И не расслышав ответ, так и не поняв, успел водитель затормозить или нет, Никита открыл дверь и вывалился обратно в Сумрак.
Небо заволокло хрустальной пылью. Он упал спиной в шелковые синие травы, и они ласкали его. Желтая луна играла с ним в прятки, белая дарила свет, а кроваво-алая – улыбалась ему. И бархатистая, совсем не страшная Тьма мягко держала за руки. Волшебный мир поил его Силой, и он отдавал ее обратно, с каждым разом все отчетливее ощущая в груди приятный щекочущий холодок.
Машина стояла в пяти метрах от светофора и мигала аварийкой. Саша выскочил в реальный мир и, едва отдышавшись, схватился за телефон:
– Эдуард Карлович, где вы?
– Сейчас поеду в офис, где очень надеюсь увидеть вас обоих, – сухо сказал Басоргин.
– Никита в Сумраке! Он без сознания, я не могу его вытащить. Там синего мха по пояс уже!
– Так без сознания или в Сумраке? – спокойно начал Басоргин, запнулся и вдруг выругался в трубку. Оказывается, все это время начальник знал все те самые слова.
– Не суйся к нему! – рявкнул Басоргин. – Стой где стоишь. Я сейчас.
Саша растерянно пожал плечами, подождал, одну за другой захлопнул распахнутые дверцы машины, присел на капот и взглянул на газон.
Над распростертым на земле Никитой стоял Басоргин. На глазах у изумленного молодого мага Эдуард Карлович, прикрытый «сферой отрицания», с присущей ему тщательностью превращал Иного в человека. Как будто и не подозревал до сего дня об абсолютной бессмысленности этой затеи. По Сумраку шла дрожь. Делая руками один пас за другим, Эдуард Карлович тратил Силу на то, чтобы наглухо замуровать рваную ауру Иного, превратив ее в многослойную гладкую пленку.
Саша тихо присвистнул, не выдержал и подошел. После воинственных дохлых кошек, ходячих тел и спятившего напарника ему просто необходимо было убедиться в том, что остальной мир не сошел с ума.
Басоргин, не оборачиваясь, кивнул и опустился на колени рядом с зашевелившимся на земле Никитой.
– Кто ж знал, что он так! – сокрушенно пробормотал Эдуард Карлович и легонько похлопал Сурнина по щеке. – Никитушка, давай поговори с нами. Как ты?
Никита приподнялся, открыл глаза и посмотрел в неестественно далекое небо. На его губах блуждала странная улыбка. С уголка рта текла прозрачная слюна.
– Я… хочу… еще… – прошептал он и отключился. Басоргин придержал запрокинувшуюся голову и уложил Никиту обратно.
Обалдевший Санек присел рядом на корточки.
– Что это с ним, Эдуард Карлович? – спросил он.
– Лучше тебе, мой мальчик, этого не знать, – вздохнул Басоргин. – Еще он хочет…
Не вставая с колен, Эдуард Карлович расстегнул пиджак, сосредоточился и достал из внутреннего кармана бутылку водки «Ледник». У Саши отвисла челюсть. Эдуард Карлович оценивающе посмотрел на Никиту, взвесил пол-литру в руке и убрал обратно, поменяв на чекушку. Этикетка, кажется, изменилась, но Спешилов ее не разглядел. Никита снова открыл глаза и попытался подняться.
– А ну-ка, Санек, помоги ему, – сказал Басоргин и что-то шепнул в бутылочное горлышко.
Саша придержал Сурнина за плечи, и Эдуард Карлович влил ему в рот бесцветную прозрачную жидкость. Запахло спиртом. Никита безвольно проглотил все до капли, часто задышал, схватился за грудь и сел. Его аура, оставшаяся без внешней подпитки, раскрылась, восстанавливая характерный для Иного незамкнутый энергетический контур.
– Что… Мы не в Сумраке? – чуть сипловато спросил он, помотал головой и перевел все еще мутный взгляд с Саши на начальника. – А как это я… У меня голова кружится…
– Все хорошо, Никита, все кончилось, – вздохнул Басоргин, снял с его шеи осколок стеклянного шарика на кожаном шнурке, засунул в карман и поднялся. – Поехали домой.
– Вы же говорили – в офис, – напомнил Спешилов.
– Нельзя ему сейчас в офис, Саша.
Стр:
Эпилог
Весь вечер Настя себе места не находила. Она металась из кухни в комнату, а из комнаты в спальню, полночи не могла глаз сомкнуть, так и не расправив кровать, задремала, накинув на ноги краешек покрывала, и тут же вскочила, сквозь сон услышав, как щелкнул дверной замок. После всех происшествий она готова была увидеть в прихожей кого угодно – от синих вспухших утопленниц до Темных магов Дневного Дозора.
Но первым в дверь ввалился смертельно бледный Никита. Из-за его плеча тут же вынырнул Александр Спешилов, который крепко держал его за локоть. А следом вошел подтянутый усатый дядька совершенно неопределенного возраста. На первый взгляд, ему было не больше пятидесяти. За его спиной мягко захлопнулись обе двери, пружинисто защелкали замки.
– Здравствуйте, Анастасия, – сказал он, прошел вперед и протянул ей ключи от квартиры.
Никита только молча кивнул, виновато улыбнулся и тут же привалился спиной к стене. От него пахло спиртным. Настя взяла Никитин брелок из чужих рук, на секунду зажмурилась и открыла глаза.
– Никита! Что… Что с ним такое? – растерянно спросила она, невольно отступив на шаг и переводя взгляд с одного на другого. – Он что, пьяный?
– Нет, Настенька, – негромко сказал Басоргин. – Вернее, не совсем. Меня зовут Эдуард Карлович, я непосредственный начальник вашего мужа. Александр, – обратился он к Спешилову, – похозяйничайте на кухне. Настя, вы не откажетесь нас чайком напоить?
– Сейчас?! Никита!
Она бросилась к нему.
– Иди… с ним, – выдавил Сурнин, отлепился от стены и схватился за руку Басоргина.
– Саша, давай на «ты», – рассеянно сказала Настя, глядя им вслед.
Александр Спешилов остался стоять у нее за спиной. Басоргин вел себя так, словно сам всю жизнь прожил в этой квартире.
Настя тряхнула головой и резко развернулась:
– Вы что с ним сделали?! И кто это такой?!
– Это Светлый Иной первого уровня Силы, – негромко ответил Александр. – Пойдем чаю с сахаром попьем, – пробормотал он. – Извини, плохие мы гости.
* * *
Никита обнаружил себя сидящим в спальне на кровати. Обе подушки – его и Настина – были подложены под спину, так что сидеть было комфортно. В комнате горел верхний свет, Басоргин стоял возле шкафа, заложив руки за спину. Эдуард Карлович великодушно не стал использовать магию для того, чтобы раздеть подопечного до трусов. Так что на кровати хозяин дома очнулся в рубашке и джинсах. Правда, подозрительно чистая рубашка источала еле слышный аромат, как будто ее недавно постирали с кондиционером для белья, а джинсы приобрели нехарактерную мягкость ткани.
Согревшийся Никита медленно стянул одеяло.
– Наркомания Иных, по сути, ничем не отличается от обычной человеческой наркозависимости, – сухо сказал Эдуард Карлович, не дожидаясь вопроса. – В конечной стадии Сила тратится лишь на то, чтобы снова была Сила. От личности ничего не остается.
