От Тенерифе флот двинулся к главному испанскому поселению на Пальме — городу Санта-Крус-де-ла-Пальма, расположенному на восточном побережье.
«3 ноября, — сообщалось в английском „Письме с новостями“, — мы прошли вдоль побережья и появились перед Пальмой, где батарея выстрелила в нас и угодила в галерею нашего адмиральского корабля в то время, когда генерал находился на ней; другой выстрел также угодил в борт, но ядро застряло в нем. „Галеон Лейстер“ тоже был обстрелян (как и „Талбот“, которому ядро пробило парус. — В. Г.). Они произвели не менее 23 выстрелов в нашу сторону, но не причинили [значительного] ущерба. Генерал, не обнаружив для своих кораблей якорной стоянки, покинул этот остров и поплыл дальше, пока мы не достигли [острова] Феро (современный Иерро. — В. Г.)».
Английские источники, по всей видимости, скрывают отдельные детали того, что произошло в районе Пальмы. Согласно свидетельству одного испанского капитана, Дрейк спустил на воду шлюпки, намереваясь высадить десант в Санта-Крус-де-ла-Пальме и захватить его, но защитники города «предотвратили их высадку и потопили одну из лодок со всеми людьми в ней».
Испанский рехидор Хуан Фернандес Содре писал, что Дрейк появился возле Пальмы с двадцатью четырьмя галеонами и множеством малых судов и лодок; другой рехидор, Бальтасар Гонсалес де Акоста, сообщал, что английский флот насчитывал тридцать кораблей, включая более двадцати весьма крупных.
В четверг 4 ноября, лавируя против ветра, английские корабли приблизились к острову Гомера, лежащему между Тенерифе и Иерро, и в два часа пополудни стали там на якорь. Дрейк, как обычно, собрал всех капитанов на совещание. Было решено отправить барк «Хокинс» и «Фрэнсис» на поиски «Хоупа», отбившегося от флота 2 ноября, и «Скаута», пропавшего 28 октября. Остальные корабли тем временем должны были идти к острову Иерро.
Утром 5 ноября на Иерро был высажен десант численностью от семисот до тысячи человек. Через два или три часа, как пишет Биггс, «местные жители, сопровождаемые молодым человеком, рожденным в Англии… пришли к нам, показывая, что их состояние было столь убогим, что все они находились на грани голодной смерти, и это было похоже на правду».
Другой источник, «Трактат и описание экспедиции сэра Фрэнсиса Дрейка…», более подробно освещает эту встречу: «Здесь мы нашли английского мальчика; он спустился к берегу с судьей этого острова и с 20 или 30 другими людьми. Они спросили нас, чего мы желаем; мы сказали им — масла, вина и воды. Мы усадили мальчика в нашу лодку с большими хлопотами; и мы спросили этого мальчика, как он здесь очутился. Он сказал нам, что был родом из Плимптона, что в Девоне, и что он был оставлен здесь продать пшеницу и кашемир ради брата, который у него имелся, и он провел здесь полгода. Мы расспрашивали его о состоянии здешних мест, но он не рискнул поведать нам об этом; тогда мы забрали двух испанцев в нашу лодку, и они рассказали нам о том, что имелось на острове. После этого мы высадили их на берег и велели доставить к нам овец и коз, масло, или сыр, или оливковое масло, или еще что-нибудь, за что им обещаны были деньги. Мальчик и эти двое пошли к судье и говорили с ним, и он отправил их к нам снова, пообещав дать дюжину коз, но ни одной не прислал.
Мы высадили там примерно 600 человек со всем снаряжением и бродили туда-сюда; осознав, что они ничего нам не пришлют, мы вернулись на борт кораблей и решили на следующий день прочесать весь остров.
Но на следующий день подул благоприятный ветер, и в ту же ночь мы обнаружили четыре наших корабля, которые ранее отбились от нас».
Запись в судовом журнале «Тайгера» уточняет: «Ближе к вечеру мы увидели барк „Хокинс“, „Хоуп“, „Фрэнсис“ и „Скаут“, которые шли к нам».
6 ноября перед обедом Дрейк поднял на мачте флаг, приглашая капитанов на очередное совещание. На нем было решено наказать двух провинившихся моряков погружением в воду с нока реи, «поскольку, имея приказ охранять пинас, они оставили его, отправившись на остров пограбить».
