Глава 25
РЕМОНТ НАЧАЛСЯ
Когда Васек, сжимая в руках драгоценную бумагу, подбежал к пустырю, он увидел свежеврытый в землю столб и на нем прибитую доску с надписью:
ШКОЛА № 2
Школа! Какая же это школа! Еще нет даже забора, отделяющего пустырь от улицы, еще каждому прохожему видны кучи мусора! Васек вспыхнул от обиды. Насмешка, что ли? Он хотел снять доску, но не решился, опасаясь, что прибить ее приказал Леонид Тимофеевич.
На пустыре суетились ребята. Грозный собирал сломанные рамы, складывал их в одну кучку около дома. Какой-то седой бородатый старик сооружал козлы для верстака.
«Рабочий!» — с волнением подумал Васек и, проходя мимо, вежливо поздоровался:
— Здравствуйте, дедушка!
У дома стояла длинная железная лестница.
Откуда-то с крыши доносился голос Леонида Тимофеевича. Васек поднял голову и увидел около водосточной трубы человека. Он что-то объяснял директору, постукивая молотком по задранному вверх куску железа.
«Кровельщик пришел!» — догадался Васек и, приподнявшись на цыпочки, замахал бумагой:
— Леонид Тимофеевич!..
Директор увидел, кивнул головой.
В углу пустыря Мазин и Русаков старательно рыли большую яму. Саша, Сева и Коля Одинцов сносили туда мусор. Девочки отбирали годные куски стекла и складывали столбиками половинки кирпичей.
— Васек пришел! Эй, Трубачев! — К Ваську подбежали Саша и Мазин. — Ну как, дали материал?
— Дали! Дали!
— Эй, ребята! Материал дали! — весело разнеслось по пустырю.
К Ваську подошел Леонид Тимофеевич:
— Ну, как наши дела?
Васек протянул ему разрешение.
— Говорят, завтра брать можно, с утра лучше. Надо машину раздобыть, — объяснял он скороговоркой. — А доски есть, много. И штакеты и обаполки.
— Хорошо, хорошо, завтра поедем, — читая бумажку, кивал головой Леонид Тимофеевич. Потом, бегло похвалив Васька, пошел к плотнику.
Из дома вышел еще один рабочий и остановился около директора, деловито разглядывая бумагу.
— Ух, работников сколько нагнали! — с восторгом сказал Васек и, вспомнив прибитую на столбе доску, сердито напал на ребят: — Кто это велел вам? Чтобы люди смеялись? Хоть бы немного отремонтировали, а тогда бы и называли школой!
— Да это Мазин прибил, — пожал плечами Одинцов.
— Ты что же, Мазин, не сообразил? — удивленно спросил Васек.
— Очень хорошо сообразил, — вытирая о штаны пыльные руки, заявил Мазин.
— Как это?
— А так. Кому работать? Нас мало. А ребят в городе порядочно. Как их собирать? На готовое-то всякий потом придет! А здесь каждый человек нужен. Понятно?
Он обтер ладонью побелевшие от известки щеки и махнул рукой на столб:
— Школа номер два. Далеко видно! Завтра от работников тесно будет. И сегодня один уже пришел, вон стоит. Пятиклассник. Брат черноморского моряка. Помнишь, в райкоме мы его видели… Э-эй! Витя Матрос! Иди-ка сюда.
Крепкий, загорелый мальчуган в вылинявшей тельняшке подошел к мальчикам. Черные глаза его с лукавыми искорками быстро пробежали по лицам ребят.
— Кто у вас тут главный? — бойко спросил он.
— Среди ребят Трубачев у нас главный, — сказал Саша, указывая на Васька.
Мальчуган подтянулся, опустил руки по швам.
— Виктор Бобров, по прозвищу Матрос! — лихо отрапортовал он, поворачиваясь лицом к Трубачеву.
— Здорово! — с большой симпатией глядя на него, ответил Васек. — Работать будешь?
— А как же! — усмехнулся Витя. — Затем и пришел! Говори, что делать?
— Вот мы сейчас мусор убираем. Яму ребята копают — становись помогай!
— Ладно! — кивнул головой Витя. — Я без дела не буду!
— Давай, давай, работай! — послышался издали оклик Ивана Васильевича.
Витя подхватил с земли чью-то лопату и помчался на зов.
— Быстрый парень, живо определился, — с удовольствием сказал Одинцов.
— Ну и хитрец ты. Мазни! Не зря объявление повесил! — засмеялись ребята.
— Пошли и мы работать! — сказал Васек, сбрасывая рубашку. На его загорелых руках проступали крепкими бугорками мускулы.
Издали донеслась песня девочек: «Смелого пуля боится, смелого штык не берет…»
В первый день работали без перерыва. Сгоряча пропустили обед, домой возвращались голодные, усталые, но довольные собой. Делились способами быстрой уборки:
— Кирпичи можно конвейером подавать и ближе к дому складывать!
— А мусор я просто мешком таскал, — заявил Мазни. — Носилок мало. Пока-то их дождешься, а тут: раз-раз!..
— Стекол крупных на все форточки хватит, — деловито рассуждала Лида Зорина. — И одну раму из нижнего этажа мы нашли почти целую. Плотник Федор Мироныч как увидел, что мы ее тащим, так обрадовался даже!
— А вот этот, с бородой дедушка, — столяр. Веселый такой! Он нам все объяснял, как рамы связывают, — улыбнулась Нюра.
Всю дорогу домой говорили о работе. Потом Петя Русаков озабоченно сказал:
— Ремонт ремонтом, а вот как с учебой, ребята? Ведь мы уж два дня пропустили! — Он поглядел на товарищей усталыми серыми глазами. — Как завтра будет? Опять с утра работать? А учиться когда?
Ребята сразу встревожились.
— И верно, два дня пропустили! Да раньше еще… — сказал Одинцов.
— И вообще надо как-то распределить время. У нас и в госпитале дежурства, и учебу пропускать нельзя, и ремонт теперь. Как же это все будет? Дома тоже надо помогать. Давайте посоветуемся, Васек, — предложила Лида.
Васек мысленно подсчитал время. Если с утра на учебу, то кому же работать?
— Если ходить на работу по очереди, то пас мало, — вслух сказал он и, вспомнив прибитую Мазиным лоску, ободрился: может, и правда объявление соберет всех вернувшихся из эвакуации школьников? А посоветоваться все же надо. — Ты, Петя, скажи матери, что мы еще только эти дни пропустим. Завтра Леонид Тимофеевич за материалами поедет, может, мы понадобимся, да и при разгрузке придется помочь. А потом мы все нагоним.
— У нас в госпитале сейчас дела неважно идут, — покачал головой Одинцов. — Васю мы совсем бросили, одни девочки дежурят.
— Так надо что-то придумать. Ты бы распределил всех, Васек, — предложил Саша. Васек задумался.
— Ну ладно. Завтра в восемь часов Мазин и Булгаков пойдут со мной на пустырь. Лида — с утра в госпиталь одна, а после обеда до восьми — Нюра одна. Остальные с утра пойдут заниматься, а после обеда все, кроме Нюры, на работу, — распорядился Васек, не совсем точно понимая, что даст это наспех сделанное распоряжение.
