«Надо идти в деревню, — наконец решил он. — Можно к профессору Безносову на ночь попроситься, можно к этому композитору с бровями. Скажу, что боюсь мышей. Глупо, конечно. Но меня, похоже, все считают здесь городским идиотом, так что должны поверить. А завтра уеду домой».
Составив такой план, Костя порадовался, что он, несмотря на сочинённые им когти тьмы и амулеты вечности, человек вполне разумный.
Он двинулся к шлагбауму и деревне. Улица Мичурина в полночь была ничуть не пустынней, чем днём — всё так же нигде ни души. Однако темнота стала сплошной и душной, как одеяло. Костя не узнавал ни дач, ни приметных деревьев. Лишь скользкая, вся в выбоинах дорога заставляла спотыкаться и тем самым напоминала, что идёт Костя по поверхности земли, а не плывёт в сонном мареве.
«При любом раскладе будку с охранником я должен был давно пройти. И что? Хоть бы огонёк где! Или собака пусть бы залаяла, — ворчал Костя. — Вот деревня! Снова замерло всё до рассвета… Где же я теперь?»
Он шагнул вправо и вытянул руки, желая потрогать хоть что-нибудь реальное — забор, дерево, затаившийся во тьме куст. Но задел он что-то шершавое, тёплое, большое, и это шершавое шарахнулось в сторону с громким вздохом.
Костя в ужасе отскочил. Он побежал, куда глаза глядят, отбиваясь от мокрых кустов, которые, кажется, все высыпали ему навстречу. По Костиным расчётам, он был в деревне. Он хотел стучать в ворота, бить окна, но всё было черно и впереди, и по сторонам. А главное, стало ясно: сзади Костю кто-то догоняет.
Костя всегда неплохо бегал кроссы. Теперь он летел на всех парах, сознательно и технично отбрасывая ноги и укротив дыхание. Треск и стук погони то отставали, то приближались. Неясно было, что сейчас вокруг — поле, улица, лес? Если лес, Костя давно бы споткнулся о какой-нибудь корень, влетел бы в кусты, напоролся бы на ствол. Но что тогда вокруг шумит и сыплет мелкими каплями? Обычно такие капли собираются на листьях, когда слегка моросит. Значит, всё-таки лес? И трава под ногами такая, какая бывает в лесу — невысокая, жиденькая, бежать по ней легко. А где же тогда деревня?
Шаги за спиной вдруг стали тяжёлыми, близкими. Костя поднажал изо всех сил. Ему стало казаться, что теперь он не просто бежит, а зависает иногда в воздухе, делая немыслимые прыжки. Его сердце колотилось жарко и громко, и, похоже, эту стукотню было слышно далеко вокруг. Даже эхо на неё отзывалось то позади, то сбоку. Ещё, ещё быстрее!
Земля вдруг пропала из-под ног. Костя начал брыкаться, пытаясь зацепить её, но ничего не вышло. Он медленно летел вниз, вернее, тонул в странной прохладной жиже. Именно в жиже вроде супа или киселя, потому что обыкновенная вода не могла быть такой тяжёлой и вязкой.
Костя перестал метаться и начал всплывать. Жижа подалась, но какая-то тяжесть тянула вниз и не пускала.
«Ба, я сплю! — вдруг вспомнил он. — Я уже несколько раз точно так же тонул, и это был сон. Значит, всё мне приснилось — и Артур, и тачка, и потёмки. Потому-то я бежал и не мог ничего разглядеть!»
Он без всякой боязни широко раскрыл глаза и увидел, что барахтается в тёмной воде. Всё-таки это была вода! Она нежно пахла болотом. Громадная луна выплыла из-за туч, похожих на дым. Была она неполной, но такой яркой и отчётливой, что Косте показалось, он видит лунные моря и кратеры.
В свете луны вода заискрилась холодными блёстками. Проявились кудрявые очертания берегов. Костя плавал посередине совершенно круглого озера, в самом центре лунной дорожки. «Копытино озеро — вот что мне снится, — понял он. — Интересно, кто это там стоит на берегу, у большой ивы? Негодяй, который за мной гнался?»
