначай, однако тут же она уловила слабое дребезжание:
– Я не… не Серый…
Теперь это не был голос ожившего мертвеца. В нем звучало
сколько угодно живых интонаций, но больше всего он напоминал голосочек
первоклассника, который пытается найти общий язык с неумолимой училкой: «А я
учил, Марь Ванна! Я учил!»
Сначала Тина даже ушам своим не поверила. Все чувства были
обострены, как никогда, она прекрасно понимала, что играет в смертельную игру,
потому что если это ничтожество сочтет себя оскорбленным…
Но в том-то и дело, что и в помине не было ничего похожего
на оскорбленное достоинство! И в голосе звучало, и в воздухе витало только одно
– страх.
Да-да. Как ни странно, испугался не только этот человечек,
но и боевики, окружавшие их. Напряжение, чудилось, звенит, и не одна Тина
содрогнулась, когда раздался негромкий щелчок открываемой двери и вкрадчивый
голос произнес:
– Вот оно как, значит… Ну-ну!
