Возьмем, к примеру, барона Горация Евзелевича Гинзбурга (Гинцбурга). Имя этого удачливого еврейского коммерсанта и лидера еврейской общины России до сих пор вызывает проклятия русских патриотов. Сволочь был тот Гинзбург еще та! В самом конце XIX века этот еврейский барон стал поставщиком угля для русского Тихоокеанского флота. Тогда, если вы помните, наша империя заняла Маньчжурию, устроила базу в китайском Порт-Артуре на Ляодунском полуострове, построила порт Дальний. Накануне войны с Японией 1904–1905 годов еврейский барон завел выгодный бизнес: стал поставщиком угля для русского флота Драл он с казны как за поставки первосортного кардиффского уголька, а сам покупал низкокачественный японский. Тот, который нещадно дымил, демаскируя русские корабли, давал кучу золы и не обеспечивал высокой скорости хода Гинзбурга материли наши моряки — а он продолжал как ни в чем не бывало. Разницу между стоимостью угля хитрый еврей клал в карман. Только ли свой? Нет, конечно! Царским наместником на Дальнем Востоке сидел адмирал Алексеев с кучей сановников. Говорят, именно с ними и делился оборотистый барон. Россия потерпела поражение в войне с Японией, ее флот погиб — но чиновные русские мерзавцы на всем этом только нажились на пару с Гинзбургом.
* * *
Однако вернемся к черноморским делам начала 30-х годов XIX века. Было бы наивностью полгать, что император Николай I ничего не знал о происходящих на Черном море безобразиях и не желал изменить ситуацию к лучшему. И знал, и желал. Сегодня нам вбили в голову, что император Николай «Палкин» был настолько «абсолютным монархом», что по своему капризу мог карать и миловать целые губернии. Увы, на самом деле все было далеко не Taie Императору постоянно приходилось самому лавировать между теснящихся вокруг трона политических и экономических группировок, кого-то усиливать, чтобы ослабить других, внимательно следить за сферами влияния, чтобы не пропустить момента чьего-нибудь чрезмерного возвышения, и как следствие этого — возможности давления на него самого. Для этого постоянно приходилось идти как на политические, так и на экономические компромиссы. В ситуации с Черноморским флотом, думается, все обстояло именно так. Во время мятежа масонов-декабристов Черноморский флот во главе с адмиралом Грейгом продемонстрировал свою если не преданность, то по крайней мере лояльность трону. Это Николай оценил. Пока не закончились разборки с декабристами и наведение порядка в армии, пока не закончились сразу две войны — Персидская и Турецкая, у императора просто не было возможности вплотную заняться наведением порядка в Николаеве. Но это время все же настанет.
Глава четвертая.
ТАЙНЫ ЧЕРНОМОРСКОГО КОРАБЛЕСТРОЕНИЯ
Для того, чтобы глубже понять ситуацию на Черноморском флоте, необходимо ближе познакомиться с характером кораблестроения на Черном море. Дело в том, что с Балтикой здесь не было ничего общего. Если на Балтике практические все военные корабли строились на казенных верфях и обходились государству сравнительно недорого, то на Черном море все было наоборот: всем заправляли евреи подрядчики, строившие корабли на своих личных верфях и бравшие за это втридорога. За те деньги, которые казна платила за постройку одного линкора на Черном море, на Балтике и в Архангельске можно было бы построить целых три! Все попытки навести порядок с кораблестроением на Черном море ни к чему хорошему не привели, так как частные верфи курировал сам адмирал Грейг и в обиду своих друзей купцов не давал.
Журнал «Русский архив» № 2 за 1881 год писал о временах адмирала Грейга: «В то время во главе Черноморского флота стоял адмирал Грейг, немало послуживший делу, но уже состарившийся и утративший необходимую энергию. Кораблестроение заставляло многого желать благодаря пронырству евреев, сумевших завладеть с подрядов этою важною отраслью. Личный состав флота переполнился греками, стремившимися удержать значение не столько доблестью и любовью к делу, сколько подмеченной в них еще древним летописцем лестью. Заметно было отсутствие живой подбадривающей силы, способной пробудить дремавший дух и направить всех и каждого к благородной цели совершенствования.