И в тот же вечер «Хокинс» и «Фрэнсис» привели в расположение флота отбившиеся суда, после чего Дрейк приказал взять курс на побережье Западной Африки.
УДАР ПО САНТЬЯГУ
8 ноября слева по борту показались африканские берега. Ветер был слабый, и флот медленно продвигался вдоль выжженного солнцем марокканского побережья на юг, в сторону мыса Бланко. Обнаружив, что глубина уменьшилась до 50 саженей, моряки занялись рыбной ловлей. Следующие два дня в условиях штиля команды продолжали развлекаться ловом рыбы, что позволило пополнить запасы провизии практически на всех судах. Свежий ветер подул лишь к вечеру 10 ноября, и утром 13-го флот достиг мыса Бланко. Обогнув его, английские корабли вошли в бухту, в которой обнаружили четыре французских корсарских судна. Французы приняли корабли Дрейка за испанские и, подняв якоря, попытались уйти в открытое море, но англичане догнали беглецов, вступили в переговоры и быстро рассеяли их страхи. Небольшой французский пинас присоединился к английскому флоту.
Некоторое время моряки занимались рыбной ловлей в районе мыса Бланко, а после полудня Дрейк вновь собрал свои корабли и велел капитанам ложиться курсом на острова Зеленого Мыса.
В «Генеральной карте» экспедиции записано:
«16 ноября мы открыли один из островов Зеленого Мыса, именуемый Бона-Викта [Боавишта].
17 ноября [на рассвете] мы увидели остров Маю и подошли к нему.
17 ноября [вечером] мы также обнаружили остров Сант-Яго [Сантьягу]».
В пять часов корабли отдали якоря у южного побережья Сантьягу, между городами Рибейра-Гранде (он же Сантьягу; ныне — Сидаде-Велья), в котором насчитывалось около семисот каменных домов, и Прая. В «Трактате и описании экспедиции сэра Фрэнсиса Дрейка…» сообщается, что португальцы «произвели этой ночью около дюжины выстрелов в сторону наших кораблей, после чего ушли прочь». При этом, уходя, они забрали с собой наиболее ценные вещи, а из трех церквей унесли серебряную утварь и статуи святых.
Английские источники сообщают, что Дрейк высадил на берег отряд численностью от шестисот до тысячи человек. В судовом журнале «Галеона Лейстер» записано: «…около 7 часов вечера мы безотлагательно высадили 220 человек: капитана Карлейла — генерал-лейтенанта, капитана Пауэлла — сержант-майора, капитана Моргана и капитана Сэмсона [Сэмпсона) — полевых капралов, и различных других капитанов… Мой капитан (сэр Фрэнсис Ноллис. — В. Г.) тоже сошел на берег с позволения генералов, ведя за собой 140 человек. Так все вместе мы двигались большую часть ночи дорогой к городу Сент-Якамо, которая была весьма трудной из-за частых гор и скал. И находясь менее чем в одной английской миле от города, мы остановились на отдых до следующего дня, не зная точно, где мы находимся, ориентируясь лишь по крикам людей, лаю собак и пушечным выстрелам, производимым горожанами. А на рассвете мы разделили отряд на три части, намереваясь войти в город тремя различными путями, и сделали это таким образом. Команда моего капитана из 140 человек была объединена с командами „Тайгера“ и „Уайт лайона“, насчитывавшими в целом 250 человек. Они были размещены на правом фланге, возглавляемые моим капитаном, капитаном Сэмсоном и капитаном Платтом. Капитан Сэмсон отобрал из команд „Тайгера“ и „Уайт лайона“ 30 человек, из которых составили четыре линии стрелков и две линии лучников. Ричард Стэнтон, мой капитан-лейтенант, отобрал из нашей команды еще 30 людей такого же сорта… Капитан Пауэлл и капитан Джордж [Бартон] вели столько же людей на левом фланге, Джордж и Горинг возглавляли два таких же отряда, как капитан Сэмсон и мастер Стэнтон. В центре, слегка отставая от остальных, двигался капитан Карлейл с кордебаталией, насчитывавшей 600 человек. Все должны были войти тремя разными путями, но когда рассвело и мы начали движение, мы все увидели людей из города, убегающих в горы, чтобы найти там лучшее убежище…»
