– Когда или если? – уточнил Пригоршня.
– Именно «когда». Уверен, что мы встретимся очень скоро.
Пригоршня хлебнул еще воды, полил на ладонь, протер лицо и сказал:
– Это искажение, которое поперло из города, смахивало не на выброс, а скорее на те «вспышки тьмы», которые были, когда я ехал на дрезине. Кстати, в тот момент, когда оно накрыло вездеход, я что-то увидел… такое. Трудно описать.
Химик пожал плечами – как-то очень по-человечески, гипер вряд ли бы так сделал.
– Конечно, это был не выброс в обычном понимании. Совсем не он. «Вспышка тьмы»… не знаю, я бы назвал иначе. У меня возникло такое чувство, будто одно накладывается на другое. Смешивается. Смешение, понимаешь? Так бы назвал.
– Странное какое-то слово. Уж лучше – искажение.
– Пусть будет искажение. Так вот, те прошлые искажения, они, как бы сказать… Они происходили потому, что объект в музее дистанционно ощущал «доминатор». Может, как-то реагировал на эксперименты, которые с ним проводил Ведьмак. Или на то, как Ведьмак с его помощью заряжал арты. Раньше «доминатор» был где-то спрятан, захоронен, экранирован. Потом Ведьмак его отыскал, принес к себе на Аэродром, стал изучать. «Доминатор» находился далеко от музея, поэтому всплески-искажения получились слабые, а теперь, когда Ведьмак притащил его прямиком к объекту… тут уж накрыло по полной.
– Мозги нам в труху не стерло, и то хорошо.
– Я на твои вопросы ответил, теперь твоя очередь. Что с тобой произошло? И что это за вездеход, ты успел его обследовать?
Бросив пустую бутылку под бортик, Пригоршня стал рассказывать. Про болото и разгромленную непонятно кем стоянку гиперов, про исчезновение тел и титанитовый диск. Им Химик очень заинтересовался, попросил посмотреть и все вертел в руке, разглядывая кристалл с магнитом и микросхемой. Кивнув на пульт с монитором, где мерцала карта, Пригоршня закончил свой рассказ словами:
– В общем, этого парня звать Вил Кисс. Но я мало что понял, а теперь он замолчал.
– На каком языке говорил?
– На английском точно, и второй вроде венгерский. Или может итальянский, он почему-то «сеньором ассистентом» назвался.
– Почему ж ты мало что понял?
– Да попробуй разбери…
– А, так ты английского не знаешь?
Пригоршне это показалось обидным.
– Зато я знаю, как драться, – возразил он. – Хочешь, покажу?
– Спокойно, пехота, спокойно, – Химик защелкнул крышку диска, подергал за цепочку и на коленях приблизился к пульту. – Я тоже английский не очень… То есть когда-то выучил прилично, но с тех пор кучу лет как не пользовался. А как именно ты с этим Вилом вышел на связь, получится повторить те действия? Он может нам многое прояснить. Что за вездеход, откуда он… совсем ведь ничего не понятно. Диск – это, как ты утверждаешь, элемент системы «свой-чужой»…
– Типа того.
– …И раньше он был у Ведьмака?
– Я уверен, что да. Тот его потерял, когда убегал из вышки.
– Значит, Ведьмак знает про вездеход? Раз носил диск при себе… Может, даже имеет на машину какие-то планы? Откуда у него диск вообще взялся? Это первое соображение, теперь второе: вездеход – нормальная такая машина, почти совсем обычная. Но на ней стоит силовое оружие, причем плотно встроенное в бортовую механику и электронику. Интересно, не находишь? И теперь насчет этой карты. Вездеход, значит, приехал оттуда, – Химик ткнул в край монитора, где начинался пунктир. – Там база или лагерь тех, кто прислал сюда машину, и там же, вероятно, сидит этот твой Вил Кисс. Но где точно это место?
– А по карте ты определить не можешь? Ты ж лучше меня знаешь Зону.
Химик постучал по монитору костяшками пальцев.
– Нет, не соображу, откуда идет пунктир. Тут и масштаб не очень понятен, и очертания какие-то грубые. Если силовое оружие, которое стоит на вездеходе, сделали люди… кто же такому смог научиться? Кто и где настолько плотно освоил аномальные технологии?
– В какой-то секретной лаборатории, где исследовали все эти дела. На базе научной.
– Ну, может и так. Только я не слышал ни про какие научные базы в Зоне, кроме тех, которые финансировал КАС. Хотя я никогда и не был крупной шишкой, секретных вещей могу не знать.
– Кстати! – Пригоршня, щелкнув пальцами, вытащил из-под кресла автомат, найденный в песочнице. – Вот, что я нашел. Лежал там в песке среди костей, я думаю, это ствол одного из членов экипажа.
Химик оглядел штурмовую винтовку и сказал неуверенно:
– М16?
Если ты в чем-то разбираешься – всегда приятно на эту тему поумничать, и Пригоршня стал умничать:
– Это «Стоунер-49», причем особый. Таких модификаций, говорят, было всего с десяток, их склепали для Афгана, чтоб можно было стрелять пулями от «калаша».
– Ну? – не понял Химик.
– Этот «Стоунер» – более поздний вариант тех старых карабинов. И тоже под патрон, который распространен в Зоне. Ты ж видел – тут хватает советских «калашей» и боеприпасов к ним. И вот поэтому какие-то зарубежные подразделения могут именно здесь использовать «Стоунерами-49», чтоб, в случае чего, меньше проблем с патронами.
– Та-ак, – протянул Химик. – Действительно, любопытно, хотя и мало о чем говорит. В общем, это американское оружие?
– Ага. Но у сил КАС, миротворческого контингента, ну и у солдат тех стран, на территории которых лежит Зона, оружие больше европейское, бельгийское и русское. «Эмок» я ни на Периметре, ни в Зоне вообще ни разу не видел, и уж тем более – такой редкой модификации. Это еще не значит, что место, откуда прикатил вездеход, занято именно американцами. Но есть такое чувство, что хозяйничают там не ООНовцы, и не КАС. И не русские, скорее всего, да и не поляки с белорусами или украинцами. Вряд ли бы они «Стоунеры» таскали.
– Интересно, – повторил Химик и допил воду. – А стрелять ты из нее пытался? Сколько вообще она пролежала в песке, есть возможность определить? Если карабин принадлежал человеку из вездехода, то это может быть полезная информация.
Пригоршня покрутил оружие в руках:
– В принципе, если патроны не в воде, то им ничего не будет. У них срок службы большое. У оружия ресурс без стрельбы с полвека минимум. Но если из него успели пострелять, значит, нагар внутри, он потихоньку разъест металл. Спустя какое-то время карабин может не выстрелить. Надо разбирать, все тщательно проверять, особенно пружину. Скорее всего, оно разок гахнет, но на этом все. Лопнет пружина, гильзу раздует в стволе, еще что-то произойдет. УСМ мог проржаветь, плюс нагар – прикипит, какие-то подвижные детали и узлы не сработают… Только если в стволе есть патрон, разок выстрелит, а дальше – вряд ли. Спусковой крючок отвалится или еще какая-то ерунда приключится, перезарядить не выйдет. Ну или можно…
– Ладно, ладно, я понял. Нужно пробовать выйти на связь с твоим Вилом Киссом. Кстати, «сэньёр эссистэнт» – это почти наверняка «старший лаборант» на английском. К сеньорам с итальянцами оно отношения не имеет.
