Подробное описание крепости Сан-Лоренсо содержится в сочинении Эксквемелина. «Покинув остров Санта-Каталина, — сообщает Эксквемелин, — три дня спустя (по данным Фрогга, через девять дней. — В. Г.) пираты подошли к крепости Чагре (Сан-Лоренсо-де-Чагрес. — В. Г.), которая стояла на высокой горе в устье одноименной реки. Крепость со всех сторон была защищена палисадами с земляными насыпями, а гору пересекал глубокий ров глубиной футов в тридцать (Фрогг определил его глубину в 12 футов. — В. Г.). По дороге в крепость через него был перекинут узкий мост, по которому мог пройти только один человек; со стороны суши у крепости было четыре бастиона, а с моря — один (в действительности два. — В. Г.). С юга гора была очень крута и взобраться на нее было совершенно невозможно, с северной же стороны протекала река. У самой воды на скале стояла башня, и на ней было установлено восемь пушек, которые уничтожили бы каждого, кто появился со стороны реки; немного дальше было еще две батареи по шесть пушек, державших под обстрелом берег. На горе было несколько складов с боевым снаряжением и провиантом… В гору вела лестница, по которой поднимались в крепость. К западу от крепости имелась гавань… Перед крепостью также была недурная якорная стоянка, глубина воды достигала там восьми футов; в устье реки была скала, едва скрытая водой».
Корабли флибустьеров появились близ устья реки Чагрес. Два дня ушло на рекогносцировку. Брэдли с сожалением констатировал, что войти в реку, не взяв крепость, было невозможно. Он также понял, что его люди не смогут подняться на скалу ни со стороны моря, ни со стороны реки. Оставалось высадиться на берег в четырех милях к северу от Сан-Лоренсо и атаковать крепость со стороны суши.
27 декабря 1670 года (6 января 1671 года по григорианскому календарю) часовой, дежуривший на дозорной башне крепости, увидел, как флибустьерская флотилия стала на якорь в гавани Эль-Портете-де-Наранхос («Апельсиновая гавань») и шесть каноэ начали доставлять на пляж вооруженных людей. С утра до полудня они совершили 15 ходок, высадив от трехсот до четырехсот человек. К часу дня флибустьеры скрылись в лесах и оврагах, лежавших между пляжем и крепостью.
Кроме часового за маневрами неприятеля внимательно следили разведчики — 25 лучников и копейщиков капитана-негра Хосе де Прадо. Они сообщили коменданту крепости о численности, диспозиции и вооружении корсаров, после чего дон Педро велел людям Прадо устроить засаду в узком проходе на подступах к Сан-Лоренсо. В письме, адресованном президенту Панамы, дон Педро писал:
«Сеньор, уведомляю вас, что сегодня, в праздник Богоявления, враг высадил своих людей с флагами и трубами в Портете-де-Наранхос, менее чем в лиге от этой крепости… Я ожидаю их в два-три часа ночи или на рассвете. Донесения указывают на то, что там примерно три сотни людей, но даже если там будет намного больше, они будут хорошо проучены. Да хранит вас Господь многие годы. Здесь имеется плеть для этих неверных!»
И дон Педро, и капитан Прадо ошиблись в своих расчетах. Флибустьеры не стали углубляться в лес, а за два часа прошли вдоль пляжа от места высадки до подножия скалы. Наиболее трудным оказался последний участок пути, когда им пришлось карабкаться вверх, пробивая себе путь через заросли с помощью мачете. К двум часам пополудни люди Брэдли находились уже под крепостью. Перед ними лежал открытый участок местности, легко простреливаемый испанцами. За этим участком тянулся глубокий овраг — Ла-Кебрада-де-лас-Лахас («Овраг с помоями»), а за ним ввысь уходили стены и бастионы Сан-Лоренсо.
У флибустьеров не было ни пушек, ни осадной техники. Большинство из них были вооружены мушкетами, пистолетами, саблями или мачете. Кроме того, гренадеры имели при себе ручные бомбы или гранаты. Последние представляли собой начиненные ружейным порохом и кусочками железа небольшие глиняные горшки и бутылки или чугунные шары. Вес гранаты обычно не превышал двух-трех килограммов. Запалом для нее служил короткий фитиль, поджигавшийся перед броском. Он был самым «слабым местом» этого снаряда, поскольку горение не отличалось устойчивостью и гренадеру было трудно рассчитать точное время до взрыва. Метнуть гранату так, чтобы она взорвалась в момент приземления, мог только настоящий мастер своего дела. Бросок осуществлялся снизу вверх, из-под руки; при этом фаната летела на расстояние в несколько десятков метров.
