Динка вскочила, наскоро натянула платье, побрызгала водой лицо и побежала за калитку. Потом вышла Мышка и даже Алина. Катя спешно наводила порядок в кухне, чтоб не осрамиться перед чистехой Линой. Марина тоже ждала... Всем казалось, что уж очень-очень давно они не виделись с Линой... Но от пристани один за другим отходили прибывшие из города пароходы, оглашая дачную местность веселыми праздничными гудками, а Лины не было... Катя позвала завтракать, и за столом все сидели скучные, обеспокоенные.
– Лина рвалась сюда всю неделю... Странно, что ее до сих пор нет... – сказала Марина.
И как всегда бывает, что в разлуке с близким человеком малейшая причина его молчания или долгого отсутствия вызывает целую бурю беспокойства и предположений, так и сейчас всем стало казаться, что Лина заболела, что случилось что-нибудь с Малайкой.
– Но Лина никогда не болела... – с робкой надеждой сказала Мышка.
– Она каждый день плакала... – угрюмо заявила Динка.
– Завтра после службы я поеду на элеватор, – решила Марина.
Воскресенье померкло и потеряло свой праздничный блеск. «Всамделишные» гости больше не приходили. Катя запретила Анюте приводить их, чтоб не расстраивать детей излишним напоминанием о любимой недостающей гостье. Приходила одна Анюта. Но Анюта уже давно не была гостьей, она была подругой и даже немного заменяла уехавшую с дачи Бебу, но больше всего Алина ценила ее как старательную и способную ученицу. Анюта действительно делала большие успехи: она уже бойко читала и, пристрастившись к чтению, сидела иногда в уголке сада, тихая, неслышная, погрузившаяся в книгу. Мать Анюты горячо благодарила Алину.
«Отец учить ее хочет. А один раз товарищей привел и велел ей читать газету. Гордится!» – радостным шепотом говорила она.
Личико Анюты округлилось, порозовело, и обычное настороженное выражение его исчезло, сменившись тихой углубленной задумчивостью. Алина подарила ей свою старенькую коричневую форму с черным передником. Анюта туго крахмалила белый воротничок и нарукавники. Опрятная, чистенькая и скромная, она напоминала первую ученицу в классе. Алина гордилась ею, и в это воскресенье они обе, чистенькие и нарядные, сидели в гамаке, читая вслух. Мышка тоже занялась разборкой подаренных ей Гогой книг.
Одна Динка не находила себе места. Она сидела на траве за калиткой и, глядя на дорогу, ждала... Она не могла поверить, что Лина не приедет... Так прошло время до обеда... Девочка поняла, что Лина уже не приедет, и грустно побрела на пристань искать Леньку. Она решила, что, пользуясь воскресным днем, мальчик старается что-нибудь подработать у пассажиров. Динка спустилась на берег, вспомнила Трошку и Миньку. Давно она их не видала... Ленька сказал как-то, что теперь все мальчишки торчат на баштане, потому что поспели арбузы. Динка прошла на базарную площадь, но, заслышав звуки шарманки, вернулась к пристани. И тут, около сложенных штабелями бревен, она неожиданно увидела Леньку. Он стоял с Васей и о чем-то солидно беседовал с ним. Увидев издали Динку, мальчик вдруг взволновался и, указывая на нее, что-то сказал. Вася удивился, всплеснул руками и громко расхохотался. Но Ленька покачал головой и серьезно повторил ему что-то. Вася перестал смеяться и поманил девочку пальцем.
– Эй, подружка! Иди-ка сюда! У нас секретов нет! – крикнул он.
Динка подошла и стала около Леньки.
– Вот, слышь, парень, и ты, подружка, какую я вам новость сейчас сообщу! – таинственно сказал Вася и, захватив ладонью свой подбородок, добавил: – Вот дело какое! Теперь уж сам видел я вашего хозяина! (Ленька метнул на него быстрый, тревожный взгляд, Динка широко раскрыла рот.) Самолично видел, детушки мои! Убили его, милые мои, насмерть! Так убили, что дальше ехать некуда! В лучшем виде! – Он развел руки и поглядел на Динку. – А то ведь знаешь как... Бают люди, а докель своими глазами не увидал, все думалось: ну как встанет он да побегит? Так ведь?
– Конечно, – с дрожью в голосе сказала Динка. – Встанет да побежит...
– Ну вот, – удовлетворенно кивнул Вася. – Дак я и поехал: дай, мол, сам погляжу! И верно, гляжу – убили насмерть... И схоронили под землей в глы-бо-кой яме, да еще камней навалили сверху! Шабаш ему теперь! Ни рукой ни ногой не шевельнуть! Раз – то, что мертвый, а два – то, что камнями заваленный! Вот как! – Вася выпрямился и, бросив торжествующий взгляд на Леньку, схватился за щеку и закачал головой. – Ох, и завалили ж его...
Динка неожиданно засмеялась, брови ее подскочили кверху, глаза засияли.
– Так и надо! – быстро сказала она. – Это хорошо, что его уже закопали, правда, Лень?
– Еще бы! – усмехнулся Ленька.
Девочка доверчиво просунула свою руку под Васин локоть и прижалась щекой к его рукаву:
– Я больше не буду бояться. Правда, теперь нечего его бояться, Вася?
Вася, тронутый ее лаской, окончательно рассвирепел.
– Да чтоб он еще раз сдох! Чтоб ему трижды в гробу перевернуться! – с жаром сказал он.
– Нет, пусть не переворачивается! Пусть лежит так, как есть! – испугалась Динка.
– Я ему поворочаюсь!.. – еще раз пригрозил на всякий случай Вася.
Все трое засмеялись. Потом Вася сказал, чтоб Ленька следил, когда придет пароход «Надежда», и чтоб сразу бежал на пристань.
– Теперь уж скоро придет он... Я тогда сразу к капитану: так, мол, и так... – подмигнул Вася.
Дети пошли по берегу.
– Где ты был, Лень? – спросила Динка. – Я тебя все утро ждала!
– Утром-то я на пристани был... – Ленька побренчал в кармане медяками. – Заработал маленько... В «Букет» с Васей ходили... А сейчас я из города, – добавил Ленька и, глядя, как брови девочки испуганно подскочили вверх, гордо усмехнулся: – А ты что, думала, полиции испугаюсь? Ну нет! Я еще одно место нашел... Там рабочих много... И столовая ихняя там есть... Все подложил! – с сияющими глазами сказал Ленька и, наклонившись, шепотом добавил: – А одну бумажку Васе в карман сунул.
– Все подложил? – переспросила Динка.
– Все до единой... И сам глядел, как один рабочий товарищам читал. Эх, раньше не догадался, где класть надо! А теперь уж нету больше, – с сожалением добавил он, разводя руками.
– Теперь дома будешь, Лень? – робко спросила Динка.
Ленька вспомнил, как ночью Динка прибежала на обрыв.
– Теперь с тобой буду, – сказал он улыбаясь. – Вчера Минька и Трошка большие арбузы с баштана несли. Я тебе самый здоровый скраду!
– Скради! – обрадовалась Динка и с опаской спросила: – А не покорежит тебя, если ты скрадешь?
– За арбуз не корежит, – твердо ответил Ленька и, подумав, добавил: – Земля-то для всех, а арбуз на земле растет!
На утес Динка не пошла.
– Сегодня воскресенье, мама дома, – сказала она и, вздохнув, добавила: – А Лина не приехала...
Ленька вытащил из кармана смятую, облепленную газетной бумажкой тянучку:
