– Куда? – осведомился маленький, аккуратненький дяденька,
блокируя ручку и лишь слегка приспуская стекло.
Тина увидела его скучное лицо и неприветливые глаза.
– Вон за той машиной! – махнула она рукой вслед
«Ленд-Круизеру», который уже миновал перекресток и вовсю набирал скорость.
– Сколько? – спросил маленький, и в его тусклых глазах
забрезжило некоторое оживление.
– А сколько надо? – снова нетерпеливо дернула дверцу Тина.
– Ты мне ручку не сломай! – сердито сказал водитель. – А то
вообще никто никуда не поедет, зато заплатит за ремонт. Сколько надо, говоришь?
От двадцати до сотни, в зависимости от расстояния. Ну а если совсем далеко, то
мне заправляться надо будет, так что еще за бензин.
– О господи! – Тина в отчаянии вытянула шею: «Ленд-Круизер»
растворился в тумане. И тут из этого же самого тумана выплыло видение – трюмо,
стоявшее в ее собственной прихожей, а на тумбочке – ее собственный кошелек,
забытый сегодня утром дома.
Она еще раз всмотрелась вперед. «Ленд-Круизера» и след
простыл…
– Девушка, да плюньте вы на этого жлоба, вон трамвай
подошел! – весело сказал кто-то рядом.
Тина тупо оглянулась на одного из давешних народных
мстителей, окинула взглядом толпу, штурмовавшую переполненные вагоны, и молча
отошла к обочине. Стала, отвернувшись и от трамвая, и от «Москвича», и от
людей, и от себя самой – идиотки, а может быть, просто сумасшедшей…
Ее трясло, хотелось закричать во весь голос, чтобы
извергнуть из себя черный ком страха.
Какое-то время она стояла, ничего не видя перед собой, потом
муть в глазах постепенно рассеялась. Тина попыталась даже усмехнуться: надо же,
только обычная забывчивость помешала ей броситься в погоню за призраком! – но
тут же нахмурилась.
«Ленд-Круизер» с пробитым стеклом не был призраком. И
водитель его, едва не устроивший побоище на остановке, тоже производил
впечатление очень даже реального мерзавца. И, значит, не была призраком девушка
с длинными карими глазами и волосами, блестевшими, будто вороново крыло…
Тина узнала ее сразу, с первого взгляда. Это была та самая
девушка, которая стреляла в Валентина, которая убила Валентина!..
Во сне.
* * *
После серого, дождливого дня и такой же мокрой ночи утро
выдалось великолепное, сверкающее. Солнце сияло везде: на небе, в лужах, в
капельках, повисших на влажной молоденькой листве…
Тина стояла на набережной и всматривалась в бегущих мимо
людей. Половина была с собаками – на таких она и вовсе не обращала внимания.
Насколько ей было известно, собаку Виталий не держал. А впрочем, может быть, и
держал, Тина ведь вообще ничего не знала о нем, как выяснилось. Ни номера
телефона или пейджера, ни адреса. В администрации губернатора сказали, что
никаких сведений о московских социологах у них нет. Они вообще появляются как
красно солнышко. Выполнили задание, получили деньги – и до свидания.
К тому же Тине была неведома даже фамилия Виталия!
Впрочем, зачем ей нужен Виталий вкупе со своей фамилией? Так
она думала раньше. А теперь оказалось, что просто не к кому больше пойти, кроме
него, а где найти – неизвестно.
И вдруг, среди ночи, Тина вспомнила! Выплыла случайная фраза
Валентина, оброненная примерно месяц спустя после их знакомства:
«Виталька меня поедом ест, говорит, что я все из-за тебя
забросил. Раньше мы с ним каждое утро бегали по Верхне-Волжской набережной, а
теперь он там в одиночку пространство рассекает».
Она еле дождалась утра, сорвалась с постели, едва взошло
солнце, и уже в начале седьмого брела по набережной, бросая по сторонам
растерянные взгляды.
Народу было множество, Тина даже представить не могла, что
джоггинг – такое массовое увлечение!
Однако время шло, а Виталия все не было. Тина уже часа два
ходила туда-сюда по набережной, но все впустую.
Народу поубавилось, а после восьми и вовсе остались считаные
единицы.
«Ну с чего я решила, что он непременно окажется здесь? – зло
подумала Тина. – Может быть, бросил бегать. Может быть, давным-давно уехал в
свою дурацкую Москву!»
И не поверила своим глазам, вдруг увидев в двух шагах от
себя Виталия собственной персоной: голого по пояс, с повязкой на голове, в
шортах и босого.
Плечи его блестели от пота. Значит, он здесь уже давно, Тина
его просто не замечала.
Брови Виталия резко взлетели.
– Привет! Вы тоже бегаете? А почему я вас раньше ни разу не
видел?
– Да я вас ищу, – сказала Тина, опуская глаза. Ужасно
неловко вдруг стало увидеть его таким… полуголым, с этими влажными от пота
волосами, густо покрывающими грудь, в липнущих к телу спортивных трусах.
– Меня? – Виталий был изумлен. – Что-то случилось?
Она молчала. Все приготовленные фразы вдруг вылетели из
головы.
– Тиночка, может быть, мы лучше вечером встретимся, если вам
охота поговорить? – осторожно, хотя и с ноткой явного нетерпения, сказал
Виталий. – А то, боюсь, прохватит сквозняком. И на работу опаздываю.
– Да, может, и правда лучше вечером, – промямлила она,
чувствуя себя невыносимо глупо, и вдруг, к собственному изумлению, быстро
проговорила, глядя прямо в янтарные глаза Виталия: – Откуда вы узнали, как
погиб Валентин?
Он даже отпрянул.
– То есть как?.. Ну, не помню… кто-то из наших сказал. Вроде
бы позвонили из Москвы, из нашей фирмы. А что такое?
– А то, что это не так, все было не так, – снова пугаясь и
путаясь, забормотала Тина. – Потому что я вчера видела эту девушку. Прямо на улице
видела!
– Какую еще девушку? – резко спросил Виталий, и Тина поняла,
что он начинает злиться.
Она постаралась взять себя в руки и произнесла так четко и
спокойно, как только могла:
– За несколько дней до того, как вы сообщили мне о гибели
Валентина, я видела сон…
– Да, да, вы говорили, – перебил Виталий. – И что же?
– А то, – терпеливо продолжала Тина, – что вчера я видела ту
самую девушку, которая стреляла в Валентина на холме Сакре-Кер.
– То есть вы снова видели сон? – понимающе кивнул Виталий.
– Да нет! – раздраженно отмахнулась Тина. – Я ее наяву
видела, как же вы не понимаете!