Тут снова что-то обхватило его ноги, потащило вниз, и лунный диск глядел уже сквозь мутную плёнку неглубокой воды. Костя дёрнулся, забил руками. Ноги освободились, но то, что тянуло его вниз, прихлынуло выше, стиснуло грудь.
«Да что это за хрень?» — возмутился он и сильнее заработал локтями.
Раздался тяжёлый всплеск. Рядом мелькнуло что-то белое, длинное, странное — мелькнуло и ушло ко дну, оставив ожерелье мелких пузырьков.
Костя воспрял духом. Он стал двигаться к берегу, противоположному тому, где маячила фигура под ивой. Вдруг прямо перед его лицом всплыла небольшая голова, белолицая, облепленная мокрыми волосами. Раздался тихий смех. Тонкая рука зачерпнула воды и брызнула Косте в лицо.
«Сумасшедшие здесь на каждом шагу, — подумал он. — Нигде проходу не дают! Сейчас и эта особа скажет, что всегда мечтала с писателем познакомиться».
Но мокрая незнакомка только хихикала и брызгалась. Зато когда Костя хотел сманеврировать и уплыть прочь, она нырнула под него и схватила за ноги.
Костя устал и сопротивлялся уже без всякого джентльменства. Как только назойливая пловчиха в очередной раз оказалась рядом, Костя безжалостно схватил её за мокрые волосы и окунул довольно глубоко. Булькнули крупные пузыри.
В эту минуту луна окончательно очистилась от облачных лохмотьев и озарила толщу воды. Пловчиха как раз всплывала на поверхность. Костя разглядел нагое женское тело, очень белое, с маленькой, низко посаженной грудью. А вот ниже талии не просматривалось ничего соблазнительного — вместо бёдер и ног отливал старым металлом и гибко шевелился длинный, книзу сужающийся куль. Заканчивался куль чем-то вроде весла или лопаты.
Содрогнувшись от ужаса и отвращения, Костя камнем пошёл ко дну. Незнакомка хихикнула, ловко подхватила его под мышки. Она стала кружиться в воде посреди озера, таская за собой свою обмякшую добычу и часто целуя её своими мокрыми губами.
«Надо проснуться, — приказал себе Костя и вытолкнул изо рта упругие, неживые губы незнакомки. — Какой мерзкий эротический сон! Кто эта тварь? Наверное, резиновая женщина из секс-шопа? Гадость невероятная! Всё, пора вставать!»
Но сколько не таращил он глаза и не дёргал конечностями, всё холодила его чёрная озёрная вода, всё мелькало перед ним мокрое лицо, а ловкие нагие руки щекотали, тискали и уже умудрились расстегнуть штаны. «Если это не сон, то потопит она меня к чёртовой матери!» — ужаснулся Костя.
Он отвернулся от надоевшего лица пловчихи, и она попала своим стылым поцелуем Косте в шею. Нет, надо как-то спасаться!
Совсем рядом, серебрясь под луной, плавала небольшая коряга. Она немного походила на изображения лох-несского чудовища. Собравшись с последними силами, Костя одной рукой толкнул пловчиху в грудь, а другой схватил корягу и обрушил на смеющуюся мокрую голову. Смех прекратился. Водяная тварь застонала, её руки ослабли и разомкнулись. Костя этим воспользовался и поплыл к берегу, который давно присмотрел.
Выбравшись из воды, он не стал оглядываться. Прошлёпав мокрыми кедами по прибрежной грязи, он бросился в лес.
Теперь он бежал совершенно один и никаких шагов за спиной не слышал. Темнота вокруг тоже не была сплошной. Она смутно разделилась на чёрные пятна деревьёв и более светлую бездну неба, которая снова заволоклась тучами. Куда делся преследователь, стоявший под ивой, и что стало с голой женщиной из озера, Костя и думать не хотел. Главное, добраться хоть куда-то к людям, пока не кончились силы.