Поскольку Брэдли был невысокого мнения о храбрости испанцев, он решил атаковать крепость без промедления. Однако первый штурм оказался неудачным. Эксквемелин рассказывает:
«Когда пираты подошли к крепости, испанцы встретили их залпом из тяжелых пушек и нанесли пиратам большой урон… Место, по которому должен был пройти отряд, чтобы захватить крепость, было совсем плоское и голое. Испанцы их видели, сами же оставались невидимыми. Отряд попал в тяжелое положение, пираты не знали, как лучше захватить крепость, которая застряла у них, словно кость в горле. Вернуться назад они тоже не могли, дабы не опозориться перед своими товарищами. Поэтому они решили взять крепость штурмом, пусть бы даже она не стоила этого. Они храбро пошли в атаку с ружьями и гранатами, но испанцы были надежно прикрыты и не несли почти никаких потерь. Они стреляли сверху из пушек и мушкетов и кричали: “Vengan demas, perros ingleses enemigos de Dios у del Rey; Vosotros no habeis de ir a Panama!” Это означало: “Приведите и остальных, английские собаки, враги Бога и короля, вам все равно не пройти в Панаму!”
В конце концов пираты были вынуждены отступить».
Неудача под стенами Сан-Лоренсо ставила под угрозу срыва всю задуманную акцию по захвату Панамы. Брэдли, посовещавшись со своими людьми, решил в тот же вечер предпринять еще одну отчаянную попытку штурма. То вскакивая на ноги, то припадая к земле, флибустьеры быстро миновали открытое пространство и залегли в овраге под стенами крепости. Здесь они разделили свои силы. Основной отряд во главе с Брэдли должен был штурмовать стену между бастионами Сан-Франсиско и Сан-Хосе, тогда как второму отряду было поручено атаковать бастион Сан-Антонио, находившийся возле выступа скалы, обращенного к морю.
Солнце садилось, и силуэты защитников крепости были четко видны на фоне солнечных лучей. Первыми в атаку пошли гренадеры. Под прикрытием огня из мушкетов они забросили зажигательные бомбы на навес из тростника и пальмовых листьев, защищавший от дождей двойной частокол деревянных стен. Тростник и листья загорелись, осветив солдат гарнизона; одна секция навеса обвалилась за парапет, на склад оружия и пороха; другие секции, объятые пламенем, рухнули на деревянные стены.
Одержать победу над испанцами штурмующим помог случай, ярко описанный Эксквемелином: «Одному из пиратов пробили стрелой плечо (Ян Эрасмус Рейнинг утверждает, что это был Рок Бразилец. — В. Г.). Кляня все на свете, он вытащил ее, схватил кусочек ситца, который был у него в кармане, обмотал стрелу и сунул ее в огонь. Стрела вспыхнула, он забил ее в ружье и выстрелил в один из крепостных домиков, покрытый пальмовыми листьями. Его товарищи поступили так же. Вскоре они изловчились и подожгли два или три дома. Испанцы были так увлечены обороной, что даже не заметили, как занялась у них над головой крыша; от пожара взорвалась часть порохового запаса, и много испанцев погибло. Пираты, завидя взрыв, стали наступать еще яростнее, но пожар не поколебал испанцев, они стали гасить огонь. Однако воды им не хватало, чтобы остановить пламя… Как только пираты заметили, что огонь усилился и перешел на другие дома внутри крепости, они догадались, как зажечь ее и снаружи. Сначала они пытались поджечь палисады. Однако дело это оказалось тяжелым, и пираты понесли большие потери. В ров, куда спустились пираты, испанцы бросали горшки с порохом, вставляя в эти бомбы горящие фитили. Много пиратов погибло. Но остальные шли на штурм, несмотря на сопротивление испанцев. К ночи палисады охватил огонь, и пираты ползком пробирались через завесу пламени… К утру все палисады сгорели дотла. Земля начала оседать в ров, а вместе с ней стали отваливаться и пушки. Испанцы остались без защиты, но продолжали мужественно отстреливаться. Губернатор крепости отдал жестокий приказ: несмотря ни на что, ни один человек не должен покидать свой пост. Он велел подкатить к бреши, образовавшейся от пожара, новые пушки и продолжать стрельбу. Однако, когда укрытий не стало, испанцы пали духом. Пираты, ослепленные яростью, уже не могли приметить ни одного защитника крепости — то ли они где-то прятались, то ли уже бежали.