Уже с 1818 года начинает работать частная верфь, построенная одесским (впоследствии николаевским) купцом 1-й гильдии Михелем Серебряным на левом берегу реки Ингул около Адмиралтейства. На этой верфи было построено несколько мелких судов. В конце 20-х годов Михель Серебряный получил заказ на строительство четырех судов более крупных. Для его выполнения на противоположном берегу был построен эллинг, в котором в период с 1828 года до 18 31 года и были построены 108-пушечные линейные корабли «Адрианополь» и «Память Евстафия», большие фрегаты «Эревань» и «Энею» 60-пушечного ранга. Всего купцом Серебряным на своей верфи с подряда было построено более 60 различных судов, включая транспорты, баркасы и другие плавсредства.
Вторую частную верфь основал херсонский купец 1-й гильдии, подрядчик-поставщик Черноморского флота Маркус Варшавский, еще выше реки Ингул. Она получила название «Маркусов эллинг». Маркус Варшавский, польский еврей, строил на собственной верфи в Херсоне с подряда суда для Черноморского флота (в частности канонерские лодки и транспорты), поставлял корабельный лес, дрова, провиант. На его эллинге с подряда были построены транспорты: «Ингулец» (1826 г.), «Верблюд» (1825 г.), «Редут-Кале» (1827 г.), и первый товарно-пассажирский пароход «Одесса» (1827 г.) — для Новороссийской экспедиции.
Нельзя не отметить деятельность еще одного подрядчика-судостроителя — Абрама Перетца. С 1809 года он жил в Николаеве, занимался поставками флоту разных материалов, строил на собственной верфи в Херсоне мелкие суда для Черноморского флота, построил в Адмиралтействе с подряда эллинг, пристани, магазины, корабль «Кульм» и ряд транспортов.
Больше того, со временем дошло до того, что лучшие казенные верфи отдавались в частные руки, причем отдавались за чисто символические деньги (своеобразная приватизация начала XIX века). Так, к примеру, произошло со Спасским Адмиралтейством, которое передали на подрядных началах (а практически «подарили») могилевскому купцу 2-й гильдии Шлеме Рафаловичу, который с женой (кишиневской купчихой) Ревеккой и сыном Александром в 20-х годах по приглашению жены адмирала А.С. Грейга переехал в Николаев, где сначала занимался поставками разных материалов и интендантских припасов для Черноморского флота. С выселением евреев из Николаева и Севастополя Рафаловичи вынуждены были уехать в Кишинев, а затем переехать в Одессу. Однако с разрешения царя Николая I во время строительства судов им разрешалось жить определенное время в Николаеве.
Будем объективны: в первый период своего руководства Черноморским флотом Грейг весьма деятельно и результативно занимался вопросами кораблестроения. Имея прекрасную не только практическую, но и теоретическую подготовку в области кораблестроения (в свое время Грейг несколько лет стажировался не только в английском флоте, но и на английских верфях), он знал все недостатки отечественного судостроения. И главное — имел готовые тактические и стратегические планы инноваций. По примеру английского кораблестроения, подводная часть строящихся на черноморских верфях кораблей и судов стала в обязательном порядке обшиваться медными листами. Это было дорого, но зато защищало древесину от гниения, а корпус от обрастания, и, следовательно, продлевало службу самих кораблей и судов. Воплотил адмирал Грейг в жизнь и ряд иных технических изменений, сделавших корабли более маневренными и подвижными. Грейг провел тщательный аудит казенных закупок. Разорвал контракт на поставку вооружения (пушек различного калибра) с Луганским заводом, славившимся бракованными изделиями. В Севастополе была построена специальная мануфактурная фабрика, поставляющая флоту достаточно качественную парусину. Однако затем, когда адмирала взяла в оборот Лия и ее окружение, все пошло совершенно иначе.
